Крышка откинулась со стоном и скрежетом петель, сверху посыпался песок, он попал бы мне в глаза, если бы не широкие поля шляпы. Я, отплевываясь, выбралась из-под земли и увидела, что нахожусь среди чахлых кустов. Надо мной нависали ветви олив, а выше, на небосводе цвета индиго мерцали сотни тысяч звезд. Зрелище было настолько восхитительное, что я раскинула руки, пытаясь обнять небо. Тут я поняла, что руки совсем замерзли, и натянула перчатки, но не для того, чтобы согреться. Я не хотела нечаянно отравиться кантареллой. Еще я вспомнила о черном шарфе на шее и замотала лицо до самых глаз.
Мне предстояла довольно мрачная миссия, но меня охватила радостная эйфория, я улыбалась словно ненормальная. Огни Равальдино остались у меня за спиной, городские ворота были справа. Я вошла в них, почти не шатаясь, однако двое продрогших стражников в караулке над воротами оставили игру в кости.
Один из них окликнул меня:
— Эй, ты что, пьян?
Я не посмела ответить, опасаясь выдать себя голосом, лишь прикусила губу, чтобы не засмеяться. Я не сводила глаз с мерцающей черноты, которая скользила где-то на периферии зрения, и лишь помотала в ответ головой. В следующий миг мне пришлось переступить с ноги на ногу, чтобы не упасть.
— Точно, пьяный! — фыркнул второй стражник и приоткрыл окно. — Надо бы тебя арестовать! Ты же прекрасно знаешь, что капитан Борджа вздернул бы тебя, если бы узнал, что ты уходил из города. После вечерни вообще запрещено выходить на улицу.
Я поклонилась, извиняясь, попыталась распрямиться и пошатнулась вправо.
— Иди домой, пьянчуга! — прокричал первый стражник. — Быстрей, пока я сам не вышел!
Я стиснула ладони и помахала ими над головой в знак признательности, а затем неуверенно заковыляла по той дороге, по которой в Форли явился Чезаре Борджа. Я, пошатываясь, брела по почти пустым улицам, радуясь, что нет луны, что на мне черная одежда, а в домах жителей Форли лишь кое-где горит свет, рассыпая вокруг желтые бриллианты. Я свернула с дороги, в конце которой стояли лагерем сотни французов, швейцарцев и итальянцев. Время от времени здесь проезжали патрули. Я вышла на главную улицу, ведущую к городской площади.
Там, на стенах далекого Дуомо, горели факелы. Я прошла мимо ряда пустых лавок со сломанными ставнями и сорванными с петель дверьми, дальше начинались городские сады, сейчас голые, истоптанные солдатами и лошадьми. Рядом с Дуомо я перебралась на другую сторону улицы, чтобы не попасть в свет факелов, но все-таки задержалась на минуту, купаясь в огнях, которые были похожи на зазубренные молнии разных цветов: красные, зеленые, синие и желтые.
За лавками и собором раскинулись сады горожан. Летом дома богачей тонули здесь в зелени. Сейчас листьев не было, голые ветки, похожие на руки скелетов, напоминали о тяготах зимы.
Дом Луффо Нумаи был вторым по счету роскошным дворцом, отделенным от улицы большим садом, где росли и вечнозеленые деревья, а также цветниками, помертвелыми от мороза. Между домом и садом была проложена широкая дорожка, вымощенная булыжниками, и устроена небольшая площадь.
Я подкралась к зарослям елок и остановилась в их тени, оценивая обстановку. На дорожке, ведущей к дому, был разведен костер, около него сидели на корточках четверо солдат и передавали по кругу флягу с вином. Как и на мне, на них были черные шерстяные плащи, лица до глаз замотаны шарфами, но головы залиты оранжевым светом костра, отчего солдаты казались более живыми и прекрасными, чем были на самом деле.
За моей эйфорией скрывался смертельный испуг. Я собиралась придумать ловкий маневр, чтобы отвлечь внимание солдат и поговорить с сером Луффо наедине, однако совсем забыла об этом. Пришла пора принимать решение, и побыстрее, однако из-за волшебного порошка я соображала все хуже.
Я смотрела на солдат, сгрудившихся у огня, разглядывала их черные плащи, и мне казалось, будто между ними возник еще один силуэт, темный и переливающийся.
«Повинуйся мне, и я покажусь тебе», — сказал ангел.
«Помоги попасть в дом Луффо Нумаи, к Чезаре Борджа, — ответила я мысленно. — Тогда я буду повиноваться тебе до конца своих дней».
Неважно, что этот конец настанет уже скоро.
Пройти мимо четырех солдат не представлялось возможным, а с боков и сзади палаццо было защищено высокими каменными стенами. Единственный шанс попасть внутрь — выйти к костру. Интуиция и ангел меня подвели. Трясясь всем телом, я подумала о Катерине. Она не испугалась бы этих людей, открыто подошла бы к ним.
Я отчаянно выдохнула, заставила себя сдвинуться с места, оттолкнулась от деревьев, ступила на булыжники, помахала рукой, чтобы привлечь внимание солдат, и проговорила самым низким голосом:
— Нумаи! Я должен немедленно переговорить с сером Луффо!
По-видимому, мое появление не слишком их поразило. Солдаты развернулись ко мне, глядя слегка насмешливо и недоуменно, как будто бы ожидали какого-то розыгрыша.
— Это еще кто такой? — спросил один из них с французским акцентом.
Второй, наверное итальянец римского происхождения, поднялся с корточек, рассмотрел меня и заявил:
— Парень, да ты здорово набрался!
Третий заметил без всякого интереса:
— А говорит он не как местные.
— У меня сообщение для Луффо Нумаи, только для него лично, — произнесла я альтом.
Мне больше всего на свете хотелось лечь на землю и глядеть в ночное небо или на чудесный огонь, в то же время я боялась за свою жизнь.
Итальянец посмотрел на меня повнимательнее и спросил:
— А с чего бы нам вести тебя к серу Луффо? По какому праву?
— Я его кузен, — сипло ответила я. — Скажите, у меня сообщение от госпожи Деи. Он наверняка захочет меня принять.
— Если мы скажем, то от этого ведь никому не будет хуже? — Француз поглядел на итальянца, который серьезно задумался.
— Не будет, — ответил он в итоге, и я под своим шарфом засияла от радости. — Но даже если ты кузен сера Луффо, мы должны обыскать тебя, — сказал мне солдат. — Вдруг ты несешь оружие.
— Вот. — Я, словно последняя идиотка, показала ему стилет. — Не надо меня обыскивать. Это мое единственное оружие.
Остальные трое разразились смехом. Итальянец пошевелил губами под шарфом, морщинки в углах его глаз сделались заметнее.
— Что ж, — произнес он жизнерадостно. — Вот теперь тебя точно придется обыскать!
Он протянул ко мне руку, я отшатнулась и едва не упала в костер. Когда я распрямилась, француз подошел сзади и схватил меня за руки. Я непрерывно выкрикивала имя Нумаи, пока итальянец ощупывал мой плащ, выискивая оружие.