Бойцы, когда он подходил, старались подняться на ноги, но виконт жестом запретил им это.
— Всем лежать, — негромко скомандовал он. — Вы и так сделали больше, чем можно было требовать от человека. Клар, как ты?
— Не слишком хорошо, — прошептала девушка побелевшими губами. — Магия Ступившей на Путь Вечности практически иссякла, а потому она лишь чуть-чуть подлатала меня. Боюсь, что в ближайшие недели не смогу даже встать с кровати. Впрочем, кому-то повезло сильно меньше, — она кивнула в сторону Эрика.
Уловив движение головы Клариссы, граф моргнул и посмотрел на Лариэса, а затем… улыбнулся.
— Видишь, Лар, кажется, мои приключения закончились, — хмыкнул он, демонстрируя идеально залеченную культю.
— Почему Древняя не смогла прирастить тебе руку, как мне? — удивился Лариэс. — Из-за упадка сил?
— Нет, все проще. Приращивать было нечего. У этих чертовых армисов на удивление крепкие зубы, я тебе скажу. Ну, или что-то вместо них.
Эрик тяжело вздохнул и попытался устроиться поудобнее. Он вряд ли ощущал физическую боль, но что сейчас творилось в голове Волка, Лариэс и вообразить не мог.
«Надеюсь, он не выкинет какой-нибудь глупости», — подумал юноша и поймал взгляд Индржиха, поднявшегося на ноги и подошедшего к друзьям.
Во взгляде этом читалось: «не волнуйся, я пригляжу за ним», и Лариэс благодарно кивнул товарищу, после чего проговорил:
— Ничего, мы тебе соорудим золотую руку с драгоценными камнями вместо костяшек.
— Ага, и я буду ею проламывать черепушки, — рассмеялся граф, вот только смех этот был пустым, лишенным жизни.
«И удивляться тут нечему. Воину тяжело принимать свою бесполезность, знать, что никогда больше не возьмет в руки лука», — подумал Лариэс.
— Как вариант, — согласился он вслух. — Впрочем, с этим мы будем разбираться, когда закончим нашу миссию.
— Увы, заканчивать ее тебе придется без нас.
— Будет тяжело, но мы как-нибудь уж постараемся, — Лариэс посмотрел по сторонам, все гвардейцы, находящиеся в сознании, собрались вокруг него слушая, что скажет их капитан, — сегодня пусть все отдохнут. Завтра мы оплачем погибших товарищей… Ну а после все, кто будет в состоянии, продолжат путешествие. Тяжелораненых же приютит барон, я попрошу его об этом.
Он поднялся.
— А теперь, прошу меня простить, я должен проведать его высочество.
Сказав это, виконт двинулся на второй этаж. С каждым шагом силы все стремительнее и стремительнее покидали его, но Лариэс запрещал себе останавливаться.
«Я должен увидеть его высочество», — подумал он. — «Обязан».
Отыскать комнату, отведенную для особ королевской крови, было несложно. Возле нее на посту стоял Марк вместе с парой своих людей. Этой троице досталось слабее, нежели гвардейцам Лариэса, но было видно, что и им пришлось изрядно поработать мечами, когда изначальные прорвались во внутренний двор.
Заметив Лариэса, лейтенант гвардии ее величества кивнул и жестом приказал солдатам расступиться.
— Как его высочество? — хрипло спросил виконт.
— Нормально, — ответил Марк. — Зайди. Проверь.
Лариэс кивнул и, отворив дверь, вошел в комнату, приготовленную для магов. Тут было тихо, спокойно, из застекленных окон с улицы лился мягкий солнечный свет, а многочисленные ковры скрадывали шумы. Половина из шести кроватей была занята. С одной стороны лежал его высочество, напротив — Игнис и Блаклинт.
Лариэс подошел к своему господину и аккуратно коснулся его лба — тот был мокрым от испарины и горячим. Веки его высочества дернулись, но тот не очнулся.
«Ладно, по крайней мере, он жив», — заключил юноша, собираясь уйти прочь, но тут его остановил слабый стон.
Обернувшись, он заметил, что Игнис, также не пришедшая в сознание, беспокойно заворочалась. Сам не зная, зачем он это делает, Щит принца подошел к кровати девушки и уселся на краешек.
— Все хорошо, поправляйся, — прошептал он, взяв ее за руку.
