– Все случилось так быстро! – буркнул Василий Романович. – Матушка внезапно скончалась, и мы не успели послать за тобой! А тут еще пришли плохие известия. Тогда я решил выехать к тебе…
– Какие еще известия? – насторожился брянский князь. – Я же был в Орде и ничего, кроме смерти царского советника, не знаю…Но та смерть – большая беда для всех нас! Царский советник был нашим другом…И кто знает, что там теперь? Я слышал, что Иван Московский нынче в силе у государя…И знаю, что этот князь питает ненависть к Брянску и нашей свободной жизни…
– Это правда, брат, – кивнул головой князь Василий. – От этого Ивана исходит угроза! Недавно к нашему князю Ивану Александрычу приезжал его верный человек из Вязьмы…Там сейчас сидит сын нашего покойного дядьки Святослава, сложившего голову здесь, под Брянском, Федор Святославич.
– Я знаю об этом, брат, – махнул рукой брянский князь. – Это – не тайна! А его брат Глеб владеет Дорогобужем. Того Федора зовут Ржевским за городок Ржев, полученный им за службу Ивану Московскому!
– Это так, брат, – сдвинул брови князь Василий. – Однако не спеши. К этому Федору приезжал его брат Глеб со своими боярами, и они долго между собой говорили. А наш верный человек подслушал их разговор…
– Что мне эти жалкие братья? – усмехнулся князь Дмитрий. – Разве они в силах сделать зло моему Брянску? Слабоваты в коленях!
– А тот Иван Данилыч? – поднял голову князь Василий. – Неужели и он слабоват?
– А Иван, – задумчиво сказал Дмитрий Романович, – опасен татарской силой! Однако пусть он сначала разберется с Тверью! Недавно ко мне приходили тверские люди с просьбой о помощи. Ну, я дал им немного серебра…Впрочем, ладно. Так какая угроза исходит от тех Святославичей?
– Этот Глеб советовался со своим братом о твоем Брянске!
– Что? О Брянске?! – вскричал князь Дмитрий.
– Да о Брянске, брат! – кивнул головой князь Василий. – Вот почему я здесь перед тобой! Этот Глеб спрашивал у Федора, стоит ли ему прогонять тебя из Брянска и самому занимать твой город!
– Смешно, брат, – улыбнулся брянский князь. – Разве они не помнят о печальной судьбе своего батюшки Святослава? Он же был убит у стен Брянска? Неужели и сын того несчастного князя решил умереть из-за нашего города?
– Не стоит смеяться, Дмитрий, – поднял руку Василий Романович. – Все это – козни Ивана Калиты! Он обещал тому Глебу, что вскоре прогонит тебя из Брянска и по приказу самого царя Узбека! А Брянск отдаст своему человеку! Возможно, тому бестолковому Глебу! И Смоленск он хочет взять руками татар, чтобы посадить там Федора Ржевского!
– Неужели те глупые князья попались на удочку коварного Ивана и готовы на такие суровые испытания? – почернел лицом князь Дмитрий. – Вот какая змея этот Иван Калита!
– Тот Федор уже давно подвизался в слуги Ивана Московского! Он часто ходит по приказу Ивана в военные походы то на Великий Новгород, то на Рязань, а то и на Тверь! – быстро промолвил Василий Романович. – Однако этот Федор очень хитер и не хочет ссориться с Иваном Александрычем! Он правильно платит свою долю в смоленскую казну, а Ивану Московскому служит как бы добровольно, за определенное жалованье! Он советовал своему брату Глебу не лезть в ваши брянские дела, напомнив ему судьбу их батюшки. Так ему и сказал: – Сиди себе, брат, в Дорогобуже, а Брянск пусть достанется какому-нибудь глупцу. – Но Глеб не послушал его и остался при своем мнении. Так что, брат, против тебя подготовлен заговор! Ты должен быть начеку! А если хочешь иметь защиту, посылай своих людей к славному Гедимину! Наш князь Иван Александрыч решил искать союза с Литвой! У нас нет веры в татар! Они во всем потакают Ивану Московскому! Этот жадный Иван купил и татарских вельмож, и самого царя!
– Ладно, брат, – кивнул головой брянский князь. – Благодарю тебя за эти тревожные вести! Мы обсудим их с моими боярами. Ну, а теперь расскажи мне о своих смоленских и смядынских делах.
ГЛАВА 33
ЗАБОТЫ ВАСИЛИЯ КАРАЧЕВСКОГО
Князь Василий Карачевский сидел на камне возле дверей ханского дворца и ждал своей участи, однако смерти не боялся. – Чего мне думать о бренной жизни? – рассуждал он. – Осталось лишь два года до восьми десятков…Жиэнь прошла, и здоровья уже не вернешь! Пусть моя рука еще тверда, но сил уже мало…Однако сумел же я одолеть своего непутевого дядьку Адриана!
Василий Пантелеевич не без злорадной гордости вспоминал события минувшего лета. Еще по весне он хотел подготовить обоз с серебром и пушниной, чтобы везти очередную дань в Сарай, но из Козельска почему-то не присылали установленную за многие годы долю татарского «выхода». Тогда престарелый князь Василий послал в Козельск своих людей с требованием «соблюсти давний уговор».
Князь Тит, сорокавосьмилетний дядька и старший из двух братьев, не хотел ссориться с властным племянником: принял его посланцев с почетом и «ласковыми словами», хотел удовлетворить все требования князя Василия, но его брат Адриан все испортил. Вернувшись с охоты в то самое время, когда князь Тит принимал карачевских посланников, он прямо с порога огорошил не только их, но и своего старшего брата, сказав: – Пора нам уже самим ездить в Орду к славному царю и отвозить туда свое серебро, не спрашивая на то воли Василия!
Разгневанные карачевские бояре сразу же встали со своих скамей и направились к выходу.
– А если ваш жадный Василий захочет отнять у нас Козельск, – крикнул им вслед князь Адриан, – тогда мы обратимся за защитой к Ивану Данилычу! Пусть не думает, что мы его так боимся!
– Зачем ты обижаешь славных карачевских людей, брат? – пытался остановить горячего Адриана князь Тит. – Неужели нельзя договориться скромно и миром?
Карачевские посланцы без промедления прибыли в свой город и рассказали все, без утайки, князю Василию.
– Ох, и дерзок этот бесстыжий Адриан! – рассвирепел князь Василий. – Вот вам, мои славные бояре, плоды деяний Ивана Данилова! Это все гадкая Москва! Сама вечно горит в адском пламени за свои грехи, а все лезет в чужие дела! Что ж, поеду сейчас же в Козельск и покараю этого мерзкого Адриана со всей строгостью! – И он, окруженный боярами, одобрительно оценившими княжеский гнев, стал немедленно готовиться к отъезду и уже на следующее утро, сопровождаемый лишь десятком бояр и сотней отборных дружинников, выехал в Козельск.
23 июля 1339 года князь Василий подошел к стенам этого города и был без промедления впущен стражниками князей-братьев внутрь крепости.
Соскочив с лошади, седобородый князь, несмотря на преклонный возраст, быстро пошел вперед, поднялся по деревянным ступенькам княжеского терема вверх и без церемоний устремился к думной светлице, где сидел, окруженный боярами, князь Адриан. Последний уже знал, что князь Василий был впущен в детинец, очень по этому поводу негодовал и как раз в это время бранил своего воеводу. – Зачем вы впустили в город моего злобного дядьку?! – кричал он, багровый от гнева. – Разве не знали о нашей вражде?!