— Это не для тебя, так что не смей кончать, — произносит он. — Хотя ты всё ещё самая сладкая штучка, которую я пробовал, — его язык кружит по поясу моих подвязок, облизывая и массируя ту область.
Я не могу сдержать гортанный стон, когда его зубы впиваются в место, где ягодица переходит в бедро. Не теряя ни секунды, он, пропуская клитор, скользит языком вниз.
— Пожалуйста, — заикаюсь я.
— Я становлюсь таким твёрдым, когда ты умоляешь.
— Прошу, — произношу я, но слово превращается в крик, когда он всасывает мой клитор в рот и слегка его прикусывает.
Он удерживает его между зубами и проводит по нему языком вперёд и назад, посылая по моим венам экстаз. Лицо горит, рот открыт от немых криков, когда удовольствие достигает своего пика. Моё тело протестует, когда Кельвин исчезает, крича от желания почувствовать его. Он накручивает мои волосы на руку, и его член врезается в меня одним уверенным движением. Войдя в меня, Кельвин делает сильные, но короткие толчки, продвигаясь глубже и глубже, если это вообще возможно. Он наклоняется ко мне и одновременно тянет мою голову назад.
— Не кончай, — с жаром произносит он над моим ухом. — Я серьёзно. Не. Смей. Кончать.
Я придерживаю свои подвязки сзади, пока он выпрямляется и вколачивается в меня, а его руки крепко сжимают мои бёдра, скользят по телу, играют с моими волосами, хватают за плечи — он касается меня везде так, что я чувствую царапины от его грубых пальцев и бездушные толчки в моё тело.
— Сегодня я владею всеми частями тебя, — рычит он. — Ты всего лишь маленький птенчик, пойманный в мою клетку.
Он оттягивает резинку моих подвязок и хлопает ею по коже моего бедра. Низ спины сжимается от холодка, стекающего между моими ягодицами. Он что-то разливает по моему анусу, пока я не становлюсь пропитана этим.
— Спрошу всего лишь раз. Если ты солжёшь, я узнаю.
Мой оргазм нарастает, но я пытаюсь подавить его, прикусывая острыми зубами свою нижнюю губу.
Чувствую давление на свой анус, но в меня ничего не проникает.
— Он трахал тебя сюда?
— Нет, — мгновенно произношу я.
— Почему нет?
— Я не позволяла ему.
— Ты говоришь правду?
— Да.
— Он пытался?
— Да, — я настолько влажная, звук нашего секса и мелодичный, и порочный одновременно. — Я сейчас кончу, Кельвин, — задыхаюсь я.
— Сделай это. Я мечтаю отшлёпать тебя так, как никогда прежде в твоей жизни.
Я давлюсь неожиданным всхлипом. Кажется, я не могу остановить грядущее. Дрожу от надвигающего освобождения, но оживаю от разочарования. Наверное, он чувствует, что я становлюсь туже, готовлюсь раствориться в спазмах, потому что выходит из меня.
— Ложись на пол.
Контролируемыми, но дрожащими движениями я опускаюсь на пол и ложусь на живот. Он укладывается рядом со мной и притягивает меня к себе спиной. Сильная рука обвивает мои предплечья. Второй он направляет свой член по смазке на моём анусе. Я сжимаю его руку под своим подбородком, впиваясь ногтями в его кожу.
— Шшш, — шипит он, когда я корчусь от его попыток. Он забрасывает ногу поверх моих, усмиряя меня сильными мышцами. Кельвин проталкивает в меня головку, прежде чем дотягивается до клитора. — Я хорошо тебя трахну, если позволишь мне, — произносит он, — но своим ёрзанием ты испытываешь мой контроль.
Мою грудь сотрясают немые вдохи, и я пытаюсь расслабиться возле его тела.
— Вот так, — говорит он, его пальцы описывают спокойные круги. Он целует мою щёку. — Когда ты подчиняешься, когда сдаёшься, это делает меня твёрдым.
