Читать интересную книгу Воля Императрицы - Тамора Пирс

Леди Сэндрилин является необыкновенной девушкой. Хотя она обладает титулом мага, она редко им щеголяет. Она помнит о своей родословной и не медлит в предъявлении прав на свой дворянский титул, если считает, что её не уважают. Леди норовиста. За последний год она флиртовала — один раз с послушником из храма, дважды — с сыновьями дворянских родов Эмелана, — но дальше флирта дело не зашло. Судя по всему, в данный момент леди не заинтересована в замужестве.

Императрица отложила бумаги, постукивая по подбородку пальцем с идеально ухоженным ногтем:

— Ну почему нельзя, чтобы все самые богатые наследницы в Наморне были благородными овечками? — спросила она у пустоты.

Она взяла следующий портрет: некоего Браяра Мосса, как он сам себя называл. «Ах, да», — весело подумала она. Она видела, как его взгляд задерживался на её формах после того, как он немного расслабился. «Молодой дамский угодник. Что важнее для меня — зелёный маг. Может, ему лишь восемнадцать, но он определённо мужчина, а с мужчинами я умею обращаться. И тот шаккан на одной из его вьючных лошадей — это наверное тот самый, о котором писали мои шпионы, с которого он начал. Что за красота! Если это — образец его искусства, то я просто должна привлечь его себе на службу. Талантливый молодой человек, поднявшийся из нищеты, как говорится в отчётах… Я заплачу ему целое состояние, чтобы заботиться о моих шакканах и руководить остальными моими садовниками. К тому времени, как я с ним закончу, ему останется только гадать, как он вообще мог жить где-то ещё!»

Она отложила записи о Браяре. Она знала о своих дальнейших действиях в его отношении всё, что ей было нужно.

На третьем портрете была изображена Даджа Кисубо, темнокожая девушка, одетая в стиле Торговцев. «Изгнана из народа Торговцев, но носит одежду и посох Торговцев», — подумала Берэнин. «И они сделали её богатой. Не всем изгоям так везёт. Интересно, этот кусок металла на её руке — болит ли он? Я знаю, что она делает с его излишками невероятные вещи: нога из живого металла; перчатки, позволяющие обращаться с огнём, не обжигаясь; дерево из живого металла, цветущее медными розами».

Она глянула на записи:

Даджа Кисубо обладает отличными связями в Наморне. Она близка к Дому Банканоров в Кугиско, и, через него, с Гильдией Ювелиров и её сетью банков по всей империи. Благодаря работе, которую она и её наставник проделали в Кугиско, она дружна с Сообществом Магов Кугиско и с нынешним главой Гильдии Кузнецов всего Наморна. В Наморне она могущественна не меньше, чем Леди Сэндрилин, по крайней мере в политическом плане.

«Ох уж эти маги!» — хмыкнула Берэнин, откладывая записи. «Они и так друг друга поддерживают, так ещё и лезут в политику не-магов? Верность этой Кисубо даст мне друзей среди кузнецов и магов, что всегда полезно… Торговцы могут и не полезть в мои политические дела ради неё, но торговля живым металлом переместится сюда. И налоги с продажи этих игрушек из живого металла пойдут в мою казну, а не Ведриса».

«Она уже была изгоем. Изгои всегда хорошо отзываются предложения статуса, если я не найду никаких других стимулов для нашей юной девушки-кузнеца».

Последний портрет принадлежал рыжей, Трисане Чэндлер, четвёртому члену семейки Сэндри. Берэнин побарабанила пальцами по столу, слегка хмурясь. Среди спутников Сэндри Трисана была неизвестной величиной. Некоторые из присланных её шпионами рассказов о девушке были просто нелепы. Тем не менее, у неё был тот стеклянный дракон — созданный подданным империи, племянником нынешнего Имперского Стеклодува. Парень был многообещающим, пока несчастный случай на берегах Сиф чуть его не убил. Его отослали прочь, считая, что он стал семье бесполезен. Берэнин хорошо об этом помнила.

«Потом с юга, такого далёкого, что он есть не на всякой карте, пришла весть о том, что его навыки стали лучше, чем прежде — он создаёт живое стекло, — и что эта Трисана как-то с эти связана», — подумала Берэнин. «Дочь купца, дружная с моей кузиной и этими двумя, ученица великого мага Никларэна Голдая. Одиночка. Загадка». Записи гласили:

Доподлинно известно, что она является умелым погодным магом, может управлять ветрами, и способна зарабатывать вызовом дождя, поиском воды для фермеров и городов, и предоставлением ветра кораблям. Всё заработанное она инвестирует, сберегла приличную сумму, и уважаема её банкирами в Эмелане.

