Читать интересную книгу Воля Императрицы - Тамора Пирс

— Амброс фэр Ландрэг неделями только и говорит о приготовлениях твоего городского особняка к твоему приезду.

— Караван даст са́гхад знать, что мы уже едем, спасибо, — ответила Сэндри, употребив наморнский титул Амброса.

Берэнин улыбнулась:

— Несомненно, после долгого пути тебе нужен отдых. Ты можешь получить аудиенцию послезавтра — скажем, в десять, в Зале Роз? Там уютнее, чем в тронном зале. И конечно, твои… друзья приглашены вместе с тобой. Я даже буду настаивать на их присутствии.

Взгляд её карих глаз поймал и приковал к себе взгляд голубых глаз Сэндри. Она кивнула, улыбнулась, и повернула коня. Кэнайл и охранники последовали за ней с чёткостью хорошо смазанного механизма. Она замедлилась, поравнявшись с первым из своих спутников, статным молодым человеком, который ранее кричал на четвёрку, и протянула руку. Молодой человек не задумываясь пришпорил коня, чтобы поймать и поцеловать её руку, подъехав к Берэнин сбоку. Как только он поравнялся с ней, она наклонилась ближе и погладила его по щеке, затем пустила коня галопом. Кэнайл и мужчина не отстали от неё, будто прочитав её мысли, в то время как остальная часть её окружения и охранники пришпорили коней, пытаясь её догнать. Они последовали за Берэнин, будто были одним существом, которое она держала на поводке.

Только когда охотники скрылись из виду за холмом, Браяр сказал:

— Вы заметили, что ни один из её друзей даже не дёрнулся, когда показалась Чайм? Они все кипели, когда преследовали нашу стеклянную подругу с того холма, но как только Её Императрейшество с нами заговорила, они просто сидели тут как хорошо вышколенные псы. Они на Чайм даже не оскалились.

— Надеюсь, что ты будешь более дипломатичным, когда мы окажемся при дворе, — сказала ему Даджи. — Дворяне не любят, когда их сравнивают с псами.

— Любят они это или нет, я буду их называть такими, какие они есть, и они меня не застанут врасплох, — огрызнулся Браяр. — Не позволяй их красивым одеждам одурачить тебя, Даджа. Если бы ты хоть раз стала объектом для охоты стаи дворян, то и ты бы тоже не особо лестно о них отзывалась.

Это напоминание было как зуд в месте, которое Сэндри не могла почесать. «Я уже начинаю от этого уставать!» — подумала она.

— Очередное происшествие в твоих странствиях, которое ты не желаешь нам объяснить, Браяр, — раздражённо сказала она. — Говори о чём-нибудь приятном, либо молчи.

Она вскочила в седло своей кобылы.

Браяр отпил воды и задумчиво сказал:

— В этой стае было несколько необычайно милых дам, включая Её Импершество. Я с нетерпением жду возможности провести время в их обществе.

— Ты отвратителен, — сказала Трис, поманив к себе Чайм.

Драконица потёрлась головой о лицо Трис и сползла девушке на колени.

— Мне нравятся девушки — что я могу с собой поделать? — потребовал Браяр, раздражая её своим невинным выражением лица. — В мире так много восхитительных девушек, каждая из которых по-своему прекрасна. Даже ты, Меднокудрая.

— Браяр! — воскликнули его сёстры.

— Я не имел ввиду, что я одарю её своим вниманием, — нетерпеливо сказал Браяр. — Целоваться с одной из вас — это как целоваться с Розторн.

Даджа тихо засмеялась:

— Целовать Розторн было бы безопаснее, чем целовать Трис, — указала она. — По крайней мере слегка. Чуть-чуть.

— Чертовски верно, — сказала Трис. — Я ни с кем целоваться не буду. Я поступаю в Лайтсбридж.

— Ты не будешь там в безопасности, — ответила Даджа, снова забираясь в седло. — Мы с Фростпайном посетили университет после того, как покинули Наморн. Я думаю, что студенты только и думают о целовании. Ну… ещё они пьют. А ещё их тошнит.

— Уверен, студенты-маги особо не напиваются, — сказал Браяр, вскакивая в седло. — Иначе от Лайтсбриджа осталась бы лишь дымящаяся дыра в земле.

Браяр и девушки содрогнулись. Никому из них не понравилась их первая попытка выпить, как и разгребание руин заброшенного сарая, где они решили эту первую попытку произвести.

— Что ж, — заметила Сэндри, когда Трис села верхом, — может быть мы и не хотим пить, но миновав всего лишь двенадцать миль, мы сможем разгрузиться и понежиться в горячих наморнских банях.

