— Вы её командир? — спросил Лоуренс у Алексея.
— Да, — ответил Лёша, понимая, что ничего хорошего не предвещается.
— Вы тоже идёте. Обговорим это вместе.
Покинув полевую столовую, ловя удивлённые взгляды и перешептывания, они ушли почти на самый край базы, там, где всегда было безлюдно и им никто не мог помешать. Капитан, не теряя времени, твёрдо и прямолинейно рассказал, что Саманта попала в список формируемой делегации в Атлантику. Требовалось только согласие девушки и решать нужно было сейчас.
— Я не согласна, — ответила спустя время Саманта.
— Она согласна, — категорично заявил Алексей.
— Что? — опешила девушка. — Ты не можешь решать за меня!
— Не слушай её капитан, — игнорируя Саманту, говорил Алексей, — она отправляется с вами. Оставь нас на пять минут, пожалуйста.
Лоуренс понимающе кивнул и удалился.
— Я тебя не брошу, — хмурясь, заявила девушка.
— Это же твой дом. Твоя родина. Ты же всё время, сколько я тебя знаю, мечтала об этом.
— Значит ты будешь здесь продолжать рисковать жизнью, а я буду невесть где заниматься непонятно чем? И ты готов туда меня отпустить?
— Да. Я отпускаю тебя, чтобы ты прекратила рисковать своей жизнью и сделала всё возможное, чтобы я перестал рисковать своей. Ты же понимаешь, что наших сил не хватает. А там ты можешь принести больше пользы, чем здесь.
— Я… — Саманта смутилась и опустила голову. — Я не могу. Это слишком эгоистично бросить тебя здесь одного.
— Пожалуйста, решись хоть раз на эгоизм. Хотя бы ради меня.
— Дьюфи говорила, что я попаду домой, когда буду меньше всего этого хотеть. Как же она была права. Я совершенно не хочу сейчас туда.
— Возьми, — Алексей вытянул из-за пазухи футляр с пулевым отверстием, достал оттуда порядком выцветшую фотографию и спрятал её обратно, а затем протянул стальную коробочку Саманте. — Пора тебе вернуть его владельцу.
— Маме? — глаза Саманты стали влажными.
— Да, — он нежно погладил её по голове. — Она за тобой сильно соскучилась.
***
Тонкие длинные пальцы медленно перебирали фотографии. Долго рассматривая каждого человека, запечатлённого на ней, пальцы, пахнущие оружейной смазкой, медленно клали фотографию обратно на стол, и быстрым движением хватали следующую.
— Я смотрю этих Варшавских призраков все боятся пуще смерти, — выпустил Мстислав сигаретный дым, глядя холодными зрачками на улыбающегося с фотографии юношу. — А как по мне ничего особенного.
— Возьми эту, — Отто указал на последнюю в стопке фотокарточку. На ней сфотографировали безмятежно сидящих на набережной Алексея и Саманту.
— Какая милая парочка, — оскалился Мстислав. — Неужели и они тоже?
— Эти двое убили троих выпускников твоей снайперской школы. Это кое о чём говорит.
— Не верю, — зрачки стали круглыми, как у кота, душащего мышь. — Моих воспитанников не могут убить каких-то два гражданских.
— Они уже давно не живут мирной жизнью, Шелестович. Не стоит недооценивать противника. Особенно будучи снайпером Ассом.
— Последний раз я кого-то убивал четыре года назад, — задумчиво протянул Мстислав, глядя на винтовку, висящей на стене. — Но вижу, что ситуация выходит из-под контроля и нужно её брать в свои руки. Хорошо, я помогу вам с ними разобраться.
— Приятно видеть, что лучший стрелок Хартии ещё в седле.
— Нет, — ответил Мстислав и прожёг сигаретой во лбу Саманты дырку. — Просто некоторые люди лезут не в своё дело и им нужно указать их место.
***
Саманте предоставили несколько часов на сборы. Затем её доставят на грузовой самолёт, с бортовым номером AH-225, летящий прямым рейсом в столицу Атлантики — Нью-Йорк. На эти несколько часов Алексей смог выпросить у командования разрешение покинуть свою часть. К счастью, сегодня оно было к нему благосклонным.
На Берлин совершался один из многих за всю войну авианалётов. Теснимые системами ПВО самолёты не могли эффективно сбрасывать бомбы, зачастую попадая по гражданским объектам. Одна из бомб разорвалась недалеко от места, где находилась квартира Алексея и Саманты.
