Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

молчание. – Дефне права.

– Мама, не смеши меня, – спокойно сказала я и взглянула ей в глаза, теперь она смотрела прямо на меня. – Ты знаешь Дефне, она просто избалована.

– Я никогда не баловала вас, Мерве. Я не могла испортить своих дочерей. Никогда.

Мои губы приоткрылись, но на этот раз мама не стала ждать: медленно встала, держась за стену, затем закрыла переднюю часть разорванной футболки и горько посмотрела мне в глаза.

– У тебя закончился кофе, я собираюсь переодеться и сходить за ним. Магазин внизу открыт, без кофе ты ведь не уснешь.

– Мама…

– Вставай, не сиди на полу.

Она горько улыбнулась. Не дожидаясь моего ответа, ушла в свою спальню, а я некоторое время оставалась на месте. Тиканье часов кровоточило в ушах, перед глазами проносились бесчисленные воспоминания, оставляя в памяти несколько кадров. Я тихо сглотнула, горло болело, и, опираясь ладонями на паркет, медленно встала.

Взгляд на мгновение переместился на дверь комнаты Дефне. Я хотела пойти и разобраться с ней прямо сейчас, но не желала еще больше расстраивать маму. Я впервые увидела ее такой и не думала, что выдержу это зрелище во второй раз. Я шла в свою комнату и не понимала, шевелилась ли земля под ногами или покалывала подошва, но каждый шаг словно проваливался в пустоту, будто я не могла полноценно ступить на землю.

Закрыв дверь своей комнаты, я прислонилась спиной к стене рядом с дверью, медленно сползла вниз и закрыла глаза. Подтянула ноги к себе и положила голову на колени. Сердце болело, я не могла это остановить. Не могла заглушить эту дурацкую боль. Так что, думаю, нужно было немного подождать. Конечно, это пройдет. Мне просто нужно было подождать. Я полностью сжалась, крепче закрыла глаза. Начал болеть живот, боли в желудке и в сердце смешались воедино. Возможно, оба органа получили свою сущность из одного и того же места, поэтому боли были такими сильными. Я не знала. Открыла губы и попыталась дышать через образовавшуюся щель. Я горела.

Медленно откинула свое тело вперед, а затем снова назад. Спина ударилась о стену. Я продолжала делать то же самое еще несколько раз, просто покачиваясь на месте. Я подняла лоб с колен, боль становилась все сильнее и сильнее. Положила подбородок на колени и ждала, пока закончится этот нелепый приступ, но этого не произошло. Отправной точкой огня, разгоревшегося в моем горле, было сердце, каждое слово, слетевшее с маминых уст, становилось дровами для него, заставляя гореть, как печь.

Когда я поняла, что это не закончится, захотелось увидеть только одно лицо. Я подползла на коленях к кровати, протянула руку над ней и взяла телефон. Приняв ту же позу, некоторое время смотрела на экран телефона пустыми глазами.

Я хотела его увидеть. Хотелось вдохнуть его аромат, услышать его голос, и все эти желания начали превращаться в ослепляющую потребность.

Пальцы зависли над номером с его именем, и какое-то время я думала только о нем. Глаза мужчины словно находились на поверхности букв, составляющих его имя. Я не знала, что так на меня повлияло, но мне нужен был Каран. Я закрыла глаза, глубоко вздохнула, и этот вдох во второй раз вскипел внутри, как вулкан. Стена ледяного замка, отделяющего людей, предметы и меня друг от друга, треснула, и через трещину просачивалась вода. Воды было недостаточно, чтобы потушить огонь внутри, но сила ее воздействия стала видна.

Да, мама не могла защитить себя или отстоять свои права, но это было уже слишком. Она не заслужила этого. Ни я, ни Дефне не имели права так ее расстраивать. Я стиснула зубы и снова открыла глаза. Если бы я услышала голос Карана прямо сейчас, все могло бы пойти наперекосяк. Лучше всего было сначала подышать воздухом. Я могла бы позвонить ему позже, возможно, получилось бы справиться с этим самостоятельно, даже не звоня.

Я встала, держась за кровать, быстро надела черные колготки и черный свободный свитер, похожий на тунику. Он был сделан из очень тонкой шерсти и прикрывал бедра. Вытащив волосы из свитера, накинула черное пальто, взяла черный берет, надела наушники и вышла из комнаты. Надев ботинки, положила ключи в карман пальто. Открывая входную дверь, действовала как можно тише: не хотелось сейчас видеть ни маму, ни Дефне. Потому что я знала: если увижу Дефне, начну драку, если увижу маму… Эмоции, которые я пыталась сдержать внутри, разрастутся еще сильнее и заведут меня в тупик.

Когда я закрыла дверь, холод просочился сквозь тонкую ткань колготок и укусил ноги. Я медленно подняла глаза вверх, серые облака были как мазок кисти во тьме ночи, небо выглядело приглушенным, но несколько звезд продолжали сиять во всей красе, несмотря на то что серые облака пытались их закрыть.

Я зашагала по тротуару. Меня не беспокоил тусклый свет оранжевых уличных фонарей, касающийся лица и волос. Возможно, единственным светом, который мне когда-либо нравился, был этот бледно-оранжевый свет уличного фонаря. Я любила уличные фонари. С напряжением, которое переполняло горло, я делала широкие шаги и вышла на главную улицу. Резкое завывание ветра успело проникнуть даже сквозь наушники, смешавшись с медленной мелодией песни, которую я слушала, и став ее частью.

Как будто это другая Мерве кричала мне в ухо, просила услышать ее. Она хотела, чтобы я расслабилась, чтобы избавилась от этой напряженности. Другая Мерве была трусливее меня, не хотела смотреть в лицо фактам. Все, чего она хотела, – чтобы я набрала его номер и услышала его голос.

Шаги замедлились, когда я приблизилась к мечети; все ее огни горели. Я медленно ходила перед мечетью взад и вперед. Группа молодых людей играла в баскетбол в саду средней школы прямо рядом с ней, я не обратила на них никакого внимания. Сев на стену, окруженную решеткой, прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула, наблюдая за проезжающими передо мной машинами. Фары каждой светили в лицо.

Засунув черный берет в широкий карман пальто, вынула один из наушников и прислушалась к звукам города. Большинство магазинов закрывали свои ставни. Я хотела бы просто снять ставни и уйти.

Скрестив ноги, сложила руки на груди и уставилась на кофейню передо мной. Старик собирал банки на прилавке, даже этот человек напомнил о Каране. Несмотря на всю боль, которую я ощущала, было настолько абсурдным думать о нем… Мы на мгновение встретились взглядами со стариком. Он не мог видеть меня с такого расстояния, но все еще смотрел в мою сторону с большим вниманием.