Все они в предвкушении застонали, снова пускаясь в путь. Даджа так красноречиво описывала наморнские бани, что после недель пути всем четверым не терпелось их посетить.

Сэндри слушала их, чуть улыбаясь. «Значит те, кем мы были раньше, это не совсем ушло», — думала она. «Появилась общая угроза — и мы близки как никогда. И мы все хотим в горячую баню».

«Это начало».

* * *

Берэнин, императрица Наморна, позволила служанкам забрать её охотничью одежду, и позволила Ризу, Госпоже Гардероба, заменить эту одежду на более подходящее для послеполуденного периода платье. Как только её волосы были заново уложены, она сказала Ризу и служанкам прибраться, и покинула спальню, отправившись в свой самый уединённый кабинет.

По сравнению с другими её покоями он был маленьким, с книжными полками и картами вдоль стен. Кресла, в особенности её собственное, были сделаны для удобства. Стол отвечал точным требованиям Берэнин, все его ящики и принадлежности были на расстоянии вытянутой руки. Рядом со столом было окно, выходившее в любое место дворца, какое она хотела, ей нужно было лишь сказать нужное слово, чтобы он показал ей что-то другое. Сейчас окно заполнял вид её любимых садов. Берэнин обожала весну. Зимы в Данкруане, да и в любых других местах вдоль обширного озера Сиф, были долгими и суровыми. Переживать их ей помогали её драгоценные парники, но она получала подлинное удовольствие от прихода весны и сопровождавшего её бурного роста.

На её столе лежала кожаная папка. Она села в своё мягкое кресло и поцеловала замок, оберегавший содержимое папки. Замок, как и многие придворные мужчины, с готовностью откликнулся на касание её губ. Он открылся.

Внутри были листы с рукописными записями, сжатыми заметками по отчётом, которые она собирала более семнадцати лет. Их содержимое имело отношение ко всему, что касалось её юной кузины Сэндрилин. Девушка не выходила у неё из головы с тех самых пор, как маги цепи связи Живого Круга передали весть о том, что та направляется сюда из Эмелана. Теперь, когда Берэнин воочию увидела лица людей, которых касались записи — набросанные её шпионами портреты были довольно неплохи, но она больше доверяла собственному мнению, — она хотела в последний раз пробежаться по досье.

Она взяла написанный на тонком листе пергамента портрет. Это был портрет Сэндри, и, в целом, очень хороший. «Её формы стали более явными с тех пор, как мой агент в Эмелане написал этот портрет», — подумала Берэнин, — «но сходство практически идеальное, вплоть до её позы и выражения лица — сходство Сэндри с её матерью не требовалось мне, чтобы понять, кем она была».

Берэнин пробежала глазами по рукописным записям, пока не нашла сводку самого важного:

По её прибытии в храм Спирального Круга выяснилось, что леди Сэндрилин является чарошвейкой. После землетрясения, во время которого она с друзьями оказалась в ловушке, они каким-то объединили свою магию. Все их силы, включая её собственную, стали мощнее на несколько порядков. С тех пор она пряла магию подобно нити, создавала целебные бинты и одежду, маскирующую носящего, и обращала одежду других людей против них самих. В тринадцать правящий совет Спирального Круга выдал ей удостоверение мага — честь, которой обычно удостаиваются не ранее, чем в двадцать лет. В четырнадцать она взяла на себя управление хозяйством и землями Ведриса Эмеланского, её двоюродного деда по отцовской линии. Известно, что Ведрис прислушивается к её советам в делах, касающихся торговли, магического ремесла и дипломатии. В настоящий момент она, похоже, не ладит со своими друзьями из Спирального Круга. Они, похоже, не имеют магической связи с тех пор, как трое из них уехали в путешествия вместе со своими наставниками. Если их связь будет восстановлена, невозможно предсказать, какую магию они смогут сотворить. Они определённо снова смогут общаться на расстоянии: предел этого расстояния в прошлом оценивался в несколько сотен миль.

Герцог Ведрис Эмеланский не успокоится, если его двоюродную внучку принудят к чему-то. В Эмелане широко распространены слухи о том, что он, имея на то право согласно законам наследования престола этой страны, собирается объявить Леди Сэндрилин своей наследницей, вместо своих собственных сыновей. Считается, что его старший сын, Га́спард, согласится с этим, в отличие от его младшего сына, Фра́нзэна. Подтверждения этим слухам обнаружить не удалось; никаких изменений в завещание герцога внесено не было. Если Его Светлость узнает, что её жизнь каким-то образом подвергнута опасности, военной угрозы он не представляет, но способен сильно повредить южной торговле. Он со своими союзниками способен перекрыть торговлю самоцветами и специями. Её Имперское Величие также обладает счетами в банках Эмелана, которые будут подвергнуты риску.