Элена, сидевшая рядом с женихом, с такой силой ткнула его в живот, что он рот раскрыл.
– Рыцари Ривенлоха отлично владели мечом, когда ты прибыл, норманн.
– Хватит, вы, двое, – со смехом произнесла Дейрдре. – Вы еще не поженились, а уже ругаетесь!
Когда прибыл отец Мириел, Паган и Рэнд встали, чтобы помочь ему усесться между ними. Мириел надеялась, что лорд Геллир не будет возражать против присутствия Рэнда. Страдая слабоумием, он порой проявлял враждебность к незнакомым людям за его столом.
– Кто собирается пожениться? – спросил лорд Геллир, обводя взглядом сидевших за столом.
Паган ответил негромко и медленно:
– Колин и Элена должны пожениться через два дня, милорд.
– А он владеет мечом?
– Колин – хороший боец, – ответил Паган. – Это новый ухажер Мириел не умеет сражаться.
– Паган! – снова запротестовала Дейрдре.
– Ну не может!
Лорд Геллир медленно повернулся к Рэнду.
– А это кто?
Улыбнувшись, Рэнд протянул руку.
– Я – Рэнд Морброх, милорд.
– Вы не умеете сражаться?
Мириел почувствовала, что пора вмешаться.
– Какое это имеет значение? – нетерпеливо произнесла она, расправляя салфетку на коленях. – Почему всех так интересует, умеет или нет он фехтовать? Фехтование – это еще не все. Я уверена…
– Что? – прорычал лорд Геллир.
Мириел вздрогнула.
Дейрдре успокаивающе опустила руку на плечо лорда Геллира.
– Отец, это же Мириел, – объяснила она. – Ты знаешь, что Мириел не одобряет бои на мечах.
– Мириел? – пробормотал тот.
– Да, – уверила его Дейрдре, – А это сэр Рэнд… друг Мириел.
Мириел затаила дыхание. Но поскольку лорд Геллир обмяк, с облегчением выдохнула. Меньше всего ей хотелось обидеть отца. Лорд Геллир был из породы викингов, его воспитывали как воина, и, хотя дни его славы прошли, он не потерял боевой дух. Сражения были для него единственной заслуживающей внимания темой.
Правда, в нынешнем своем положении лорд Геллир моментально забывал, о чем говорил. Мириел молила Бога, чтобы лорд Геллир не задал какой-нибудь неуместный вопрос.
– Какое дело у вас с моей дочерью?
Вопрос, подобный этому. Мириел изобразила на лице улыбку.
– Я встретила его на турнире, отец. Помнишь турнир?
Лорд что-то буркнул.
– Я думал, он не умеет сражаться.
– Он… он…
Рэнд мысленно ее обругал.
– Меня сбили с лошади в общей схватке, милорд. Так что я не имел возможности принять участие в турнире.
Паган буркнул:
– Тебе повезло.
Дейрдре снова ткнула его в бок.
Рэнд был слишком вежлив, чтобы ответить на оскорбление. Вместо этого он мягко взял руку Мириел и улыбнулся ее отцу.
– Ваша дочь меня спасла.
– Дейрдре или Элена? – спросил лорд Геллир.
– Мириел, милорд.
– Мириел? Мириел не умеет сражаться. – Лорд Геллир недоверчиво покачал головой.
Слуги стали накрывать на стол, укладывая копченую баранину на деревянные доски.
– В наши дни никто не владеет мечом.
Мириел залилась румянцем.
– Я не использовала меч, отец. Я была… – Боже правый, неужели ей придется лгать отцу? Да, но есть ли у нее выбор? Она и Рэнд полностью погрязли в этом обмане. – Я лечила его раны.
– Она была просто ангелом милосердия, милорд, – добавил Рэнд, похлопывая ее по руке. – Ухаживала за мной, вытирала мне лоб, приносила пищу и воду…
Колин усмехнулся:
– А я-то думал, ты упал без сознания.
– Так и было, – поспешно вмешалась Мириел.
– Она говорила, что присматривала за мной, – объяснил Рэнд.
– И меняла ему повязки, – добавила Мириел.
– Вот как? – лукаво спросила Элена. – И куда вы были ранены, сэр Рэнд?
– В руку, – ответила Мириел.
– В ногу, – ответил Рэнд одновременно с ней.
– В руку и голову, – произнесла Мириел. – Это была очень тяжелая травма.
– В самом деле? – произнесла Дейрдре, насмешливо хмуря брови.
Наступила напряженная тишина.
Колин неожиданно рассмеялся, и все последовали его примеру, наклонившись к своим доскам. Подняв бутыль, Колин обратился к Рэнду:
– Я бы тоже был без сознания два дня, будь у меня такая прелестная сиделка.
Элена осуждающе толкнула его в плечо. Рэнд поднял в ответ свою бутыль и улыбнулся. Мириел буквально обмерла.
– Вы думаете, Рэнд… Вы думаете, я…
Рэнд поставил свою бутыль на стол и взял ее руку в свои ладони.
– Дорогая, мы можем признаться.
– Признаться?
– Я не был настолько плох, чтобы не видеть, как она ухаживает за мной, – сказал Рэнд. – У меня не настолько отшибло мозги, чтобы я променял исцеляющие руки красивой служанки на возвращение на турнир. Разве я неправильно поступил?
Мириел почувствовала, что ее лицо пылает. Теперь никто не поверит в их легенду. Все знают, что она не относится к дамам, которые бы ухаживали за незнакомыми мужчинами в незнакомом доме.
Но, к ее удивлению; большинство мужчин за столом рассмеялись и подняли свои бутыли в знак одобрения. Даже сестры за нее не вступились.
Мириел опустила голову, чтобы скрыть обуревавшую ее ярость. Теперь их не убедишь, что она не видела сэра Рэнда на турнире, особенно после того, как столь бесстыдно целовалась с ним утром при свидетелях.
У нее пропал аппетит. Одно дело – участвовать в обмане, который ты сама замыслила, и совсем иное – в обмане, который придумал кто-то другой, особенно когда этот другой совсем не заботится о ее репутации и чертовски изобретателен в своих рассказах.
К счастью, интерес к врачебному искусству Мириел и воинскому искусству Рэнда быстро увял. Разговор перешел на обычные темы – свадьбу Элены, изобилие лосося в озере в этом году, необходимость подновить церковь, вторжение в окрестности двух коров из Лаханберна.
Мириел уже совсем было успокоилась, но тут лорд Геллир решил поговорить с Рэндом на свою любимую тему:
– Вы слышали о местном разбойнике?
* * *
Вопрос был столь неожиданным, что Рэнд едва неподавился куском баранины, запил ее вином и с притворным равнодушием ответил:
– Нет, не слышал. А что, в Ривенлохе появился разбойник?
Мириел из самых лучших побуждений, но весьма некстати опередила отца.
– Папа, ему это совсем не интересно. – Она обратилась к Рэнду: – Кто-то пустил слух, который будоражит жителей.
Рэнд натянуто улыбнулся, размышляя, не будет ли очень грубо, если он зажмет ей рот, чтобы дать возможность лорду Геллиру продолжать.
– Впрочем, – сказал Паган, размахивая ножом, чтобы сделать свою мысль яснее, – я всегда говорил, что это Призрак разрушил английскую фрондиболу.[7]
Тут все заговорили разом. Похоже, каждый имел на сей счет свое мнение.