смотри на них так, — укоризненно сказала мужу, подойдя и задергивая рукава плаща, скрывая золотое плетение. — Совсем скоро ты станешь свободным человеком!
Шер ничего не ответил, лишь только выставил руку, предлагая следовать в указанном направлении — в старое крыло дома.
— Ритуал будем проводить там же, где вызывали дух Ароллы, — сообщил Шер по дороге. — Пентаграмма уже начерчена и проверена в действии, к тому же она очень сильная, ведь магия дома питала ее целых четыре сотни лет.
— Как скажешь, тебе виднее, — согласилась с его аргументами. — Ой, а мой чемодан, я оставила его в комнате, там сломанные колесики…
— Я осмелился перенести его к месту открытия перехода.
— Спасибо! — искренне поблагодарила мужа, когда мы наконец спустились в казематы. Поскольку я была без сознания, то не знала откуда мы выбрались, лишь смутно помнила путь к кабинету лорда Магоруса.
Немного пропетляв по коридорам, мы наконец вышли навстречу к единственной камере с открытой дверью, откуда лился тусклый свет. Внутри она оказалась совершенно крошечной, максимум что в ней можно было сделать — это вытянуться во весь рост. Передняя стена из каменной кладки оказалась раскуроченной, обломки камня вперемешку с песком усыпали почти всю отсыревшую земляную площадь.
А по ту сторону камеры оказалась та самая комната Ароллы с парой тройкой зажженных, принесенных откуда-то из жилой части дома канделябров. Посреди пентаграммы одиноко дожидался своей хозяйки мой многострадальных чемодан, к которому я первым делом и устремилась.
— К какому именно моменту времени я окажусь дома? — собравшись с силами и поплотнее к себе прижав багаж, осведомилась у того, с кем больше никогда не увижусь.
— Как и обещал Дармир, две недели спустя, — без каких-либо эмоций в голосе ответил Шер, потирая руки и в свой черед также собираясь с силами.
Мы оба собирались с силами, только каждый по разным причинам. Нас объединял этот подвал, где недавно нашла свой покой Аролла, эта история и ситуация. Но находились мы по разные стороны баррикад.
— То есть фактически в прошлом? Но если дома я попаду в прошлое, получается, и здесь случится так, что мое присутствие ограничится полутора десятками дней…
— Нет, — покачал головой Шер. — Наши миры не привязаны друг к другу, события в одном не влекут последствий в другом. А значит, время между ними не линейно.
Судя по моему выражению лица с крайней степенью непонимания, именно это подвигло мужчину взять в руки лежащий на пустой полке из-под книг мел и нарисовать за границами пентаграммы четыре прямые вертикальные линии и закрасить пространство между крайними двумя.
Причем тут зебра?
— Физически ты перемещаешься из одного места в другое, словно выбираешься из одного рукава реки, проплыв некое расстояние… — Он нарисовал стрелку внутри одной из полосок. — …и пересекаешь сушу, чтобы оказаться у берега другого рукава. — Стрелка пересекла «рукав» и замерла на середине белой полосы, чтобы затем устремиться ко второму, сопровождаемая следующим комментарием: — Прыгаешь в него и плывешь дальше.
Я кивнула, начиная вникать в логику рассуждений. Оставив чемодан в пентаграмме, подошла ближе, чтобы ничего не упустить. Стрелка двинулась по второму рукаву предположительно обозначенной мужем реки. Внезапно она встретила препятствие в виде жирной горизонтальной линии, которую дорисовал Шер.
— Считай что это… — Он указал мелом на черту. — …граница твоего пребывания здесь. Два с половиной месяца. А это… — он принялся рисовать пунктирную стрелку, которая уперлась во вторую горизонтальную линию, дорисованную на ходу Шером и прерывающую первый рукав реки. — …срок, к которому ты должна попасть домой, чтобы тебя не посчитали без вести пропавшей.
— Две недели, — подытожила я.
Шер удовлетворительно кивнул.
— Через два месяца на Земле ты доживешь до момента, когда участок, который ты якобы проплыла в первом рукаве, сравняется со вторым. Временные потоки перекроют друг друга, ты будешь жить дальше, как ни в чем ни бывало, не имея двойника здесь. Ты прожила в Кадамроне два с половиной месяца, а по факту, когда вернешься домой и пройдет тот же срок с отчетной даты, — будет четыре. То есть в своем мире ты станешь старше еще ровно на то время с потерей в две недели, что провела в этом, не забывай.
— Как все сложно, — пропыхтела я, садясь на корточки и повторяя рукой маршрут стрелок-путешественниц. — А почему нельзя вернуться ровно в тот момент, когда меня забрал с Земли Дармир?
— Поскольку ты прошла инициацию, которая разбудила твою искру, здесь. А значит, теперь принадлежишь этому миру. Твой возраст в этом мире совершенно младенческий. Колдовство не сработает: формально тебя можно вернуть только к началу отсчета твоего, с позволения сказать, существования здесь. Инициация произошла в течение первой твоей недели в Кадамроне?
— Да, кажется на четвертый или пятый день. Можно уточнить у Кэнита, — предложила я.
— Нет необходимости. В твоем случае главное, что привязка состоялась раньше, чем через две недели. — Шер задумчиво потер подбородок. — Перемещения в нашем мире во времени невозможны. В противном случае не было бы ни войн с Инквизиторами, ни погибших от лап ратармарнов, ни моего ранения. Магические узлы перерубить нельзя. Они сплетаются раз и навсегда. Но ты, урожденная на другой земле и в другом измерении… Аролла подсказала мне, что делать, прежде чем ушла в Тень Латуса. Я открою переход в твой мир здесь, а когда он скроет тебя — добавлю в его плетение заклинание, перемещающее тебя во времени уже в твоем мире. Учитывая твою магическую привязку здесь, самый ранний срок, а также и удобный для тебя — это как раз те две недели, о которых говорил Дар.
— А если, предположим, что-то пойдет не так?
— Вероятнее всего, пересекутся временные потоки и пространства, в результате которых есть вероятность лишиться рассудка. Я знаю, что некоторые мои коллеги проводили опыты с перемещением во времени здесь. Физически — ничего не происходило, но в сознании испытуемых происходил хаос. Были прецеденты когда сознание не могло выбрать реальность в которой существует. Маг умирал.
Передернулась. А затем увидела, как Шер не спеша достал из кармана плаща нож и внимательно тот оглядел.
— Это еще зачем? — дрожащим от страха голосом спросила у мужа, инстинктивно отступая на шаг назад, в пентаграмму. Словно та могла меня оградить от него.
— Чтобы закрепить переход, тогда никто больше не сможет им воспользоваться, и он целостно будет настроен на тебя. Предосторожность. Но необходимая. Всего лишь пара капель крови, ничего более.
— Мерзость! — брезгливо сморщилась, вспомнив, как вчера сама резала мужу руку. Фу!
— Могу обрадовать: того светового шоу, что мы наблюдали вчера, вызывая Ароллу, не будет. Другого рода