Орелия медленно и нежно начала собирать кости, скрепляя и восстанавливая их при помощи своей силы.
— Сложно объяснить, госпожа, — подал голос Лариэс.
— Почему?
— Ну… Он был мертв, разорван на куски, которые затем сгорели.
Рука Орелии дернулась, а с губ сорвались недостойные святой слова.
— Когда это случилось?
— Минут двадцать назад, — голос Лариэса был озадаченным, по всей видимости, он не понимал, причину ее волнения.
— А когда он воскрес?
— Спустя каких-то пять минут.
«Очень, очень плохо», — сокрушенно подумала Орелия, — «Все-таки, придется мне покинуть лазарет, причем довольно скоро».
— Госпожа, — раскрыл рот неразговорчивый Вилнар, — нам есть, о чем волноваться?
— Есть. Где-то через час-полтора Ридгар станет совершенно бесполезен, причем на ближайшие несколько дней.
Она закончила с плечом и теперь занималась многочисленными ссадинами.
— Все. Можете отправляться на стену.
Орелия обернулась и поймала взгляд Лариэса, полный вопросов.
— Некогда объяснять, просто примите мои слова, как данность, а теперь — вон отсюда, другие раненые ждут своей очереди.
Когда за юношами закрылась дверь, Орелия провела металлической ладошкой по лбу. События развивались совсем не так, как она рассчитывала. Тот, кто противостоял им, прекрасно знал если не о всех, то о большей части возможностей, сильных сторон и слабостей каждого из участников экспедиции. Он был осведомлен слишком хорошо для какого-то смертного колдуна, что почти не оставляло вариантов. Из ныне живущих недругов лишь Лорий, Аматера, да Танма могли знать столько. А что, если это не они, что если, к примеру, Мойра решила вновь показаться? Вряд ли. Пока Алрик бродит не пойми где, ей нет смысла вступать в игру.
«А если…» — женщина оборвала себя, не додумав страшную мысль. — «Хватит, глупая старуха. Мертвые не возвращаются с того света. По крайней мере, столь качественно упокоенные!»
И она продолжила лечить раненых, стараясь как можно глубже упрятать одно имя. Орелия знала, что иногда мертвые все-таки могут вернуться.
* * *
— Да как такое вообще возможно! — Галий наблюдал за побоищем, которое устроили всего два человека, и не мог отделаться от мысли, что его хитро и ловко провели.
То, что вытворял Мелис еще можно было объяснить, но Ридгар, этот богами проклятый Кающийся… Нет, решительно невозможно!
«Я же все сделал правильно! Дождался темноты, выманил его на стену, подобрался на расстояние удара. Он не в состоянии защититься от сковывания, это все знают. Мое заклинание должно было уничтожить его! Нет, оно уничтожило его, обратило в прах!»
Точно также, как за минуту до того Древний обратил в прах несколько сотен бойцов армии Галия. Легко и непринужденно, просто взмахнув рукой.
— Кто он такой? Что он такое?
«Как существо, от которого не осталось даже костей, может собраться и вновь вступить в бой? Почему он стал быстрее и сильнее? И почему, черт побери, он не подыхает?!»
Спокойствие — это оружие, которым Галий так гордился, — в кои то веки дало трещину. Наемник не привык сталкиваться с непознаваемым.
— Кажется, твой план провалился, человек, — заметил легат.
— Кажется, ты прав, — прорычал Галий. — Отводи войска.
«Почти все оставшиеся в нашем распоряжении центурионы, половина Ордена Изначальных, и это уже не говоря о простых тараканьих воинах и стрелках. Проклятье, как такое могло случиться? Что я сделал не так?»
— Не вините себя, господин Галий, — раздался из-за спины знакомый голос, и наемник, чьи нервы были напряжены до предела, резко развернулся, лишь в последний момент останавливая готовое уже сорваться смертельное заклинание.
— Госпожа Питиа, доброй ночи. Хотя не могу сказать, что для меня она — добрая.
— Еще ничего не потеряно, и кстати, не отводите, пожалуйста, солдат, иначе Кающийся последует за ними и, возможно, доберется до вас. Сейчас он почти не может использовать свою магию, но зато неуязвим и для ваших чар. А точнее, для любых чар.
