Она прошла мимо коллег, ни жестом, ни словом не дав понять, что узнала их. Они тоже никак не отреагировали на ее появление. Фэй была уверена, что кто-то из них немедленно сообщит – или уже сообщил – руководству о том, что она вошла в заведение. Впрочем, начальство, отслеживавшее ее перемещения по сигналу сотового телефона, и так уже наверняка об этом знало.
– Хочешь чего-нибудь выпить, милая? – спросила у Фэй проходившая мимо крупная, дородная официантка с кудрявыми волосами. Лет двадцать назад, когда она была еще подростком, при виде ее миловидного лица в каком-нибудь небольшом городке в штате Мэриленд, из которого ее занесло в Вашингтон, водители наверняка устраивали на улице пробки. – Садись куда хочешь, дорогая.
Стараясь не обращать внимания на гром музыкального автомата, Фэй стала обдумывать все минусы ситуации, в которой она оказалась.
Она не знала, куда идти. Не знала, что делать для того, чтобы выполнить порученное ей задание. Не представляла, каким образом выманить на себя убийцу – разумеется, настоящего убийцу.
И еще она не знала, как предупредить мужчину, который ее любил, чтобы он к ней не приближался.
Если бы дело происходило много лет назад, в этом баре наверняка был бы телефон-автомат. Но даже если он имелся и сейчас, воспользоваться им Фэй не могла. Другие участники розыска немедленно заметили бы это, передали бы в командный центр местонахождение этого телефона-автомата, а там при помощи технических средств моментально бы выяснили, кому и куда она звонила. По той же причине она не могла связаться с Крисом по своему сотовому. Фэй уже начала подумывать, не выкрасть ли аппарат у одного из сидевших в баре сотрудников аппарата Конгресса – многие из них были всего в одной кружке пива от состояния, которое называется уже не «слегка навеселе», а как-то иначе. Но, поразмыслив, отказалась от этого намерения: любое осложнение при выполнении задания увеличивало риск срыва порученной ей миссии. А кража телефона была серьезным осложнением и вовсе не гарантировала ей возможности предупредить Криса, чтобы он держался от нее подальше.
При этом ей отчаянно хотелось увидеть его, прикоснуться к нему. Убедиться, что он в безопасности. И что она ему по-прежнему небезразлична.
«Самой большой ошибкой с моей стороны, – думала Фэй, сидя за отдельным столиком на диване с высокой спинкой неподалеку от бара и под грохот музыкального автомата прихлебывая кока-колу, – будет думать о том, что он волнуется за меня».
В окнах в дальнем конце бара заиграли розовые блики заката. Фэй с трудом покончила с заказанным гамбургером, который показался ей совершенно безвкусным, и запила его очередным глотком кока-колы.
В животе у нее заурчало. Она сказала самой себе, что это вовсе не из-за того, что она нервничает. Нет, нервы здесь ни при чем. Вероятно, все дело в том, что еда в баре не лучшего качества. А может, в тех лекарствах, которые ее фактически вынудили проглотить накануне вечером.
Подхватив увесистый рюкзак, Фэй отправилась за изрезанную дверь с надписью «Для женщин».
Задвижка в кабинке оказалась весьма хлипкой. Она была способна выдержать вежливое подергивание – не более того.
Как было бы хорошо, если бы сломать ненадежную задвижку попытался Кондор!
Но, увы, об этом нечего было и мечтать. Даже если бы подобное чудо и случилось, двое агентов в баре наверняка заметили бы его и схватили. В этом случае он оказался бы не в ее руках. И не в их с Сэми руках, что было бы наилучшим, идеальным вариантом, к которому они оба стремились.
Фэй сделала свои дела, оставив металлическую дверцу кабинки полуоткрытой, – по крайней мере так при возникновении экстремальной ситуации у нее была бы возможность стрелять не вслепую.
Моя руки, она посмотрела в зеркало над раковиной. И увидела шанс.
Конечно, то, что пришло ей в голову, было рискованно. Но в сложившейся ситуации ничего лучше придумать было нельзя.
Порывшись в рюкзаке, она достала косметичку, извлекла из нее дешевую красную губную помаду, какой в обычной жизни ни за что не стала бы пользоваться (она взяла ее с собой только потому, что яркая косметика меняет лицо и затрудняет опознание).
На поверхности зеркала Фэй вывела ярко-красную надпись:
Позвони Крису 202 555 40 97
скажи пусть пока держится подальше. Спс Ф
Затем она обвела послание жирной красной линий в форме сердца.
Изобразила той же помадой сочащуюся из сердца кровь.
