вторая! И спасибо!
Это «спасибо» командира уже выходит за рамки устава, но они заслужили — были первыми. Вся команда слышит. Молодцы ракетчики и артиллеристы. А потом уже по очереди докладывают один за другим. Шестая, четвертая, первая, остальные. Замкомандира подтверждает:
— Корабль к бою готов!
— Есть! Руль?
— Руль на нуле.
— Курс?
— Курс — двести пятьдесят.
— Так держать!
— Курс — сто семьдесят. Скорее, скорее! Станции. Цель.
— Включить станции, опознать цель! Приготовить ракету к старту! Радар, как цель?
— Экран чистый.
— Курс?
— Сто семьдесят.
— Курс правильный. Увеличить скорость. — И в машинное отделение: — Полный вперед!
С быстротой скорого поезда «Морус» не плывет, а летит по волнам. Адский гул турбин, вспененный след сзади. Испуганные чайки давно остались позади. Рапорт сидящего за локатором:
— Цель на экране.
— Есть!
Ну, Соляк, теперь держись!
— Подготовить данные для атаки.
Компьютеры работают с безошибочной точностью, свойственной мертвым предметам. Оператор оценивает параметры движения цели. Команда ракетчиков кончает подготовку ракетной установки; ангар открыт; серебряная сигара ракеты готова к старту. Электронная машина в последний раз проверяет все ее механизмы и системы. Боевой курс готов. Еще один взгляд на светящуюся точку цели, пульсирующую на зеленоватом экране. Время! Сильно, может, даже слишком сильно он нажимает на кнопку на пульте управления. И голосом, чуть изменившимся от волнения, но уверенным, твердым, эта последняя, решающая команда, которую с таким же волнением ждут люди, корабль, ракета:
— Старт!
Секунда, доля секунды, а тянется как вечность. А потом вдруг что-то вроде стона, вой легендарного гиганта, который ощутимо вдавил корабль в море, блеск огня — и серебряная сигара ракеты, словно ее выбросили из гигантской катапульты, извергается из направляющей и, оставляя за собой огненный след, мчится к цели, исчезает за горизонтом. Дым, черная сажа от продуктов сгорания садится на корабль. Соляк бессознательным жестом стирает пот со лба и улыбается рулевому. Но тут же сосредоточивает внимание на радарном мониторе, который все еще держит запланированное эхо — цель, к которой в это мгновение летит ракета. Цель исчезла!
— Ура! ура! Браво, наша Малгоська.
Черные от сажи парни кричат, сверкая белыми зубами. «Малгоська» — это ракета. Стало уже традицией и привилегией командира ракетного корабля, что каждой выпущенной боевой ракете он перед стартом присваивает какое-нибудь имя. Соляк радуется вместе с ребятами, ему чертовски хочется выскочить на палубу, поднять вверх руки от радости и кричать, по-озорному свистеть на пальцах, как в Калиновой он это делал с голубями, петь. Но Сташек берет себя в руки. Он командир. Боевая тревога еще не отменена. Команда за командой. Резкое изменение курса. Наблюдать за воздухом!
— Воздух!
— Воздушная тревога!
— Усилить наблюдение за воздухом!
— Герметизировать корабль! Защитная одежда, маски! Подготовить артиллерию для борьбы с воздушными целями.
— Артиллерия для поражения воздушных целей готова.
— Вас понял.
Докладывает сигнальщик:
— Право сорок, угол наведения двадцать — самолет!
Солнце выкатилось огромным колесом и залило своим блеском море. На небе ни облачка. Глаза наблюдателей и артиллеристов сузились от напряжения, они вглядываются в голубизну неба. Оттуда в любой момент могут выскочить самолеты. Еще один маневр корабля. Он один на блестящей водной глади. Черная точка. Наводчик кричит:
— Вижу цель.
— Включить агрегаты, вести цель!
