ей в ладонь, как она вздрогнет от микроскопической боли. Раздражение сменилось апатией, и когда ботинок сам по себе свалился с ее ноги, она не услышала даже этого звука. Ни звук, ни луч света, ни атом воздуха не нарушали ее изолированности от внешнего мира.
Музыка стихла, и чей-то голос с металлическим отливом громогласно объявил:
– Владетель земель Фиалковых, верхних и нижних, достойнейший из достойных, президент сэр Рамандрагор!
«Владетель» возвел по ступеням свою спутницу, усадил ее на место. Траян встал, поздоровался за руку с мужчиной и что-то шепнул ему на ухо. Очки в золотой оправе блеснули, окидывая взглядом Чан Ми, кивок седеющей головой в знак приветствия, и он стал медленно, с достоинством спускаться по ступеням.
Свирепые псы превратились в скульптуры.
Когда появились компьютеры, Чан Ми, как любознательный котенок, которому все интересно и ново, часами просиживала за монитором, вот, где-то там, на просторах интернета, она видела фото этого мужчины. Однако, сцепив зубы она отогнала эту мысль, сейчас это не важно.
Чан Ми едва не лопалась от злости. Битый час переговоров с дядей, и все даром. В ушах постоянно крутилась фраза: «Без умолку безумная девица, кричала, ясно вижу Трою павшей в прах!». Но в этих дебатах она потерпела крах.
Теперь ее нарядили куклой и устроили смотрины. Наверняка это идея этой настырной Ады, подчеркнуть, что она ребенок, что не стоит с ней считаться. Маленькая дурочка, которой можно вертеть, как им заблагорассудится.
– Ну, погоди, тварь, ты еще ответишь за все страдания и мамы и папы и Красавы, и за Алёшеньку отомщу. Мысли лихорадочно метались, перескакивая от воспоминания к воспоминанию, и вдруг ее взгляд остановился на портрете дракона, похоже, что-то в нем изменилось, но тут снова громом грянула музыка и в дверях появились двое, мужчина и женщина.
Глаза у Чан Ми округлились от удивления, ей знакома была эта пара, в свое время, их постоянно показывали по телевизору. Лысая макушка мужчины, радостно отсвечивала полыхающую люстру. Наряд его спутницы был выполнен в строгом английском стиле. Костюм канареечного цвета и в тон великолепная шляпка, украшенная маргариткам, вот ее-то она несла, словно самую драгоценную драгоценность и, казалось только головной убор сдерживает вертлявую птичку, что мечется по жердочке, комментируя все, что попадается ей на глаза. Она семенила рядом со своим путником, но так, словно все окружающее принадлежало только ей. Она непрерывно щебетала, небрежным жестом указывая своему спутнику на мебель, люстру, стены, и даже трон, торопливо комментируя, из каких материалов все это изготовлено, из каких далеких мест перенесено сюда, и для чего.
– Владетель земель Маргаритиум, Верхних и Нижних, товарисч Кольберт Палки̒н с супругой!
Пара величественно подплыла к подножию тронных ступеней, мужчина кивнул головой, дама сделала реверанс.
Чан Ми снова вздрогнула, ее взгляд скрестился с добродушным взглядом этого новоприбывшего «товарисча», и она услышала в своей голове возбужденный рев толпы: Ура! Ура, Господин Палкин!
Гнев Чан Ми сменился на оторопь.
– Дядя, – шепнула она Траяну, – но ведь эта мадам… Палкина, она уже давно мертва…
– Глупышка, ты моя, а чем ты думаешь можно заинтересовать мелкого пакостника, имеющего на своей планете, деньги, власть, неограниченные возможности, а?
– Не знаю…
– Бессмертием, деточка, им всем даровано бессмертие.
Чан Ми посмотрела на мужчину, который первым вошел в тронный зал, и сейчас склонился перед мадам Палкиной, целуя ручку в знак приветствия.