А теперь не торопись. Не беги. Действуй спокойно.
Фэй вышла из туалета и вернулась за свой столик. Она от души надеялась, что в баре еще до утренней уборки, когда надпись будет стерта, побывает довольно много женщин. Многие из них должны были посетить туалет. Расчет Фэй строился на том, что среди них найдется хотя бы одна романтически настроенная особа, у которой к тому же имеется мобильный телефон и которая не поленится набрать написанную на зеркале комбинацию цифр. Шансы на то, что этот расчет оправдается, были, в общем-то, не такие уж плохие.
Фэй расплатилась, добавив к счету щедрые чаевые. Стараясь показать, что абсолютно спокойна и никуда не торопится, она один за другим обмакнула в кетчуп и положила в рот несколько кусочков жареной картошки. Потом отхлебнула еще кока-колы. Агенты, сидевшие у барной стойки, наверняка все это видели.
Наконец Фэй встала и вышла из бара, не дав Пуласки и Джорджии ни малейших оснований для каких-либо выводов или тем более для доклада руководству.
Ступив на тротуар и утонув в серых сумерках, с которыми пыталось бороться уличное освещение, Фэй набрала номер временного штаба и приложила телефон к уху.
– Что у тебя? – раздался в динамике голос Сэми.
– Есть кое-какие соображения, – сказала Фэй, обгоняя счастливую мать, толкающую перед собой коляску с малышом. – Чтобы их проверить, мне нужно свободное пространство.
– И что ты от меня хочешь?
– Когда я буду появляться в зонах с усиленным наблюдением, отзывай на время агентов, работающих на этом участке.
– Постараюсь сделать, что могу – по крайней мере в тех рамках, которые позволяет режим безопасности. Скажи мне…
– Если ты будешь хоть что-то знать, то начнешь планировать наперед, а это может мне все испортить.
– Что ж, смотри не облажайся, – сказал Сэми и отключился.
– Береги себя, ублюдок, – с нежностью пробормотала Фэй и сунула телефон в нагрудный карман блузки.
Мимо белого купола Капитолия Фэй направилась на «Юнион-Стейшн». Еще на подходе она заметила бездомную женщину, толкавшую тележку с тряпьем прочь от станции, как показалось Фэй, несколько более энергично, чем обычно это делают бродяги. Вполне возможно, что женщина была агентом, участвовавшим в операции, и теперь, повинуясь приказу Сэми, оттягивалась подальше от места постоянного дежурства. А может, и нет. Спустившись по эскалатору вниз на платформу, Фэй остановилась перед схемой метро. Названия станций были изображены на схеме черными буквами, ветки – яркими цветными линиями: оранжевая, голубая, зеленая, желтая. И красная.
Красная, как кровь.
Красная, как помада.
«Мне нравится красная ветка». Именно так сказал тогда Кондор, и эти слова показались ей словами сумасшедшего.
Теперь ей очень хотелось, чтобы в тот раз он сказал правду.
Фэй увидела, как мужчина с эмблемой метро на плече голубого свитера объясняет что-то двум похожим на туристов пожилым людям. «Они даже старше Кондора», – подумала Фэй. Оставалось только принять на веру, что все трое – в самом деле те, за кого себя выдают.
Сотрудник подземки распрощался наконец с благодарными туристами. Фэй поймала его взгляд.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он.
– Я приехала к отцу, – сказала Фэй. – Он мне объяснил, что на красной ветке есть одна остановка, на которой после часа пик почти никого не бывает, и что мне нужно выйти на следующей после нее. Скажите, на красной линии есть такая станция, где на платформе сейчас немноголюдно?
Служащий метро удивленно заморгал.
– Немноголюдно? Возможно… Трудно сказать. Может быть, вот эта?
Мужчина ткнул пальцем в схему.
Фэй прекрасно разглядела, куда именно он указал. Подземная платформа, два эскалатора, вход через турникеты, которые с платформы хорошо просматриваются. Два рельсовых пути, по которым поезда идут в разные стороны. В обеих концах платформы начинаются бетонные туннели.
Поблагодарив вежливого сотрудника, Фэй села в подошедший поезд.
«ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ!»
На нужной ей станции вместе с Фэй сошел только один пассажир. Это была женщина, по виду типичная бизнес-леди. Не отрывая глаз от экрана смартфона, на который, судя по всему, одно за другим сыпались электронные письма, она поднялась по эскалатору наверх и исчезла.
Итак, вот диспозиция.
На платформе, вымощенной красной плиткой, стоит одинокая женщина.