С этого момента человеческому глазу помогают сложные вычислительные устройства, которые наводят и корректируют орудия. Но решает человек — его мысль, его спокойствие, его точность. Сейчас их двое — командир и наводчик. Командир приказывает наводчику:
— С трех тысяч — огонь!
Теперь остался только наводчик. Старший матрос Юзеф Сковронек кусает себе губы. Кроме быстро снижающегося самолета, он ничего не видит, ничего не слышит, ни о чем не думает. Вот самолета уже нет. Со стороны яркого, безжалостного солнца выскакивает следующий, еще один и еще один…
— Отбой! Привести в порядок боевые посты! Подготовиться к обеду.
Из радиорубки выскакивает человек и подает Соляку телеграмму от командира дивизиона. Тот быстро пробегает глазами текст, проглатывает слюну, еще раз поправляет шлемофон и снова включается во внутрикорабельную связь.
— Внимание на всех боевых постах. Читаю радиограмму командира дивизиона. «Обе цели — надводная и воздушная — уничтожены. Поздравляю командира и команду „Моруса“!» — Взволнованный Соляк добавляет от себя: — И я вас, друзья, поздравляю и благодарю всю команду!
Он пожимает руки своему заместителю, рулевому, командиру машинного отделения, только сейчас чувствуя охватывающую его усталость. Медленно снимает шлемофон и вешает его рядом с пультом управления. Потом тихонько похлопывает по металлу, как будто хочет поблагодарить подрагивающий корабль, и выходит на палубу. Бодрый бриз приносит облегчение. Солнечное тепло нежно ласкает лицо. Соляк облизывает запекшиеся губы и, подняв руки, глубоко вдыхает морской воздух…
Ночь. Моросит густой, противный дождь. Корабли скрытно выходят в определенные для них акватории Балтийского моря. В эфире должно быть тихо. Главную роль играет визуальная сигнализация. Короткие вспышки световых сигналов. Туман. Видимость небольшая. На Балтике тесно. Большие маневры трех дружественных флотов: СССР, ГДР и ПНР. «Морус» идет в составе разведывательно-ударной группы, состоящей из эсминца, малых ракетных кораблей и торпедных катеров. Донесение сигнальщика:
— На курсе неопознанная цель. Расстояние — тридцать кабельтовых.
Соляк реагирует, как автомат:
— Право пятнадцать!
На неизвестном судне в последнюю минуту тоже всполошились. Оказалось, что в этих водах случайно оказался какой-то танкер. Приказ командира дивизиона велит рассредоточить корабли, притаиться и ждать дальнейших указаний. Соляк знает, что в эту минуту на темной, дождливой и туманной Балтике кроме наших кораблей стоят корабли СССР и ГДР. Где-то там, вероятно на далеких северо-западных границах учебной акватории, качается на своем сторожевике обер-лейтенант Курт Ведельман, всегда улыбающийся, коренастый блондин из Ростока, и вместе со своей командой внимательно следит за тем, чтобы ни один непрошеный гость без его разрешения не нанес визит участвующим в маневрах. Где-то здесь и капитан Саша Крутов, ракетный корабль которого, приспособленный для борьбы с подводными лодками, не пропустит врага. Бой может начаться в любой момент. И тогда вместе, плечом к плечу, и Крутов, и Ведельман, и Соляк с честью выполнят поставленные перед ними задачи. И можно не сомневаться, что каждый из них будет стараться показать все свое искусство — свое, своей команды и своего корабля. «Лучшее служит хорошему», — сказал бы по такому случаю Курт, который любит приводить пословицы и сентенции, а потом вместе с Соляком они долго думали бы, как это выражение перевести на русский язык, при помощи которого они объясняются друг с другом…
С обер-лейтенантом Куртом Ведельманом Соляк познакомился во время визита кораблей ПНР в Росток. Был июнь. Они попали в Росток в прекрасные солнечные дни. Перед Ростоком эсминец обменялся с хозяевами салютом наций. Корабли расцвечены флагами. Толпы встречающих на набережной; девушки и парни из