только его лицо и шикарный головной убор, украшенный белыми перьями, очевидно символизирующие власть. Но сейчас она вздрогнула, ей показалось, что у дяди абсолютно черное тело, не прикрытое никакой одеждой. Услышав цоканье по мраморным ступенькам, она опустила глаза и с облегчением разглядела высокие черные сапоги на невысоком каблуке, которые обтягивали ноги до колена, затем кожаные брюки, что так же сидели на нем словно влитые, и такая же куртка, слегка раздутая на плечах.
– Давай не будем торопиться, душа моя, считай, что ты у меня в гостях. Давай познакомимся поближе, как дядя и любимая племянница, мы слишком долго были разлучены, и заметь, не по моей вине. Мне вздумалось устроить сегодня большой бал, раут, так сказать, и ты приглашена на него. Ты поближе познакомишься со своими подданными, а вдруг тебе понравиться, и тогда сам собой отпадет твой первый вопрос. Договорились?
Чан Ми в свою очередь резко поднялась, сбрасывая холодную ладонь дяди со своего плеча, и сделала несколько шагов в ту сторону, куда скрылась Ада.
– Ты дрожишь, моя девочка. Тебе страшно, не бойся, я не причиню тебе вреда. Моя родная кровь, – он снова приблизился со спины и обнял ее за худенькие плечики, раздувая ноздри, он со свистом втянул в себя добрую порцию воздуха, и на выдохе прошептал, – как вкусненько ты пахнешь, моя милая.
Внезапно, дверь с оглушительным грохотом захлопнулась. Вздрогнув, Чан Ми посмотрела вверх, где должна была стоять Ада, но там было пусто, только мельчайшие кусочки батистового платочка, словно снежинки, медленно опускались на ступеньки.
Чан Ми почувствовала, что покраснела, это адреналин, гормон страха, защитная функция организма на опасность, она вспомнила рассказ папы, о том, как дядя Траян смакуя, перекатывает во рту кусочек мяса, пропитанный его кровью. Усилием воли, она снизила кровяное давление, привела его в норму, дядя отошел от нее, она коротко облегченно вздохнула, – нет, нет, он не будет меня кушать, я нужна ему совсем для другой цели.
Затылком и спиной она ощущала пристальный взгляд, и уже решившись последовать за тетей Адой, когда, краем глаза увидела, что в зале что-то происходит, какое-то движение и посторонний звук.
Глава 8.
«История Траяна»
Любопытство одержало верх, и она повернулась. Ровно по центру, от нижней ступеньки и до портрета с драконом, уже стоял стол со всевозможными кушаньями, но не это привлекло ее внимание. С легким хлопком, один за одним, идеальными рядами, словно солдаты на плацу, возле стола появлялись стулья с резными высокими спинками.
– Материализация физических предметов в пространстве, – подумала Чан Ми и уже протянула руку, чтобы прикоснуться к стулу.
– Да, нет, солнышко, это всего лишь телепортация, тоже самое проделывает домовой, извлекая якобы из карманов предметы. На самом деле у него есть махонькая кладовочка, забитая всяким хламом, вот он ею и пользуется. У меня возможности неограниченные, тебе понравился золотой рояль? Так это ерунда, любое произведение искусства, из любого музея Верхнего и Нижнего мира, только скажи, мигом доставлю.
– И из Верхнего можете?
– Конечно.
– Воровством попахивает.
– Ну что ты, там останется голограмма, ее не отличишь от оригинала. Так что, есть желания?
– Нет, спасибо.
– Тогда присаживайся, скоро гости слетаться начнут, а мы еще не договорили.
Дядя уселся во главе стола, у подножия своего трона, тростью указывая на противоположный конец.
– Безопасное расстояние, – подумала Чан Ми, с опаской поглядывая на Дракона, который все еще удивленно таращился на нее, – а ты, Дракоша всего лишь качественная голограмма, и будешь тихо сидеть за моей спиной, – и она бесстрашно присела на стул.
– Какие странные повороты судьбы, моя девочка, ты не находишь? Тебе было предначертано повелевать только Верхним Миром, но на на минуточку, только на одну минуточку, представь себе такую возможность, отбрось страхи, что ты полностью в моей власти, и я спрашиваю тебя, допускаешь ли ты возможность, объединить наши миры и стать единоличной правительницей?
– Допустим представляю, но меня смущает слово «единоличной». А как же вы, дядя и тетя Ада?
– О-о-о, как я устал в одиночку тащить эту непосильную ношу… Тетя Ада не нашей крови, ее удел подчиняться, тогда как мы с тобой, рождены повелевать. Раздели со мной бремя власти, тебе понравится. Вот увидишь, какими мы станем великолепными Всевладеющими, ты и я.
– А как же дядя Сева, ему какую вы участь уготовили?
– Дядя Сева…Да, – Траян сидел, словно аршин проглотил, не касаясь спинки стула. Одной рукой он величественно опирался на трость, нервными пальцами другой, выбивал дробь на столешнице. Чан Ми терпеливо ждала ответа.
– Ты знаешь только то, что рассказывали тебе Белые Боги, а мою историю, историю моей жизни, я ведь тоже из их рода, конечно, никто не поведал.
Его губы выпятились, как у обиженного ребенка и Чан Ми даже показалось, что он всхлипнул.
– Когда то, давным-давно, моя девочка, на Большом совете было решено поделить планету Земля на две части Нижний и Верхний мир, и я до сих пор задаюсь вопросом, чем они руководствовались, когда отдали Верхний мир брату Всевладию, а мне Нижний. Что такого разглядели они во мне, наивном юноше, что мне достался убогий и жестокий Нижний мир, где мне пришлось бороться с предателями и мошенниками, чтобы укрепить свою власть и усидеть на троне, который болтался подо мной как утлое суденышко, попавшее в жесточайший шторм. Не лучше ли бы было отдать его Всевладию, ведь он старше меня, сильнее и опытнее. Но они уговорили меня, и я им доверился, поверил, что смогу направить этот сброд на путь истинный, к добру, к свету. Но это оказалось непосильной ношей для меня и постепенно на зло я отвечал злом, иначе, там было выжить невозможно. Со временем власть превратилась в зависимость, кнут и пряник стали моим правлением. Тысячелетиями, я карал и миловал, и это приносило мне удовольствие! И вот однажды я с ужасом понял, ни одного светлого лика! Только мерзкие рожи моих подданных. И я затосковал по своей семье, я пытался сблизиться с ними снова, но на меня смотрели как на урода, ущемляя мои законные права.
Один раз в год в Нижнем мире, я собирал высокое собрание, на котором отчитывались за проделанную работу и составляли план на будущий год. И, вот однажды, ко мне присоединилась Ада, сначала в качестве единомышленника, а затем и в качестве первой дамы. Дела пошли на удивление бойко. Нестабильная внешность, никто не знал, как она выглядит самом деле. Даже в толпе придворных, каждый видел в ней свой идеал. Кто-то видел идеальною красоту, с острым насмешливым умом, кто-то мужеподобного воина, способного вести за собой в бой отряды, кто-то дряхлую, бородавчатую старуху прорицательницу. Она же видела суть каждого, и настраивала соответственно свою внешность