Вот и на этом совещании новый епископ, выслушав речи брянских бояр, недовольных тем, что их князь не пожаловался хану о нападении на его отряд, сказал: – Наш славный князь полностью прав! Из-за чего вы спорите? Надо ли злить татар без надобности? А вдруг бы этот бусурманский царь, узнав о жестокой битве, обвинил бы нашего князя в непокорности и гордыне! Как теперь установишь, кто первым начал сражение? Скажут, что наши люди! А так все тихо и спокойно! Никто не вспоминает – и не надо! Кому надо – те знают! Теперь все злодеи будут долго помнить о жестоком отпоре! Пусть не лезут больше на наших брянских людей!
Слово брянского епископа положило конец спору.
– А теперь, – сказал довольный князь, – надо нам назначить нового огнищанина! Все наши славные Милковичи уже умерли…Пусть они были в преклонных годах, но свою службу хорошо знали…Особенно мне жаль последнего Бермяту!
– Значит, Господь уготовил ему такой срок! – промолвил со своей скамьи владыка. – Это не горе, а радость, что такой достойный человек, прослужив верой и правдой, ушел к нашему Господу!
– Это так, святой отец, – кивнул головой брянский князь. – А теперь мне нужен ему на смену огнищанин. Кого вы предложите?
Бояре заволновались, загудели: место огнищанина при брянском князе было почетным и доходным! Однако встал только один – престарелый Мирко Стойкович. – Пусть тогда будет Орех Чурилич, племянник покойного Бермяты! – громко сказал он. – Мы знаем этого Ореха как надежного человека!
– Так этот Орех – мой лучший дружинник? – поднял вверх брови князь Дмитрий. – Он хорошо сражался в той стычке с татарами…
– Это же еще лучше, княже! – улыбнулся седобородый боярин Мирко. – Зачем тебе какой-нибудь слабак? Пусть же славный воин ходит по твоему дому и налаживает в нем порядок! Разве не так? К тому же, твои дела сейчас неплохи, и есть кому смотреть за домом…
Бояре заулыбались, поняв намек своего товарища. Князь усмехнулся. – Ладно, пусть будет этот Орех, – молвил он. – Так уж повелось, что все мои домоправители были знатными воинами…А разве Бермята был не силен?
– Бермята был могучим, – кивнул головой Мирко Стойкович, – и потому у него теперь достойная смена!
– Так и решим, – громко сказал брянский князь. – А теперь поговорим о прочих делах. Что там слышно о Литве или Москве, святой отец?
– Тихо пока в Литве, сын мой, – улыбнулся брянский епископ. – Литовский князь Гедимин занят немцами, и ему не до русских земель. Хотя он называет себя «королем литовцев и всех русских», намекая на свои намерения! Однако пока дальше слов не идет…Но мы знаем о дружбе этого Гедимина с Александром Тверским и смоленским князем Иваном. Так он доберется и до тебя, сын мой.
– А как же Киев и Чернигов? – спросил князь Дмитрий. – Они еще татарские?
– В Киеве сидит тот самый Федор, который притеснял по воле Гедимина нашего славного святителя…И этот Федор успешно служит двум господам – Литве и царю! Уж не знаю, как он расплачивается за свой город…А в Чернигове, как и в Киеве, стоят конные татары! А горожан становится все меньше! Люди не хотят идти в те святые места из-за страха перед татарами! И те города совсем захирели…
– А как там, в Москве? – вопросил брянский князь. – Я слышал о большом пожаре!
– Это было, княже, – кивнул головой епископ. – Та беда приключилась в самую жару! Так часто бывает в Москве…А вот осенью там было наводнение! Дожди переполнили реки и болота, и вода залила все северные землю, включая московские! Дороги стали непроходимыми из-за грязи и разверзшихся болот. И так было до самых морозов! Да вот еще! Московские войска во главе с воеводами Блином и Окатием ходили на Заволочье. Но они потерпели жестокое поражение, потеряли многих воинов и с великим позором вернулись в Москву! Там долго стояли плач и шум!
– Однако же веча не было! – буркнул князь Дмитрий. – На это способны только наши беспокойные брянцы!
– Москва – не настолько большой город, чтобы иметь вече! – нахмурился епископ Иоанн. – И все москвичи – не свободные горожане, а холопы или слуги князя Ивана. Там сиди и молчи: везде стоят княжеские послухи! И за купцами установлена строгая слежка, чтобы не утаили от казны даже мелочь!
– Вот так нашему глупому купцу Мордату! – усмехнулся брянский князь. – Он хотел себе нового хозяина, вот и получил! Пусть теперь узнает другую жизнь! И пусть попробует там сказать правду!
– Мы советовали тебе, княже, – бросил со своей скамьи, из середины собрания, бывший купец, а теперь жалованный князем боярин Брежко Стойкович, – чтобы ты казнил того злодея! Но ты не послушал своих верных людей!
– А теперь тот Мордат будет Ивановым советником! – буркнул воевода Супоня Борисович.
– Или вражеским лазутчиком! – поддержал его двоюродный брат Жирята Михайлович.
– Я знаю новости и о том Мордате Нечаиче! – помрачнел брянский епископ. – Туда ездил его старший сын, славный Вершила! И едва оттуда живым возвратился! А его батюшка теперь покойник!
– Как же это случилось? – удивился князь Дмитрий. – И зачем наш почтенный Вершила ездил к своему бестолковому батюшке?
– Он все еще надеялся на твое прощение, княже, – промолвил епископ Иоанн, – и хотел поговорить со своим батюшкой о возможном возвращении в Брянск…
– Однако же я не собирался прощать того злодея! – возмутился князь. – Откуда такая дерзость?
– Вершила хотел уговорить тебя, княже, – возразил епископ, – или как-то иначе добиться твоей милости…Мы ведь знаем о его заслугах перед городом и тобой, сын мой. Он же отважно сражался в твоем ополчении и даже был ранен!
– Это правда, святой отец, – кивнул головой брянский князь.
– И вот он понадеялся на твою доброту…Однако этого не потребовалось. Когда тот Вершила приехал в Москву, честные люди посоветовали ему бежать без оглядки, потому как его батюшка был убит! Ну, а наш Вершила – храбрый человек! Он не послушал правдивых слов и решил добраться до самого князя…Но княжеские люди спасли ему жизнь за хорошее вознаграждение и поведали о судьбе его батюшки. Так получилось, что сам царь Узбек пожелал взглянуть на нашего купца Мордата. Татарский царь узнал о его литовском письме! Но откуда – неизвестно! И приказал срочно прислать бестолкового купца к себе в Сарай!
– Я знаю об этом! – нахмурился Дмитрий Романович. – Вы же помните, что тот Иван Московский распустил в Сарае слухи, будто это я продал ему за большие деньги литовскую грамотку, изобличавшую моего двоюродного брата, Ивана Смоленского! – Бояре возмущенно загудели. – Но я тогда объяснил царю, что не я продал эту грамотку бессовестному князю Ивану, а мой брянский купец и вопреки моей воле! Видимо, государь решил проверить мои слова и уличить того лживого Ивана! Вот почему тот Мордат уже был не жилец!