Важным было другое. Учить язык и переводить книгу. Всё.
Сразу после заседания кафедры она подошла к заместителю ректора и попросила недельный отпуск в середине месяца. Доминик поворчал, но отпуск дал.
Не один он казался недовольным. Профессор Сатабиша продолжал преподавать ей язык Аин, но с каждым разом Ниа чувствовала, как они всё больше отдаляются. Занятия превратились в настоящую муку для обоих. Хидори смотрел на неё грустным, разочарованным взглядом, а она пряталась за тетрадью и делала вид, что ничего не замечает. А иногда Ниа охватывало ощущение какой-то безнадёжной обиды. Даже когда Эридан ушёл из университета, профессор продолжал любить и защищать его! А её… «Но, — останавливала она себя, — профессор понимал поступки Эридана. А тебя он не может понять…» Эридан был наполнен любовью к сестре, желанием изменить мир, а она… словно теряла всё, чему он учил, постепенно становясь пустой.
Даже Венатор начал беспокоиться. Перед отпуском он спросил Ниа:
— Как твои уроки с Хидори Сатабиша?
— Плохо, — коротко ответила она.
— Я же говорил, ты должна продолжать заниматься с ним, — нахмурился Венатор.
— Вы сами придумали эти дурацкие правила! Разрешите сказать ему правду, и он перестанет сердиться на меня.
— Нет, разрешить сказать правду я не могу, — протянул Венатор. — С другой стороны… это даже любопытно.
— Что любопытно?
— Его отношение к тебе.
— Здесь нет ничего любопытного. Профессор страдает! Он думал, что знает меня, а теперь…
— Ну, — улыбнулся он, — это обычное наказание для тех, кто слишком сильно жаждет совершенства.
— О чём вы?
Иногда Венатор казался ей сумасшедшим.
— Увидимся, когда вернёшься. Спокойных тебе ночей, — он снова улыбнулся.
Его улыбка раздражала Ниа. Последнее время её всё раздражало. За месяц она сильно продвинулась в изучении древнего языка, но это не помогало в переводе книги. Тексты были полны запутанных аллегорий, которых она не понимала. Правда, ей удалось полностью перевести способ обработки одного элемента, но название самого элемента оставалось загадкой. Здесь не было никаких легенд, только одно слово. Казалось, чего легче? Но никто не знал этого слова! В словаре оно, конечно, отсутствовало. Она как бы невзначай спросила и профессора Сатабиша, и Венатора, но они тоже не знали.
У Ниа опускались руки. Какой смысл учить язык, если ты не умеешь переводить? Умом она понимала, что это просто один из кризисов. В изучении иностранного языка их бывает много, нужно потерпеть — и всё пройдёт. Но сейчас она учила язык не для души, у неё была конкретная цель, от которой зависели жизни людей. И времени терпеть почти не оставалось.
***
В Порриме светило солнце: весна добралась и до этого дождливого города. Залитый тёплыми лучами, он казался говорящим. Это тихо шептались маленькие речушки, и в их журчании Ниа слышалось утешение.
Ели в больничном саду покрылись молодой хвоей, а клумбы запестрели цветами. Над ними уже летали первые бабочки.
Доктор Залюбер ушёл на обход, но дверь кабинета была открыта, поэтому Ниа присела на стул и стала ждать.
— Ниа! — в кабинет заглянул молодой доктор в очках.
— Абель, привет! — улыбнулась она.
— Когда ты приехала?
— Только что.
— Ждёшь Отто?
— Да.
— Я позову его.
— Не надо, я не очень тороплюсь.
— И завтра утром тебя не надо везти в университет? — он тоже улыбнулся.
— Надеюсь, что нет.
— Ладно, мне пора. Ещё увидимся! — он почти ушёл, но потом вернулся, посмотрел на девушку и сказал. — Спасибо.
— За что? — удивилась Ниа.
— Отто мне рассказал.
— Рассказал?
— Работы идут в две смены, к июлю должны закончить. Перевезём туда больных и начнём делать ремонт здесь.
— А… — с облегчением вздохнула Ниа, поняв, что он говорит о деньгах.
— Ты… молодец, — он пожал ей руку и убежал.
Ниа снова опустилась на стул.
Через полчаса пришёл доктор Залюбер.
— Ниа? Что вы здесь делаете? Почему мне никто не сказал, что вы приехали?
