Они опять затеяли пустопорожний треп, правда, на этот раз завели новую песню — что белая раса вообще меньшинство на земном шаре, — а потом разговор сам собой зачах, а может быть, они просто утомились. Жена Хэнка встала — у нее оказалась очень хорошая фигура — и лениво протянула:
— Черт, уже одиннадцать. Наша няня — старшеклассница, и она не может допоздна сидеть с ребенком. — Она ткнула Хэнка ногой. — Пойдем, лапа, ты же собирался сегодня еще поработать. Честно, я не представляю, как ему это удается, но он будет сидеть за столом до утра.
Стив сделал большие глаза:
— Возможно, раннее утро стимулирует его творческое воображение. Как-нибудь я сделаю телепостановку по твоему последнему детективу. Придется, конечно, немного разбавить эротическими сценами, но сюжет мне нравится — очень закрученный.
Хэнк поднялся, отряхнулся, рыгнул, погладил себя по животу и изрек:
— Чертова картошка… Тогда поторопись, Стив, я найду, куда вложить деньги. Сейчас пишу одну вещицу, из которой обязательно получится отличный телеспектакль. Речь идет о подпольном тотализаторе. — И он поглядел на меня так, словно я был главным букмекером в городе.
— О, тогда Туи может стать для тебя кладезем информации, — воскликнула Барбара. — Он же детектив!
Тишина объяла комнату, точно туман. Все обратились ко мне с возобновленным интересом. Кроме Кей, которая сердито сверкнула глазами на Барбару.
— О, так вот, значит, что за темная лошадка среди нас! — сделал большие глаза Стив. — Не обижайтесь за каламбур, приятель.
— Так вы полицейский? — спросил Хэнк.
— Нет. Я работаю на почте. Но… ммм… в свободное время подрабатываю охранником. Вышибалой на танцах. В таком духе.
— Да, — вставила Кей поспешно. — Раньше Туи был футболистом.
Стив зевнул.
— Может, пообедаем как-нибудь? Я сейчас занимаюсь криминальным сериалом на документальной основе.
— Да это просто приработок. Сказать по правде, я уже несколько месяцев не работал, — затараторил я, надеясь, что лгу гладко.
Пока Кей доставала их пальто, Хэнк с женой выпили на посошок. Я налил себе чистого рома, Стив закурил сигару и стал прохаживаться по комнате. Вблизи он выглядел старше, чем мне показалось поначалу. У него были зубы с коричневатым налетом, и морщинки вокруг глаз. Ему можно было дать сороковник.
Когда Хэнк с женой ушли, я перебрался на кушетку, а Кей устроилась рядом. Барбара сменила пластинку на стереопроигрывателе. Стив мерил шагами комнату и нервно сосал свою сигару.
— Детективы Хэнка бездарны, — проговорил он. — Этот парень слишком самодоволен. Прямо Трумэн Капоте с кольтом.
Общая атмосфера в комнате вдруг резко переменилась.
— Твои критические замечания идут в прямом эфире из преисподней, — усмехнулась Кей. — Или это просто очередной выход Стива Макдональда?
Стив выпустил в нее струйку дыма.
— Не трать понапрасну свой крошечный талант. Все равно никто не обращает внимания на твою декламацию.
— Мне представляется, что его книги отмечены тонким и умелым построением сюжета, — отрезала Кей, показывая Стиву нос. — А ты завидуешь, потому что его печатают, а тебя нет.
— Хрен печатают! Сразу после войны, когда я всю душу излил в своем романе, мне казалось: все, дело сделано! Моя книга получила отличные отзывы в прессе, но ее не покупали и мне даже не удалось окупить пятисотдолларовый аванс, который мне дали за рукопись. Черт побери, да любое телевизионное шоу смотрят миллионы! Как-нибудь я дам тебе почитать свою книгу, Кей.
— А я ее читала, — ответила Кей. — Она вымученная и пустая.
Стив швырнул сигару в камин.
— Да что может понимать в настоящей литературе школьная училка? Ладно, у меня был тяжелый день. Давайте-ка сходим послушаем что-нибудь заводное, ну хотя бы джаз в «Стим рум».
— Отлично, — сказала Кей. — Я бы не прочь пропустить рюмашку-другую.
— Да зачем нам идти куда-то? — возразила Барбара. — У нас и тут выпивки полно.
— Да нет, назюзюкаться в ночном клубе — это клево! Пойдем, Туи!
— Мне завтра рано вставать, — промямлил я, недоумевая, что в ее лексиконе означает слово «назюзюкаться».
— А кому нет? Мы посмотрим полуночное шоу, и все. Идешь, Бобби?
Барбара, отзывавшаяся также и на Бобби, ответила усталым голосом:
— Ну… ла-адно.
