Соляк ждал Дарека. Он уже знал, что несколько дней назад «Морус» вернулся с верфи на базу. Не сказав ни слова никому, даже Анне, Соляк на следующий день, возвращаясь из бассейна, подкрался поближе к кораблю, чтобы незаметно на него посмотреть. Он смотрел на свежепокрашенный корпус «Моруса», различая даже ходивших по палубе матросов и энергично размахивающего руками Леню. Несмотря на то что прокуратура теперь уже никого не вызывала с корабля, Соляк не хотел показываться среди команды, пока его дело не выяснится до конца. Капитан посмотрел на часы: пятнадцать минут первого. Он вышел, встал на лестнице, чтобы закутаться потеплее от начинающейся метели, и повеселел, потому что на дороге, ведущей к бассейну, узнал машину поручика Линецкого, а совсем недалеко увидел идущих быстрым шагом в сторону бассейна подпоручика Сломку и секретаря парторганизации боцмана Домбека.
— Линецкий раза три по дороге останавливался.
— А теперь, кажется, застрял всерьез, — объясняли Сломка и Домбек свое опоздание.
— То, что опоздали, это ерунда, а вот Славек такого позора не переживет. А еще, не дай бог, если вас кто-нибудь из знакомых по дороге видел.
— Видели, видели!
— Вы, товарищ капитан, угадали: он ругается, как сапожник, и грозит, что в воскресенье поедет на барахолку продавать эту рухлядь.
— Ничего, успокоится.
— Если бы даже он и не успокоился, то и так в воскресенье ему никуда поехать не удастся, — добавил Домбек.
— Правда, — согласился Сломка, — мы выходим в море, из-за этого сегодня к вам и пришли.
— Мы идем на полигон, гражданин капитан.
— Ракетные стрельбы. Учебный план надо выполнять…
— Да, шторм спутал наши планы, мы мало тренировались. А вообще-то это нам не впервой.
Соляк прикусил язык, ведь подпоручик Сломка, который в настоящее время фактически командовал «Морусом», будет стрелять ракетами в первый раз. Сломка покраснел и, как обычно, потупил глаза. Соляк обнял своего заместителя за плечи и пошутил:
— Помни, Дарек, что от щита даже щепки не должно остаться! Ну, старик, выше голову, ведь каждый когда-то начинал. Всякое бывало. И к тому же ты не будешь один, правда, товарищ секретарь?..
Современному моряку, а особенно командиру корабля, имеющему на вооружении разного типа ракеты, не говоря уж о кораблях, несущих атомное оружие, нужно иметь воображение. Меч, шпага, пушка, пулемет и даже торпеда ставят моряка с противником лицом к лицу. Ракета дальнего действия, выпущенная с берега, с надводного корабля или из-под воды, летит вдаль незаметно даже для хорошо вооруженного человеческого глаза, неотвратимо приближается она к обнаруженной радаром цели, запеленгованной сложной электронной аппаратурой, и только там, на расстоянии многих миль, поражает ее, сокрушает и топит в морской пучине ужасной силой взрыва. Это ты, твоя команда, твой корабль выпустили ее. А противник? Где он, что делает твой противник, которого ты должен выследить первым, захватить врасплох и уничтожить? Неумолимый закон войны. Солнце играет на сверкающей зеленой поверхности моря. Тишина. От горизонта морская пустыня, даже радар, который видит значительно дальше, чем глаз человека, не регистрирует ничего. Ночь, шторм и грустный вой ветра. Корабль притаился среди волн с погашенными огнями. Зеленоватый экран радара регистрирует едва заметные точки. Кто первый? Сила турбин, несколько десятков узлов, маневр, мысль. Судьбы Нельсона, Нахимова или Арчишевского[24] зависели от ветра, ветер мог им принести славу, но и унести победу, когда вдруг повисали паруса. Только море с тех пор не изменилось — жестокое, безразличное и беспристрастное, как римская арена, в затоптанную пыль которой стекала кровь гладиаторов. Конрад был прав: «Новые люди и новые корабли стоят на страже сурового и беспристрастного моря, что дает счастливую возможность только тем, кто умеет ухватить ее чуткой рукой и бесстрашным сердцем». К этому можно добавить: у кого умная голова, кто имеет знания и воображение. На ракетных кораблях основную цель морской тактики — встретиться с противником — следует понимать в переносном смысле. Маневр, скорость, наблюдение и точность удара. И в штиль, и в шторм, и ночью, и когда светит солнце. Если ты в море — будь настороже. Постоянно внимателен и всегда готов. Когда стоишь на вахте и когда спишь, когда вслушиваешься в далекие сигналы радиостанции и монотонное попискивание рации, когда наслаждаешься любимой мелодией и когда читаешь книгу или пишешь письмо, когда вспоминаешь мать, девушку, родную улицу или деревню. В этот момент и всегда ты должен быть готов. Можешь не видеть, но ты должен себе представлять: себя, свой корабль, свое боевое задание и своего врага, — он-то наверняка тебя представляет. Потому что война и море никогда не прощают, если у человека не хватает воображения…
Первые самостоятельные боевые стрельбы ракетами. А перед этим десятки, сотни тренировок корабля, механизмов и людей. Всю неделю на море. Все это время в состоянии боевой готовности. Соляк почти не сходил с ГКП. В голове шумит от усталости, недосыпания, опухшие, покрасневшие глаза сами закрываются. Слух с трудом воспринимает поступающие сигналы. Приказы командира дивизиона бросают корабли из зоны в зону, из района в район. Воздушные тревоги, неожиданные увертки от кусающих атак торпедных катеров, дымовые завесы и уходы от кораблей охранения, беспрерывное слежение за радаром, радиоперехват и сигнализация, непосредственное наблюдение. Ночью и днем, днем и ночью. Без отдыха, без перерыва. Враг может появиться в любую минуту, приказ начать ракетную атаку может прийти в любую секунду…
Скоро встанет солнце. Его еще не видно, но над водным простором ночное небо постепенно светлеет на востоке. Крикливые чайки, вестники дня, окружают корабль. Соляк пальцами протирает уголки зудящих, покрасневших глаз. Каким будет этот день? Донесение из радиорубки: зашифрованный приказ выполнить ракетную атаку в районе ожидаемого нахождения противника. Три длинных звонка, один за другим: боевая тревога, ракетная атака! Топот ног по палубе, по трапу — команда в полном молчании бегом занимает свои места. С этого момента на корабле слышны только приказы командира и донесения, которые приходят с боевых постов. С этого момента в полном напряжении работают человеческие головы, мышцы и корабельные механизмы. Команда, корабль и он, командир, от которого в любой ситуации зависит все. Замкомандира вычисляет курс «Моруса» так, чтобы как можно скорее приблизиться к противнику на нужное для атаки расстояние. Соляк поторапливает его взглядом, поправляет шлемофон, становится у пульта управления и включается во внутри корабельную связь.
— Говорит главный командный пункт. Боевым частям доложить о готовности по боевой тревоге.
Минута тишины. Можно взглянуть на море. Солнце уже встает. Визуальное наблюдение: море, небо? Все в порядке. Замкомандира готов? Тот кивает головой, пододвигает результаты вычислений.
Шум, треск в наушниках.
— БЧ-2 в боевой готовности.
— Вас понял,