— Вы что-то знаете про…это? — Галий указал на ночной бой под стенами крепости посреди реки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, — ответила слепая.
— И что же?
— Кающийся бессмертен. Если убить его, он возродится, причем на короткое время получит фантастическую силу и полный иммунитет к каким бы то ни было магическим атакам. Возможно, из этого правила и есть пара исключений, но не нам, простым смертным, пользоваться ими.
Существо, глазами которого смотрело нечто, не принадлежащее Интерсису, определенно, не могло называться простым смертным, но, видимо, Питиа имела в виду, что не в курсе, как сладить с Древним.
— Госпожа моя, а нельзя ли было сообщить эту информацию до начала штурма?
— Это что-нибудь изменило бы, господин Галий?
Вопрос, заданный самым невинным тоном, слегка остудил разгоряченную голову убийцы и вновь начал рассуждать здраво.
«Как ни крути, но девчонка права. Пусть уж лучше этот урод крошит насекомых, став чертовым зомби, чем распыляет их в пепел. Кстати» …
— Какую школу изучал Кающийся? Раньше мне не приходилось слышать о подобной магии.
— Пока что вам не нужно этого знать, господин Галий. Важно другое. Где-то через час его сила иссякнет и несколько дней подряд Кающийся не сможет пошевелить и пальцем.
Наемник сразу же оценил перспективы и кивнул.
— Понял, госпожа Питиа. Легат, будь добр, отводи самые ценные отряды, пускай эти два монстра режут тех, кто слабее. Можешь приказать атаковать оборотня, глядишь, задавим его числом, хотя это маловероятно. Бывшие хозяева Темного Леса слишком живучи для того, чтобы умереть от атак твоих муравьишек.
Легат ничего не ответил, но Галий даже через защитный амулет ощущал его лютую, неприкрытую ярость.
«Что поделать, что поделать. Я хотел закончить все ночью, придется подождать до утра, максимум — до полудня».
— Госпожа Питиа, вы пришли только для того, чтобы рассказать мне об этом?
— Нет.
— Тогда зачем вы тут?
— Поторопить вас.
— Поторопить? — на этот раз Галий был действительно удивлен. — Мы и так спешим так, как только это возможно.
— Тогда советую вам сделать все невозможное.
Что-то в ее тоне заставило наемника насторожиться. Вечно невозмутимая и спокойная девушка была… напряжена? Взволнована? Обеспокоена?
«Да-а, что-то в этом духе. Пожалуй, беспокойство — лучшее слово. Проклятье, это может означать лишь одно».
— Паллидий на марше?
— Именно.
Галий витиевато выругался.
— Когда он прибудет?
— Не могу сказать наверняка, возможно, у вас есть время до обеда, возможно — нет.
— А что б его! — процедил наемник.
— И вот еще что, я забираю камни барьера — наставнику они могут пригодиться, а вам уже без надобности.
«Вот ведь сука», — подумал Галий то ли про оракула, то ли про хозяина, то ли про свою судьбу.
Ему всерьез начало казаться, что небеса просто не желают победы над Вентисом и его компашкой. Нет, ну серьезно, это просто нечестно! Что обычный человек может противопоставить монстру, который не то, что восстает из мертвых, а просто собирается из праха, словно какой-нибудь вампир из сказок!
— Полагаю, вы не задержитесь, чтобы оказать нам поддержку, — Галий решил-таки предпринять безнадежную попытку, зная, каким будет ответ.
— Увы, это — ваша задача и вам ее решать. Все ресурсы были предоставлены хозяином, не разочаруйте его.
Миг, и Питии нигде не было.
— Мне она не нравится, — сообщил легат.
— Мне тоже. Но выбора, мой хитиновый друг, у нас, как ты понимаешь, нет. Вышли усиленные дозоры, я хочу знать, когда ученик Вороньего Короля окажется неподалеку. Эта чертова крепость должна пасть к рассвету!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 26
Все, что происходило дальше, напоминало один большой, растянувшийся во времени, ночной кошмар. Сперва на стену забрался шатающийся Ридгар. Пробормотав что-то вроде: «все, предел», он скрылся во внутреннем дворе, а точнее — попытался сделать это. Где-то на середине пути силы оставили Кающегося и в лазарет его утаскивали слуги барона. Затем вернулся Мелис.