Как ни странно, это помогло — Игнис еще пару раз дернулась и обмякла, а ее дыхание стало ровным.
«Ладно, посижу минутку, и пойду», — подумал он, с трудом борясь с растекавшейся по всему телу дремотой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кхм.
Деликатное покашливание заставило Лариэса подскочить, и он понял, что заснул, сидя прямо на постели принцессы. Молясь, чтобы его заметил не кто-нибудь из волукримцев, которые уже просто обязаны были въехать в замок, он обернулся и с облегчением встретился взглядом с Орелией, которая почему-то сняла капюшон.
— Давно я так сижу?
— Пару минут.
— Извините, что побеспокоил, госпожа. Я шел проверить его высочество.
— Ага.
— А Игнис стала ворочаться.
— Я понимаю.
— Вот я и подошел, чтобы успокоить ее.
— Правильно.
— А потом задремал.
Целительница сложила руки на груди и смерила его долгим, оценивающим взглядом.
— Пошел. В кровать. — четко разделяя слова, произнесла она. — И не вздумай вставать раньше завтрашнего утра. Понял?
Уши Лариэса дернулись, и он потупился.
— Слушаюсь, госпожа, — только и ответил Щит принца.
Глава 27
Игнис со стоном открыла глаза, затем протерла их и снова моргнула. Видение не растаяло. В комнате находился бледный высокий юноша со впалыми щеками, чьи мутные глаза сероватого оттенка пристально изучали картину, висевшую на стене.
Он сидел вполоборота к принцессе, отчего прижатое к черепу ухо отчетливо вырисовывалось в жарких лучах утреннего солнца, а неровно стриженые волосы серого — будто в тон зрачкам — цвета напоминали крысиную шкуру, которую молодой человек для какой-то необходимости нацепил себе на голову.
— Здравствуй, Паллидий, — Игнис попыталась встать, чтобы поприветствовать товарища, как оно того заслуживало, но даже попытка сесть с треском провалилась.
— Вашему высочеству не следует напрягаться, — сухой чуть надтреснутый голос сковывающего напоминал скрип пилы по камню. Тупой пилы по очень крепкому камню. — Вы перенапряглись, создав огненный смерч, хотя я должен сказать, что разрушительная мощь этого заклинания впечатляет.
— Я была не одна. Тар… — Она тотчас же поправилась. — Его высочество Таривас Вентис помог мне своей магией воздуха, в одиночку я бы не смогла сотворить Огненный Шторм.
— Жаль, — Паллидий обернулся к ней. — А я-то думал, что вы уже превзошли мое Черное Пламя.
Игнис не смогла сдержать улыбку и сняла маску. С Паллидием — ее другом детства и лучшим учеником Корвуса — девушку связывала давняя дружба, и он был одним из немногих людей, кому огнерожденная не боялась открыть лицо.
То, что сейчас барон обращался к ней на «вы» и с использованием титула говорило ровно об одном — командующий экспедиционного корпуса Волукрима не просто зол, нет, он в крайней стадии бешенства, которое у иных могло выражаться в воплях, топанье ногами и рукоприкладстве.
— Ну что ты, мне еще десять лет надо практиковаться до того, как я хотя бы подберусь к мощи этого заклинания, — примирительно улыбнулась она.
Тут Игнис не кривила душой — Черное Пламя Паллидия — его шедевр и сильнейшее оружие — являлось артефактом третьего уровня погружения, способным призывать огонь, соперничающий по разрушительной мощи с ее собственным. В качестве основы этот талантливый чародей использовал куски обсидиана, которые ему доставляли из многочисленных спящих вулканов на севере Волукрима. Дальше он преобразовывал эти куски и каким-то совершенно фантастическим образом, и на выходе получал одноразовое заклинание кошмарной разрушительной силы, упакованное в небольшой гладко отшлифованный шарик. Лишь немногие сковывающие были способны создавать артефакты массового поражения, и Паллидий — этот гений — входил в их число.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Будь у него побольше подобных артефактов, он бы, наверное, мог в одиночку разобраться со всей армией изначальных», — подумала девушка.
Увы, но на подготовку одного заклинания уходило до восьми месяцев тяжелой и кропотливой работы, а потому, насколько знала Игнис, сейчас в арсенале Паллидия не могло быть больше шести артефактов этого типа. Возможно, меньше.