— Медленнее, — выдыхаю я.
Его толчки начинаются нежно, но не проходит много времени, прежде чем они набирают темп и глубину. Его рука напрягается вокруг меня, и он выдыхает в мои волосы.
— Господи. Скажи мне, каково это — ощущать мой член в своей заднице.
— Нет, — визжу я. Его рука шлёпает меня по заду. — Я чувствую… Твою… Полноту…
— Он заставляет тебя хотеть кончить?
— Да.
— Не уверен, стоит ли мне позволить тебе.
— Пожалуйста, — говорю я. — Пожалуйста, Кельвин.
Ещё один шлепок следует до того, как он перекатывается на меня. Его крепкая хватка остаётся на моём плече, пока он вколачивается в меня, прижимая к полу тазовыми костями. Он такой горячий, когда кончает в мою задницу, стоная с закрытым ртом в мои волосы.
Моё тело трясёт, когда с шипением он выходит из меня. Моя раскрытая задница горячая в тех местах, где он ударил меня, и холодная, где не трогал, но мне едва удаётся дышать.
Он встаёт, и я морщусь, когда переворачиваюсь. Сдвигаюсь, чтобы поправить подвязки или снять их, но потом просто смотрю вверх на Кельвина. Он абсолютно во всём мой господин. Он владеет мной целиком и полностью, и мысль об этом вселяет в меня страх. Его джинсы расстёгнуты ровно настолько, чтобы они могли висеть на бёдрах, а на шее и лбу у него блестит пот. Рукава его свитера всё ещё обыденно подвёрнуты — поразительно и невозмутимо.
— Кельвин?
Он вздрагивает в движении и застёгивает штаны.
— Оставайся здесь.
— Куда ты идёшь?
— На улицу. Положи ладони на пол и согни колени.
— Но я… Липкая. Мне нужно привести себя в порядок.
— Думаю, шлепки понравились тебе больше, чем ты себе это позволяешь почувствовать.
Я сжимаю губы в линию.
— Ладно, — мягко произношу.
Я кладу ладони на пол и принимаю позу.
— Не двигайся.
Он уходит через дверь, и в комнате становится холоднее. Когда на меня опускается тревога, оргазм, который я почти ощутила, угасает. Мысли соревнуются в голове, и я снова становлюсь девочкой из поместья. Его игрушкой. Но сейчас, спустя время без всего этого, я могу признать, что происходящее, как ничто иное, сносит мне крышу. Мне не нравится, что он оставляет меня одну на жёстком полу. Я поднимаю голову, оглядываясь вокруг, будто где-то есть подсказка, куда он ушёл на самом деле. Я даже не рядом со спальней, поскольку мы сделали всего несколько шагов от входной двери. Опускаю голову и жду. Сперма вытекает из моего ануса, создавая мокрое пятно на полу.
Луна просто огромная. Кровь стекает на поверхность воды тонкими струйками. Жар такой выразительный. Я поднимаю пальцы из воды, и моя ладонь покрывается крохотными кровавыми пузырьками.
Открываю глаза и чувствую горячее дыхание на своей шее.
— Кейтлин, проснись.
Я стону от боли в теле и оглядываюсь в темноте. Надо мной массивное тело, с силой прижимающее мои руки к бокам, и я ёрзаю, когда твёрдость упирается между моих ног.
— Ненавижу то, что ты почти всё проспала, — шепчет Кельвин мне на ухо. Он сдвигается, разводя мои бёдра, чтобы можно было подобраться ближе. Я сухая, и мне больно, когда он проталкивается в меня. — Это мог бы быть кто угодно, — продолжает он напротив моей кожи. Моя киска быстро согревает его, увлажняясь и принимая всю длину. — Любой больной ублюдок мог вломиться сюда и найти полуголую тебя на полу. Лечь на тебя и изнасиловать, — я стону, когда его бёдра сдвигаются назад и вколачиваются в меня. Он поднимает голову и смотрит на меня. — Я ненавижу мысль об этом, воробушек.