— Из Матара…
— Матар… Матар… Ну, и как там дела в Матаре?
— Что?
— Как дела? В Матаре?
— Хорошо…
— А почему ты одна? — спросила Ниа.
— Медсестёр на всех не хватает, наверное, побежала к другому пациенту… Вы надолго приехали?
— Нет, — вздохнула Ниа, — поговорю с доктором и… не знаю, на поезд я уже опоздала.
— Я могу… — предложил Антос.
— Тебе нельзя, ты и так слишком много времени провёл за рулём! Я попрошу доктора Залюбера — это главный врач — ты останешься здесь хотя бы на ночь.
— Я делать, как вы говорить, — быстро произнёс юноша.
— Кажется, опять дождь… — Ниа посмотрела на небо. — Давай вернёмся?
— Давай! Вы, наверное, не обедали?
— Поели в дороге фруктов. Знаешь, матарские фрукты очень вкусные. Мы тебе тоже привезли.
— Спасибо!
Джина повернула кресло и покатила его к больнице.
— Смотри, как красиво стало! Цветы для клумб я сама выбирала. Доктор мне каталог принёс… Вот эти мне особенно нравятся. Похожи на анютины глазки.
— Да, я тоже вспомнила…
Тут к ним подбежала пожилая женщина в медицинской форме и заговорила по-ситулийски.
— Пора таблетки пить, — улыбнулась Джина. — Зайдёшь ко мне после доктора? — спросила она подругу.
— Конечно!
— И ты тоже заходи, — сказала она Антосу.
Медсестра увезла Джину, а юноша всё смотрел. В глазах был детский страх.
— Она… она умирает? — тихо спросил он.
— Да, — ответила Ниа.
— Вы… Белый ветер… это лекарство? Оно будет помогать?
— Я не знаю.
Антос закрыл и снова открыл глаза — мир не стал прежним. Он изменился. Умирающая девушка в инвалидном кресле навсегда изменила его. Ниа молча ждала. Она понимала, сейчас с Антосом происходит то, что месяц назад происходило с ней.
— Почему вы не сказать нам тогда, в Матаре?
— Не хотела делать больно… Если тебе здесь слишком тяжело, я попрошу доктора Залюбера найти для тебя номер в гостинице.
Как и она, Антос ответил:
— Нет. Я останусь. Надо брать белый ветер. Дождь плохо для него.
— Я спрошу у доктора. Подожди меня здесь.
Она оставила юношу у окна, а сама постучала в кабинет Отто Залюбера.
Доктор сидел за столом, заваленным книгами, и что-то писал. Увидев Ниа, он вскочил и подбежал к ней.
— Ниа? Как я рад вас видеть!
Его лицо вдруг изменилось:
— Надеюсь, с вашим другом…
— Всё в порядке, я просто приехала.
— Ваше письмо было немного странным… Вы нашли человека, который знает язык книги?
— Да, но… Он не может переводить быстро. Это займёт некоторое время.
— Сколько?
— Не знаю… Но он перевёл одну часть… Наверное, в книге описаны элементы, соединив которые можно получить лекарство. Он нашёл один элемент. Это белый ветер. Так называется пух с деревьев в Матаре.
— Пух с деревьев?
— Я не знаю, как это называется по-научному. Мои первые студенты были из Матара, они помогли мне. Мы привезли белый ветер, его нужно куда-то убрать.
— Да, конечно, но как пух…
— Я потом объясню, что с ним нужно делать.
— Хорошо, — согласился Отто.
Вместе с Антосом и несколькими санитарами они перетаскали мешки с белым ветром в одно из складских помещений. Потом Ниа хотела отправить юношу спать, но он попросил разрешения пойти к Джине.
Ниа вернулась в кабинет доктора и достала листы книги.
— Это точно белый ветер, все признаки совпадают, — она показала на описание элемента. — А дальше идут указания, что с ним делать. Он перевёл так…
Отто внимательно слушал и задавал вопросы. Ниа отдала ему электронный вариант переведённой части, и он параллельно вносил туда свои пометки.
— В книге действительно рецепт лекарства? — спросил он, когда всё было разобрано.
— Не знаю, — прошептала Ниа.
— А тот человек?
— Он… тоже не знает. Но у нас уже есть один элемент… это… это же хорошо? — она подняла на него большие грустные глаза.
— Хорошо, — улыбнулся доктор. — Вы умница!