— Доктор, вы говорите так, словно я принцесса какая-то, — проворчала девушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Принцессу я бы ждал с меньшим нетерпением и встретил бы с меньшим почтением, — сказал Отто.
— Пожалуйста, — взмолилась Ниа, — не надо! Я вовсе не такая молодец. Сегодня приехала только Джину навестить… Тот человек… у него не получается… перевести книгу.
— Ниа, я ещё в прошлый раз понял, что книгу переводите вы. Да и Абель подтвердил, что вы всю дорогу сидели над словарями, — серьёзно произнёс доктор.
Ниа опустила голову, лихорадочно соображая, что делать: лгать дальше или сказать правду?
— Не говорите, если не можете.
— Не думайте, пожалуйста, что я хочу славы или… — вскричала она. — У меня нет выбора!
— Я никогда так не думал, — сказал Отто. — Тот человек… он всё-таки существует?
Ниа молчала.
— Не отвечайте, конечно, существует. Вы не знали этого языка. Если бы вы просто нашли старый учебник, то отдали его и книгу кому-нибудь другому, так как считаете себя не очень способной. Значит, учебника нет. Тот человек учит вас языку и по какой-то причине запрещает рассказывать другим.
— Похоже на бред, — прошептала она.
— Но если он знает язык, почему сам не переведёт книгу?
Ниа молчала.
— А я действительно совсем не способная, — грустно сказала она, наконец. — Ничего понять не могу… Как это вообще можно понять?.. Вот, например, один текст начинается словами, — она достала свои записи и прочитала: — «Возьмите букву «и», бросьте в кипящую воду и варите пятнадцать минут». Разве буквы можно бросать в воду и варить?.. О господи! — вскричала вдруг она. — Какая же я глупая!
— Что случилось? — испуганно спросил доктор Залюбер.
— Буква «и»!.. Когда я только приехала в университет, на первом заседании Солус рассказывал о древнем языке, в котором буквы обозначались цветами! Он перечислил весь алфавит…
— Вы помните, что обозначает «и»?
— Сейчас вспомню. Она есть в моём имени… Как же это было?.. Цветок… цветок у озера, капли клюквенного сока… Клюква! Буква «и» означает клюкву! Теперь понятно! — она быстро начала читать переведённый отрывок. Отто записывал за ней.
— Вот видите, а говорили неспособная, — радостно улыбнулся доктор, когда они закончили. — Нашли ещё один элемент.
— Правда… как же я сразу не поняла… — смущённо пробормотала Ниа.
— Вам нужно больше верить в себя, — сказал доктор Залюбер.
— Постараюсь… Я пойду к Джине.
— Она в саду.
Настроение у неё поднялось. Она вспомнила своё первое заседание кафедры. Заместитель ректора потом ещё смеялся, что она так внимательно записывала слова Солуса.
— Здравствуйте! — произнесла по-лабрийски одна из медсестёр.
— Здравствуйте, — удивлённо ответила Ниа. — А откуда вы… Лейла? Это ты? Что ты тут делаешь?
— Я тут работаю, — сказала девушка, — моя сестра тоже. А младшая осталась помогать маме.
— Работаете? Вы работаете в больнице? Но почему?
— Антос сказал, надо помогать. И мы ехали.
— Лейла…
— Брат не заставлял нас. Мы сами хотим работать. Мы много учимся здесь. Как ухаживать за больным, какие лекарства… Потом это нужно для Матара.
— Ты стала очень хорошо говорить по-лабрийски, — похвалила Ниа.
— Ваша подруга учит меня. Она за-ме-ча-тель-ный преподаватель! — Лейла по слогам произнесла трудное слово.
— Это точно! А где она?
— Там, за деревьями.
Ниа пошла в сторону, куда указала Лейла.
Джина сидела на скамейке и читала книгу. Увидев Ниа, она радостно замахала рукой.
— Привет!
— Привет, — Ниа села рядом с ней.
— Сумела вырваться с работы?
— Да, взяла маленький отпуск.
— Молодец! А у нас тут так интересно. Знаешь, к нам приехали сёстры твоего ученика!
— Да, я встретила Лейлу. Она сказала, что ты замечательный преподаватель.
— Решила вспомнить, чему меня учили в университете, — небрежно проговорила Джина, но на губах была довольная улыбка.