она убирает их от лица, смущенно глядя вниз.
Я остаюсь на месте. Даже под дулом пистолета не подошла бы сейчас к ним. Слишком интимным выглядит этот вроде бы простой разговор. Я уверена, что они не обсуждают ничего особенного. Но эта атмосфера между ними…Чувствую, что это что-то значимое.
Неожиданно мне становится очень грустно. Не знаю почему, но ощущение какого-то тотального одиночества захлестывает меня с головой. Надо было остаться у Стефани. Посмотрели бы какой-нибудь фильм, попили какао с мятными пряниками. Хороший был бы вечер.
Вместо этого я стою в тени лысых пока деревьев, чувствуя себя бесконечно одинокой.
— Тоже подсматриваешь? — раздается около самого моего уха.
Я вздрагиваю и чуть поворачиваю голову. Конечно, уже знаю, кого увижу, этот голос мне хорошо знаком.
— А ты? — спрашиваю тихо.
— И я, — отвечает Ваня.
Я разворачиваюсь к нему всем корпусом и своим натренированным боковым зрением окидываю его фигуру целиком. После школы он не переодевался. Легкая куртка, черная футболка, торчащая из-под пуловера. Голубые джинсы и гвоздь программы — черный фиксатор на ноге.
— Как дела? — говорю, лишь бы спросить хоть что-то.
— Нормально.
Мы все еще стоим слишком близко друг к другу, потому что он, очевидно, хотел меня напугать, а я не сделала шаг назад. Все мои рецепторы обостряются и в бешеном ритме поглощают непривычные ощущения.
— А у тебя? — спрашивает он и чуть хмурится.
Я вижу лишь намек морщинки между бровями, но мне и этого хватает, чтобы понять.
Поэтому внезапно признаюсь:
— Мне грустно.
Он смотрит на меня и молчит. Я не шелохнусь. Слишком желанна для меня эта близость. Аккуратно и очень тихо я вдыхаю. Слишком отдаленные нотки парфюма, которым он воспользовался с утра, легкий запах пота и густой аромат кожи Вани. Когда-нибудь он, возможно, меня убьет. Примерно через минуту, если Громов от меня не отойдет. Все это слишком для меня.
— Проводить? — спрашивает он, отступая наконец назад.
Я киваю и перевожу дух. Как хорошо, что я снова могу дышать.
Ваня оглядывается, засунув руки в карманы:
— Куда нам?
— На остановку. Не помнишь, где живет Бо?
— Помню. Сегодня пятница, подумал, вдруг ты не домой.
Я внутренне вся вспыхиваю. Ну что за дура! После видео с котом мне стоило сказать, что я еду на крутую тусовку или на свидание. Ну как я не догадалась?
Тут же решаю, что лучшая защита — это нападение, и едко интересуюсь:
— А тебе что, совсем нечем заняться? В пятницу вечером?
Вижу, как Ваня сжимает челюсти, и уводит взгляд в сторону:
— Не твое дело, Гелик.
Суровый тон режет мне слух, но я уже упала в чан с эйфорией, когда поняла, что Ваня собирается проводить меня домой. Тогда я давлю внутреннее сопротивление и безразлично бросаю:
— Окей, пойдем ловить автобус.
Иду вперед и маниакально прислушиваюсь к тому, как Ваня, прихрамывая, следует за мной. Боже мой! Боже мой! Громов Ваня сам предложил проводить меня! Это я с ума сошла или он?
Я бы совсем ошалела от счастья, если бы не его холодность по отношению ко мне. Я не совсем уж дура, кое-какие сигналы считывать умею. Не очень хорошо понимаю, почему вызвался довести меня до дома, точно не из-за внезапно вспыхнувшей симпатии. Может быть, просто не хочет домой?
Так же молча мы приходим на остановку, где неловко топчемся рядом друг с другом. У меня есть сто тысяч тем, которые я хотела бы с ним обсудить, но мой рот надежно запаян. Мне страшно, что он снова оттолкнет или проигнорирует. Поэтому, не проронив ни слова, мы заходим в автобус, садимся вместе около окна.
Я достаю телефон и начинаю листать ленту соц сетей, чтобы создать видимость хоть какой-то деятельности и куда-то деть руки.
— Любишь чужие фотки?
— Люблю, — отвечаю с вызовом.
Громов хмыкает и отворачивается обратно к окну.
Я едва успеваю отвести взгляд от его красивого лица, когда он говорит:
— Смотри-ка, бар. Сходим?
Глава 14
— С ума сошел? Нам по шестнадцать, какой бар?
Но Ваня уже подскакивает со своего места и за локоть поднимает меня. Не церемонясь, тащит к двери, и мы почти выпадаем на остановку. Я больно ударяюсь носом о его плечо, но смеюсь. Громов вторит мне своим низким смехом.
Он разжимает пальцы, но я как будто все еще их чувствую, даже через куртку. Смотрю на него, задрав голову. Красивый. Особенно когда смеется вот так искренне.
— Пойдем.
— Нам по шестнадцать, — упрямо повторяю я.
— Поэтому мы и идем именно сюда.
Начинаю понимать, о чем он, только когда заходим в маленький темный барчик всего на четыре столика. За стойкой, уткнувшись в своей телефон, со скучающим видом сидит девушка с таким вырезом на кофте, что я вижу цвет ее бюстгалтера. Когда мы подходим, я понимаю, что при желании могла бы пересчитать и цветочки на ярком кружеве. Нацеливаю испытующий взгляд на Громова, но он смотрит девушке четко в глаза и обворожительно улыбается.
— Здравствуйте!
— Добрый вечер, — она обреченно вздыхает.
Мы тут единственные посетители, и она явно не горит желанием работать.
— Нам стаут и вишневое, пожалуйста. Свежее?
— Обижаете, — она барабанит длинными ногтями по стойке, будто раздумывает, а потом все же говорит, — документы есть?
Громов зеркалит ее тон:
— Обижаете!
Он роется в рюкзаке очень убедительно, а потом разочарованно заключает:
— Забыл. Можно по фото?
— Вообще-то у нас так нельзя.
— Да бросьте. Нам с девушкой по девятнадцать, мы второй курс заканчиваем. Сегодня получили автомат за экзамен, хотели отметить. Неужели я похож на ребенка?
— Молодо выглядите, — бармен звучит уже не так уверенно, — а что за институт?
— Университет спорта, — брякаю я внезапно, — мы будущие физруки. Нам положено тренироваться. Тренироваться пить, в смысле.
За секунду молчания я успеваю испугаться, что влезла и все испортила, но потом девушка разражается таким громогласным хохотом, от чего ее грудь мягко колышется в вырезе кофты, и я сразу понимаю, что алкоголь нам продадут.
— Показывай фотку, — отсмеявшись, говорит она Ване.
Он открывает в телефоне какое-то изображение и демонстрирует барменше. Как, интересно, правильно? Бармен, барменша, барменка? Терпеть не могу феминитивы, если честно. Я бы скорее сказала «девушка бармен», если бы кому-то о ней рассказывала. И это тоже интересный момент. Раньше я бы уже строчила сообщения Арине, а сейчас мне хочется остаться тут, не отвлекаться ни на что, и совсем не думаю о том, чтобы разделить это с кем-то.
— А у вас фотография есть?
Я моргаю, возвращаясь из своих мыслей. И поправляю