Это мудрое рассуждение понравилось ханским вельможам.
– Пусть обрекают себя на гибель! – усмехнулся Товлубей. – У меня нет сомнения в коварстве этого злобного Алэсандэ! Это ты, наш государь, добр и милостив даже к последнему рабу!
– Пусть туда едут простолюдины! – кивнул головой имам Ахмат. – Нечего губить наших лучших людей!
Князь Александр, призванный после этого совещания во дворец, внимательно выслушал, стоя на коленях у трона, наказ хана Узбека.
– Помни же, беспокойный коназ, – напутствовал его ордынский повелитель, – что я посылаю с тобой своих верных людей! И не вздумай их чем-нибудь обидеть! Пусть они поживут у тебя в достатке, славе и почете…
– В достатке! – подумал тверской князь. – Значит, обдерут меня, как липку!
– И смотри, коназ Алэсандэ, – продолжал между тем хан, – чтобы не противился воле моих знатных людей! Мы помним о гибели моего славного брата Чолхана! Понимаешь?
– Понимаю, государь, – поднял голову князь Александр. – Но тогда с покойным Чолханом было много людей, и я не смог уберечь их от ярости городской черни! Вы же знаете, какие злобные и тупые мои люди? Им надо только мстить: «око за око»! А в связи с этим, я прошу, государь, чтобы твои люди не избивали без нужды тверских простолюдинов! От этого будут только одни беды! И не надо прилюдно насиловать их мерзких женок: тогда мы не в силах справиться с безумием бестолковых людей! Черни наплевать, что будет за это со мной и моей землей: они живут лишь сегодняшним днем! И если разъярятся, будет только беда!
– Это правильно, Алэсандэ, – кивнул головой под одобрительный гул многих голосов своих вельмож хан Узбек. – Мы знаем, как глупы и злы ваши простолюдины! Именно поэтому мы даем вам, коназам-урусам, ярлык на управление беспокойными землями. Сами управляйтесь с этой мерзкой чернью и своевременно присылайте нам серебро. У нас нет терпения, чтобы бороться с таким глупым народом. Мы бы уже давно перебили их всех и потеряли большие доходы. Так что старайся, Алэсандэ, и держи свой бестолковый люд в твердых руках! Ты должен понимать, что если не удержишь этих злодеев и нарушишь порядок, утратишь не только власть, но и свою башку! Понял?
– Понял, государь-батюшка, – сказал князь Александр, задыхаясь от гнева. – Все так и сделаю…
– И чтобы не было никакой дружбы с Лэтвэ! – нахмурился хан Узбек. – Я теперь слежу за тобой, Алэсандэ!
Так великий тверской князь оказался на деле ханским заложником: окруженный татарской конной тысячей, он прибыл в Тверь и, разместив по богатым домам своих нежелательных гостей, созвал боярский совет, на котором рассказал о своем тяжелом положении. Тверские бояре были крайне недовольны всем этим. – Зачем ты привез сюда татар? Разве надо озлоблять славных тверичей?! – возмущались они. Но особенно рассердились бояре, когда князь Александр предложил им отдать часть своих богатств для «татарского кормления»!
– За что ты нас грабишь?! – громко сказал рослый, поседевший от горестей и «княжеских обид» Иван Акинфиевич. – Разве ты не знаешь, что мы сейчас пребываем в бедности, издержавшись в долгих скитаниях с тобой?!
– Однако наши тверичи не выдержат татарских поборов! – возразил князь Александр. – Дай Бог, чтобы согласились отдать ногату или резану! А вы добавите лишь по гривне серебра! И мы соберем сотню гривен! Тогда хватит на подарки и царю, и этим татарам!
– А разве ты, великий князь, не отвез наше серебро в Сарай?! – бросил Андрей Кобыла. – Зачем еще искать «выход»? Где нам найти столько серебра? А у нас ничего не проси: мы уже все отдали!