Другие рассказы не подтверждены: Эмелан — уничтожила молниями целый пиратский флот. Тариос — способна провидеть на ветру. Нинвер, Капчен — устроила град в помещении, создала бури в доме своих родителей, заставила отца утонуть в земле, когда он наказал её. Храм Спирального Круга — возможно временно остановила прилив.

Берэнин улыбнулась и закрыла папку. «Моим агентом наверное было так стыдно передавать столь дикие истории. Но они это сделали, потому что именно это им и было приказано. Нужно не забыть наградить их. Как бы то ни было, присутствие девушки, способной порождать такие слухи, даст моим врагам пищу для размышлений».

Императрица кивнула. Записи подтвердили уже сделанное ею заключение: каждый из четырёх молодых людей будет полезен империи, и с лихвой окупит любые усилия, которые могут потребоваться для того, чтобы убедить их остаться здесь. «Я и мой двор приложим все силы», — сказала себе Берэнин, закрывая папку и снова запирая замок. «Они будут так восхищены нами и Данкруаном, что не вспомнят даже о самом существовании Эмелана».

Глава 4

«Одно дело — знать, что Сэндри богата», — думала Даджа, когда ворота распахнулись, а охранники поклонились, пропуская их во двор городской резиденции Ландрэгов. «В конце концов, я богата. Как и Браяр, хоть он это и не афиширует. И одно дело — знать, что Сэндри — дворянка, клэйхэйм. Я всегда думала, что это меня не побеспокоит. Теперь же… я не уверена, что это меня не беспокоит.

«Это» представляло собой масштабную кучу мрамора, которой являлся столичный дом Ландрэгов. Две трети здания даже не использовались сейчас. Семья матери Сэндри — чей титул передался дочерям и сыновьям — уже годами здесь не жила; семья её кузена Амброса редко здесь останавливалась. «Это» также относилось к тому, что, на взгляд Даджи, выглядело как небольшая армия слуг и воинов, наряженных в одинаковые ливреи, выстроившаяся на ступенях дома, кланяясь и делая реверансы, пока Сэндри проходила мимо. «Этим» также была позолота на краях стоявшей в доме мебели; полы из твёрдых пород дерева, отполированные до блеска; гобелены, сверкавшие золотыми и серебряными нитями; канделябры, усыпанные хрустальными подвесками. Даже приготовленные для остальных магов комнаты казались предназначенными для членов королевской семьи, с широкими парчовыми портьерами и шикарными коврами с замысловатыми узорами. Бани, выделенные для использования Сэндри и её гостями, были роскошными творениями из фарфора, мрамора и хрусталя.

Если бы Даджа сама не была так ошеломлена, то вид Трис, семенящей по такой роскоши подобно оскорблённой кошке, заставил бы Даджу хихикать до икоты. Даджа теперь вспомнила, что Трис никогда не нравилось показное богатство. Она одобряла трату денег лишь на книги и инструменты для творения магии.

В их первый вечер там, за ужином, глядя на то, как Трис обращается с позолоченными столовыми приборами как с раскалёнными докрасна, Браяр внезапно сказал:

— Почему ты попросила комнату на самом верхнем этаже дома? Какой-то бедной девушке приходится подниматься по всем этим лестницам, чтобы позвать тебя к ужину. Если бы ты была на том же этаже, что Сэндри и Даджа, или на первом этаже вместе со мной…

Трис зыркнула на него:

— Мне нравится наверху, при прочих равных, — прямо заявила она.

Затем сменила тему:

— Сэндри, я думала, что тебя должен был встретить здесь твой кузен, Лорд — Сагхад — Амброс. Чтобы начать водить тебя по твоим владениям, и тому подобное.

Сэндри подняла взгляд от записки, которую читала:

— Он собирался, но здесь написано, что в одном из поместий произошло небольшое происшествие, с которым он должен разобраться. Он говорит, что скоро вернётся, и просит прощения за то, что дела не в лучшем состоянии. Я получила отсрочку от бухгалтерских книг.

Браяр фыркнул:

— А что такое, по его мнению, «лучшее состояние» — идеальность? Тут не найти ни пятнышка.

Он покосился на свой суп из щавеля и шпината:

— А вот это странная комбинация растений.

— Я предупреждала тебя насчёт наморнской кухни, — сказала Даджа. — К ней нужно привыкнуть, но я её обожаю.

— И вообще, ты разве не говорил Торговцам, что в Гьонг-ши ты пил чай с маслом яка? — спросила Трис, пробуя суп на вкус. — На твоём месте я бы воздержалась от разговоров о странной еде.