— Я нет… я просто… Юноша, который приехал со мной, можно, он останется в больнице? Он не спал и…
— Конечно. Вы уедете вместе с ним?
— Я опоздала на поезд. Мне нужно в понедельник утром быть в университете, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я попрошу доктора Абеля отвезти вас, — предложил Отто.
— Но это далеко.
— Не волнуйтесь. Кроме того, ему всё равно ехать в ту сторону. Нужно посмотреть новое оборудование. Он освободится после смены вечером, а завтра утром вы поедете, договорились?
— Договорились, — улыбнулась Ниа. — Спасибо.
— Это вам спасибо, — сказал Отто.
***
Остаток дня Ниа провела с Джиной и Антосом, а рано утром уехала.
Доктор Абель оказался серьёзным молодым человеком в очках. Рядом с ним девушка сначала чувствовала себя немного неуверенно. А тут ещё доктор спросил:
— Вы не водите машину?
— Я? — глупо переспросила Ниа. — Нет, я… я не умею… Это плохо, — добавила она, задумавшись, — сейчас бы мне очень пригодилось.
— Нет, я просто думал о поездке. Тогда придётся сделать ночью небольшую остановку.
— Конечно! — закивала она. — Как вам удобно!
— Кажется, у нас небольшая разница в возрасте, и, учитывая, что нам долго ехать вместе, может, будем говорить друг другу «ты»? По-моему, так проще, — сказал Абель.
— Да, — согласилась Ниа.
— Ты преподаватель?
— Да.
— Что преподаёшь?
— Лабрийский… Я из Лабрии.
— Нравится работа?
— Очень! А ва… тебе?
— «Нравится» не очень подходящее слово, но это моя работа, — сказал Абель.
— Почему ты её выбрал?
— Профессию врача? Всё банально: хотел спасать человеческие жизни. А специализацию… Специализацию выбрал назло.
— Назло? — удивилась Ниа.
— Да. Нам выдали бланк с названиями специализаций, и нужно было вписать свою фамилию. Ко мне листок дошёл почти последним. Некоторые колонки были полностью заполнены: хирург, кардеолог, неврапатолог, терапевт… А одна была совсем пустой. Конечно, эти люди обречены, зачем их лечить? Глупо делать то, что не имеет смысла. Но я сделал. Тогда думал, что назло. А когда встретил Отто, понял. Эта болезнь, как и то, что произошло с вашим лицом, — плата за ошибки. За войны, за кровь, за смерть миллионов. Мы должны заботиться об этих людях, стремиться облегчить их страдания, потому что они…
— …искупление?
— Да, что-то вроде того… Странно, я врач, а говорю, как священник, хотя, наверное, уже не верю в Бога. А ты?
— Не знаю.
— Прости, я замучил тебя разговорами. Ты, наверное, хочешь ещё поспать?
— Нет, я лучше немного поработаю.
— Готовишься к занятию?
— Да, — улыбнулась Ниа. Она больше не чувствовала себя неловко. Достав словарь, она стала переводить.
Они провели в дороге весь день. Ночью Абель свернул с шоссе, и они поспали несколько часов, а потом поехали дальше. Но как ни торопился Абель, на занятия Ниа всё-таки опоздала. Когда машина остановилась около университета, было уже начало десятого.
Поблагодарив молодого врача, Ниа побежала к себе. Скинув куртку, она схватила учебник, мантию и побежала в класс. Толкнула дверь и замерла на пороге.
— Входите, входите, что же вы остановились? — медленно произнёс заместитель ректора, поднимаясь из-за стола. — А я подумал, мне все три пары придётся разговаривать со студентом по-албалийски, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие преподавателя.
— Извините, — сказала Ниа.
— Может, мне ещё подождать, пока вы позавтракаете, переоденетесь? — с насмешливой мягкостью спросил Доминик.
— Нет, я готова, — Ниа быстро накинула мантию.
— Видимо, сейчас я должен расплакаться от счастья? Преподаватель соизволил явиться на свой урок!
— Я могу вести занятие? — спросила Ниа.
— Не можете, должны! — резко ответил Доминик и вышел из класса.
Ниа взяла мел и начала писать на доске тему.
Глава 44. Душа музыки
Весна прорастала первой травой, клейкими листочками, распускалась цветами, проливалась тёплыми майскими дождями. Но Ниа смотрела на весну из окна своей комнаты. Даже не смотрела — равнодушно пробегала взглядом. Просто кто-то сменил картинку за стеклом. Не важно, не интересно, не нужно.