– Может лучше занять серебро у Ивана Смоленского или Дмитрия Брянского? – буркнул Федор Акинфиевич, сверля князя своими пронзительными синими, почерневшими от гнева, глазами.
– У Ивана не смогу, мои верные бояре, – нахмурился тверской князь, – а вот у Дмитрия, пожалуй! – он улыбнулся. – Брянский князь уже не раз выручал меня! Я сейчас же пошлю людей в славный Брянск, а вы пока дайте мне в долг! Я сразу же расплачусь из брянского серебра!
– Надо еще дождаться этого серебра! – сердито молвил Александр Морхинин. – А татарам нужно заплатить поскорей…Вот так ты нас безжалостно разоряешь, княже!
– А может, послать этих татар на московскую землю? – спросил вдруг первое, что пришло ему в голову, князь Александр. – Пусть бы грабили этого Ивана Данилыча! А мы тем временем обложим наших горожан и сельчан скромными поборами!
– А царь разрешил такое? – спросил, сжимая густую черную бороду, Федор Акинфиевич. – Неужели он одобрил подобный разбой?
– Нет, царь этого не разрешал, – пробормотал князь Александр. – Это я сам придумал! А с царем мы об этом даже не разговаривали. Но я оправдаюсь перед ним, если это потребуется!
– Ты ведешь нас, великий князь, к большой беде! – громко промолвил Александр Морхинин и даже сам вздрогнул от собственной дерзости. – Зачем нам сейчас ссориться с Иваном Данилычем? Его люди не раз приходили сюда и предлагали нам «вечный мир»! Ты не забыл московского боярина Михаила Терентича и его советы? Ты сейчас залез в такое топкое болото, князь Александр, что из него непросто выбраться! И тянешь с собой в вязкую жижу нас, своих верных бояр!
– Именно так! – загудели рассерженные бояре. – Не войну ищи, княже, а мир!
– Вот как вы заговорили! – разозлился тверской князь. – Вошли в бесстыжий сговор с этим Иваном Калитой! Я-де завожу вас в болото! Бессовестные стручки! Сами тогда ищите выход из этого болота! И дайте нужный совет, а не пустую хулу!
Оскорбленные бояре молчали.
– Что ж, великий князь, – буркнул Иван Акинфиевич. – Такова твоя благодарность за нашу верную службу и любовь? Мы уже к этому привыкли! Однако совет тебе все-таки дадим. Если хочешь жить и спокойно править уделом – забудь о вражде с Москвой! Сиди себе тихо и возрождай нашу славную Тверь. И потихоньку уменьшай татарские поборы, не вступая в ссору с государем…Ищи другие доходы. Можно попытаться начать дружбу с Великим Новгородом, но так, чтобы не задеть интересов Ивана Данилыча…У нас сейчас нет сил тягаться с этим Иваном! А если не послушаешь нас, славный князь, тогда уж уволь…Уйдем, куда глаза глядят! Лучше жить в бедности и почете, чем в богатстве и бесчестье! А здесь и богатства нет! – Седобородый боярин сел под одобрительное бурчание своих товарищей.
В думной светлице воцарилась мертвая тишина. Князь, потрясенный дерзостью бояр и особенно речью Ивана Акинфиевича, молчал и тяжело дышал.
– Ладно, – сказал он, наконец, едва сдерживая ярость. – Я не буду посылать татар на московские земли. Пусть сидят тут на нашей шее! Однако для меня неприемлем ваш совет о мире с Москвой! Зачем мне дружба с этим злобным Иваном? Вы забыли о гибели моего батюшки? Но я не забыл! И нечего грозить мне своим уходом! И попрекать своей свободой…Да, это правда: вы – свободные люди! И если решили предать меня, то делайте свое дело! Я не боюсь! И всегда найду себе других бояр! Выкладывайте по серебряной гривне – а там идите, куда глаза глядят!