Кей небрежно набросила себе на плечи норковый палантинчик, точно эта была бабушкина Шаль, а Барбара обрядилась в облегающее пальто и беретик. Они накрасили губы, а потом сняли избыток помады салфетками. Когда они бросили салфетки на стол, Стив подхватил их со словами:
— Словно красные тесты Роршаха. Боже, как же я ненавижу неряшливых женщин! — и бросил салфетки в огонь.
Пока я надевал пальто и шляпу, Барбара оттащила Кей в сторону и стала что-то шептать ей на ухо. Я услышал слова Кей: «Не будь дурой. Ты прямо такая стеснительная…» Она была чем-то разозлена, даже швырнула свою трубочку на стол. Мне было премерзко, потому что я сразу понял, по какому поводу Барбара «стесняется». Ей не хотелось показываться на публике вместе со мной.
Лифт был такой маленький, что нам пришлось спускаться по очереди, в два захода. Кей втиснулась в кабину вместе со мной. У неё были какие-то очень приятные духи, но я был слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Она улыбалась мне, а ее пальцы игриво бегали по моему рукаву.
— Барбара ведь чуть все дело не испортила, проболтавшись про детектива, — заметил я.
— Она просто в своем репертуаре. Но вы так ловко выкрутились. — Ее пальцы прибежали к моим бицепсам. — Мускулы меня завораживают.
— А что вы имели в виду под словом «назюзюкаться»?
— Назюзюкаться? А, ну напиться, надраться. А вы что подумали?
— Нет, мне просто интересно. — Мы вышли в крошечный вестибюль и стали ждать Барбару со Стивом. В подъезд вошла пожилая пара, они одарили нас этим самым «взглядом» и стали ждать лифт.
Кей снова занялась моим рукавом и прошептала:
— А как вы сохраняете форму?
— В спортзале. Перестаньте ощупывать меня, точно лошадь на ярмарке. — Я чуть не сказал «жеребца».
— А вам не нравится?
— Я не смешиваю бизнес и удовольствие, если можно так выразиться.
— Вы разве в данный момент на работе?
— Давайте не будем усложнять отношения между работодателем и работником, — я широко улыбнулся, обращая все в шутку, а сам раздумывал, как бы это ей повежливее объяснить, что у меня нет желания с ней переспать.
Наконец Стив и Барбара спустились. Пока мы ловили такси, Кей спросила, где мой «ягуар», после чего разгорелась дискуссия об автомобилях, которая не кончалась до тех пор, пока мы не подкатили к клубу «Стим рум». Снаружи клуб можно было принять за большой магазин с дымчатыми стеклами. Когда мы туда входили, я опять весь внутренне подобрался, но сразу расслабился, как только увидел на эстраде цветной ансамбль и чернокожую парочку за одним из столиков. Мы сдали верхнюю одежду в гардероб, и я осмотрелся. Это было тускло освещенное помещение с низким потолком и рисунками на стенах, оркестр играл тихую джазовую пьесу. Я бывал и в «Бердленде», и в «Кафе Сосайети», и прочих «тусовочных» заведениях, как называла их Сивилла, и в Гарлеме и на Манхэттене. Но тут и правда была какая-то особенно интимная обстановка — как в ночном кинотеатре. Столики вокруг небольшой танцплощадки не теснились друг к дружке, и никто на нас не вылупился, когда нашу четверку усадили у самой эстрады.
Официант раздал нам меню, но я был единственный, кто стал его изучать. Тут не брали плату за вход, но когда любая порция спиртного стоит три доллара, это и не нужно. Все заказали себе джин с тоником, а я чистый ирландский виски. Наши дамы решили сходить в туалет, на что Стив произнес веско:
— Ни разу еще система не дала сбоя: как только баба заходит в ресторан, она первым делом бежит отлить.
— Завтра же попрошу нашу библиотекаршу послать тебе учебник по анатомии человека, — отпарировала Кей на ходу.
Мы послушали музыку. Оркестр играл очень спокойно и гладко, как старая группа Ната Кинга Коула. Стив признался, что мечтает как-нибудь написать роман о джазе. Мне захотелось посоветовать ему написать про тяготы жизни чернокожего музыканта, кочующего по Югу с однодневными концертами, но не стал. Мы потягивали из своих стаканов и наблюдали, как какая-то малышка выкладывается в танце.
— Господи, да у этой козявки внутри прямо дизельный двигатель, — заметил Стив. — Ну, как вам в обществе розовых?
— Розовых?
Он сделал большие глаза и брякнул:
— Приятель, да я вижу, вы с Кей знакомы недавно. Она и Барбара — лесбиянки, они уже несколько лет вместе живут! — И он гоготнул, точно подросток, рассказавший похабный анекдот. — Вы не заметили, как они спорили перед уходом? Бобби не хотела, чтобы Кей брала свою трубку.