Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

так думаешь. Это не значит, что это правда.

– Посмотри на меня, Камешек, – твердо сказал он.

– Я не хочу.

– Я знаю, что это именно то, чего ты хочешь.

Я покачала головой.

– Я не хочу.

– Я знаю, что ты этого хочешь.

– Ты ничего не знаешь.

– Если ты расскажешь о себе, то и я расскажу, – твердо сказал Каран. На мгновение очень захотелось поднять голову и посмотреть на Карана Чакила, но что-то мешало мне сделать это.

– Я знаю, что ты не расскажешь, – сказала я, тяжело сглотнув. – Ты меня обманываешь.

– Зачем мне обманывать тебя? – спросил мужчина и начал подходить ко мне. Каждый его шаг заставлял внутренности пульсировать. Я нахмурилась и поморщилась. Должен ли был каждый шаг звучать в ушах, внутри меня, в мыслях и в сердце?

Я не хотела сталкиваться с собой. Не была готова встретиться лицом к лицу с собой, даже если это означало узнать что-то о нем.

– Каран, мне нечего тебе рассказать.

Он сделал еще один шаг.

– Я думаю, что есть.

И еще один шаг…

– Нет, – сказала я сквозь зубы. Пальцы теперь были совершенно белыми, обескровленными. Моя рука была похожа на руку мертвеца. На самом деле я никогда раньше не видела рук мертвецов, но подумала, что если бы пришлось, то увидела бы именно это. Пара безжизненных рук… Возможно, меня это устраивало, но я предпочитала сражаться, пока кровь продолжала кипеть в венах. Откажусь ли я когда-нибудь от борьбы?

Я почувствовала дыхание на своих волосах и тень его тела на себе.

– Это ты сказала мне, что хочешь быть бабочкой, – сказал мужчина глубоким голосом. – Ты знала, насколько хрупкими они бывают. Несмотря на это, сказала, что все равно хочешь быть бабочкой.

Я стиснула зубы, когда его пальцы коснулись моих волос.

– На основании этого я кое-что понял… – Каран резко вздохнул. – Ты расстроена, а они этого не видят. Ты думала, если станешь бабочкой, они увидят, что ты расстроена.

– Прекрати, – сказала я, стиснув зубы еще сильнее. – Ты несешь бред.

– Твои невидимые крылья болят.

Я стиснула зубы немного сильнее.

– Молчи.

– Боишься, что я расколю лед твоего замка?

Мои брови нахмурились.

– Ты боишься воды, которая потечет, если он треснет?

– Каран, прекрати это.

Другая Мерве закрыла уши обеими руками и крепко зажмурила глаза. Она не хотела ничего слышать, потому что это разорвало бы ее на части. Когда мужчина прижался носом к моему лбу, ремни, которые я крепко держала, готовы были порваться. Но я не собиралась отпускать их, пока мои руки не были разорваны на части. В этом вся я. Держала этот пояс до тех пор, пока он не разлетелся на куски, и переживала те чувства, которые не хотела испытывать, спокойно сражаясь до конца.

– Расскажи мне, – прошептал он.

– Если стены замка треснут, через них потечет не вода, Каран, – сказала я дрожащим голосом. Хоть мужчина и был ошеломлен таким ответом, не отступил. – Потечет лава.

– Ты хрупкая, Аси. Признай это.

– Нет, – сказала я сквозь стиснутые зубы.

– Да.

– Нет. – Я положила ладонь на его сильную грудь и попыталась оттолкнуть. – Что ты вообще обо мне знаешь?

– Я не знаю, – сказал Каран, положив руку на мою ладонь, будто пытаясь удержать. Я пыталась оттолкнуть его с силой, которая ничего не значила для мужчины. Может быть, усталость от мыслей перетекла в пальцы, и я, собственно, и не прилагала никаких усилий, просто держалась за его грудь. – Но я хочу знать.

– Ты ничего не сможешь узнать. – Мои брови сошлись на переносице. – Просто… Прекрати.

– Посмотри на меня, – сказал Каран приказным тоном, и я покачала головой, он повторил: – Посмотри на меня, Аси.

Его голос стал более нетерпеливым.

– Я не хочу смотреть. – Голос звучал болезненно. Возможно, мне стало больно. Но это было не главное. Главное было оставаться сильной несмотря на боль. Другая Мерве съежилась в углу, прижав руки к ушам, покачиваясь и напевая песню. Я же захлопнула ледяную дверь перед лицом того, с чем боялась столкнуться, и прислонилась к ней спиной. Чувствовала, будто лед пронзил мою спину и пламя обожгло лицо. Это было онемение, вызванное чувствами.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня, девочка. Немедленно.

– Не приказывай мне, – сказала я. На этот раз его пальцы схватили меня за подбородок, и, когда Каран медленно поднял мою голову, его черные глаза предстали перед моими со всей своей ясностью.

– Я не девочка, – сказала я дрожащим голосом, глядя ему в глаза. Каран выглядел разбитым, я знала, это из-за выражения, которое он увидел на моем лице.

– Не смотри, – сорвалось с его губ. – Не делай этого со мной, – сказал мужчина внезапно.

Это был первый раз, когда его голос звучал так слабо, возможно, несчастно.

– Тогда тоже не делай этого, – беспомощно сказала я. – Я не хочу смотреть в лицо тому, что чувствую.

– Ты не сможешь избавиться от этого, если не столкнешься лицом к лицу, – сказал он глубоким голосом. – Бегство не для тебя, Камешек. Бунтарка, которую я знаю, вцепится в эти чувства своими когтями.

– Я не хочу этого, – сказала я, глядя ему в глаза. Хотя выражение лица Карана полностью застыло, его глаза сосредоточили все свое внимание на мне. – Я не хочу этого сейчас.

– Но однажды ты захочешь…

– Я приду и расскажу тебе, когда захочу, – внезапно сказала я. – Просто расскажу тебе, – продолжила я, когда вороные глаза Карана сверкнули от удивления. Он некоторое время молча смотрел мне в глаза. Яркий свет его взгляда ослепил меня. Если бы мне пришлось столкнуться с вещами, которые я не хотела принимать, я бы развалилась. Нужно время, чтобы принять их и не развалиться.

– Хорошо, – сказал Каран, притягивая меня к себе. – Когда ты будешь готова, я буду рядом и выслушаю.

Впервые игнорируя все, я крепко обняла его и сжала его рубашку в кулак.

– И ты мне расскажешь, – пробормотала я.

– Говорю же, торговаться у тебя в крови, – сказал Каран удовлетворенным голосом. – Подлая бунтарка.

Я глубоко вздохнула и заглушила боль, которая вот-вот должна была проснуться. Проезжающие машины каждый раз освещали нас фарами. Я положила подбородок на плечо Карана и посмотрела на черную бабочку, которую он нарисовал в левом углу смарт-доски. На мгновение мне захотелось стать этим насекомым. Я хотела быть той безжизненной черной бабочкой, которая ничего не чувствует, и, возможно, завтра кто-то сотрет ее.

– Думаю, нам пора поспать, – пробормотал мужчина. Его голос был таким же, как звук, доносившийся из хлопающих крыльев чернокрылого ангела. Возможно, даже лучше. – До шести часов еще есть время.

Он медленно отпустил