Оконную раму полностью выбило и она валялась в дальнем углу комнаты, осколки стекла усеяли пол, шкаф завалился набок, а у люстры полопались все лампы. Война заглянула и сюда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Саманта принялась собирать осколки битой посуды, стекла, вперемешку с налетевшими с улицы листьями. Алексей бросился ей помогать. В какой-то момент их руки невольно прикоснулись. По телу прошёлся разряд, глаза широко глядели друг на друга, а в голове промелькнула единственная мысль:
«Чем, чёрт возьми, мы заняты?!»
Губы сомкнулись в коротком поцелуе. Затем, набрав побольше воздуха, он повторился, но более страстный и умелый. Одежда постепенно оказывалась на полу, а внутри било желание последние отведённые часы побыть собой. Забыть что такое страх. Почувствовать счастье наперекор войне, судьбе и смерти. Любить, желать, ценить и, затаив дыхание, отдать всего себя. Выиграть свою маленькую войну своего маленького, но насыщенного жизнью пути.
Саманта, блаженно улыбаясь, разглядывала в своей ладони брошку. Наблюдала как несмотря на время, на покрытых позолотой лепестках и в красном рубине продолжали играть солнечные лучи.
— Она как мы, — прошептала Саманта.
— Прости, не понял тебя.
— Даже через много-много лет продолжает сиять. Как мы. Как наша любовь, — сказала девушка и закрепила брошь обратно.
— Как вернёшься, обязательно подарю тебе новую.
— Не стоит. Ничто на свете не сравнится с ней.
— Тогда чего бы ты хотела?
— Покоя. Вместе с тобой. Но сейчас это невозможно.
— А после войны?
— Да… — промурчала девушка.
— Маленький домик. Вокруг сплошной лес, а рядом речка. Мы возьмём замечательную девочку из приюта и вырастим самого лучшего в мире ребёнка.
— Ты тоже хочешь девочку? — удивилась Саманта. — Как странно. Обычно все хотят мальчиков.
— Можно взять и мальчика. Слишком много детей сейчас остались одни.
— И опять мы говорим о войне.
— Двести пятнадцать человек, — Алексей поднялся и принялся одеваться обратно в форму. — Мы убили двести пятнадцать человек. Войну можно не замечать, но она всё равно рядом с нами. Поэтому нужно сделать всё, чтобы она пошла прочь. И... — он замялся. — Если там спросят сколько ты убила. Отвечай, что двести пятнадцать. Ведь снайперский взвод одно целое.
Саманта лишь молча кивнула.
— Время пролетело так быстро, — сказала девушка, глядя на часы и одеваясь. — Несколько часов для нас слишком малы.
— Нам всё равно будет недостаточно времени. Даже если бы в наших силах была возможность его остановить.
— Но у нас ещё есть время по пути на аэродром.
Алексей отвёл взгляд.
— В чём дело, Лёша? — недоумевала Саманта.
— Там мы точно не сможем сдержаться. А я не хочу видеть, как в последние мгновения с тобой ты плачешь. Плачешь из-за меня.
— Значит мы расстаёмся здесь? — спросила девушка и по её щеке потекла слеза.
— И всё-таки ты плачешь, — сказал Алексей и крепко обнял её.
Уткнувшись в одну точку, Лёша чувствовал как Саманта уже не сдерживалась и вовсю ревела. А он, к своему стыду, понял как же обожает её обнимать. Собравшись с духом, он разжал объятия, наклонился и посмотрел прямо ей в глаза.
— Прощай, милая. Я буду ждать тебя. Возвращайся с хорошими вестями.
— Пожалуйста… — сказала она сквозь всхлип, — выживи.
— Само собой, — улыбнулся Алексей и вытер катящуюся слезу. — Больше ни слова. Побережём их до следующей встречи.
***
Уходящая далеко за горизонт взлётная полоса. Огромный чёрный грузовой самолёт с открытым грузовым отсеком ждал отправки. Пилот крылатой машины помог погрузить вещи и подал руку, помогая подняться внутрь. Оглянувшись, Саманта посмотрит в его сторону. На секунду покажется, что она заметит его, но в следующий миг девушка скроется внутри темноты самолёта.
Алексей тоскливо продолжал смотреть. Конечно он не мог не прийти. Не взглянуть на неё в последний раз. Особенно после того, как он узнал куда его отправляют.