Ослепительная вспышка. Ядерный гриб.
Все ее личные обиды улетучились, и она с ужасом смотрела на интеллигентного дяденьку, что элегантно помогал усаживаться за стол, канареечной тетеньке.
«В последующие годы люди умирали от облучения», – траурный голос диктора из прошлого заглушила взревевшая музыка.
В дверях показался человечек, стремительно, чеканя шаг, быстро оказался у подножия трона, вскинул правую руку в знак приветствия, щелкнув каблуком.
– Эти черные усики под носом, это же…
– Владетель земель Лавандоваых, верхних и нижних Херр Астерик Инферно!
– Ага, – подумала Чан Ми, – теперь мне все ясно, – и уже с интересом разглядывая персонажей этого маскарада.
Механический дворецкий периодически возвещал о прибытии нового члена, но Чан Ми все чаще поглядывала на дракона. Какое-то странное чувство заставляло смотреть на него. Его взгляд стал более осмысленным, более живым, и теперь был постоянно обращен на нее, казалось, он что-то хотел ей что-то сказать. Она попыталась наладить с ним телепатическую связь, но наткнулась на препятствие, будто бы энергетическая сетка окутывала картину, и проникнуть через нее никак не получалось.
– Владетель Валахии, Румунии, Венгрии и Молдовы, Верхних и Нижних, Госпродарь Влад III, Басараб!
Чан Ми едва не подскочила на своем троне.
– Дядя, это же Граф Дракула!
– Ктооо? – удивился Траян и наклонил голову к Аде, та шепнула ему что-то на ухо.
– Ах, да, что-то слышал… чепуха, не обращай внимания детка, тем более он гримируется и закапывает какую-то дрянь в глаза, это на публику, на самом деле он не такой, хотя, – дядя немного подумал, – немного кровожаден, с этим соглашусь.
Глаза вновь прибывшего были выпучены, расширенные зрачки делали их совершенно черными, грозно сверкающими, тонкий длинный нос касался верхней губы, из под него в разные стороны тянулись усы, неестественно густые и длинные. Одет он был соответственно тому образу, что рисовали его поклонники. Пурпурный камзол широкие штаны подпоясанные кушаком, шапка украшенная жемчугом и звездой.
Чан Ми подавила в себе желание вцепиться в рукав дяди, когда этот кровосос подошел для приветствия. Она вспомнила папу, его лицо становилось непроницаемым, когда ему надо было скрыть свои чувства и, мгновенно нацепила на себя маску равнодушия.
Монотонное жужжание голосов взрывалось овациями, приветственными выкриками, когда оглашалось имя очередного медийного лица или финансового воротилы и обязательно провозглашались титулы и обозначался кусок планеты, владеть которым им предназначалось.
– Дядя, похоже, уже все прибыли, а слово Россия так и не прозвучало, кому вы ее продали, а? – Чан Ми шевельнула непослушными губами, да и вся она была застывшая, словно статуя, но это только внешне. Внутренности у нее полыхали гневом и возмущением. Она чувствовала себя вулканом, который вот-вот выплеснет раскаленную лаву на головы этих бессмертных, и в особенности Аду, задавить, потушить этот высокомерный взгляд, которым она одаривала всех и ее в том числе. У нее была сила для этого, огромная, нечеловеческая сила, она ее чувствовала. Мелькала мысль:
– Что со мной происходит? Откуда эта уверенность? – и взгляд невольно обращался к дракону, ей казалось, что и у него внутри бушует пламя. Глаза его перестали быть безразличными, хотя внешне картина оставалась великолепным голографическим произведением, но она вдруг поняла, что если он освободится от своих оков, то обнимет ее своими широкими крыльями, защитит, это не враг, это союзник. И тут она не поверила своим глазам, на спине дракона стала вырисовываться маленькая фигурка, сначала зыбкая, словно белое марево, мираж, призрак, на