— Он вам расскажет.
Полукровка, действительно, рассказал. Когда плечи протурбийцев поникли, а головы опустились, я закусила губу и отвернулась.
— Пойдем, — Кай подошел и хотел коснуться моего локтя, но передумал и опустил руку, — поищем, во что бы переодеться. Мы все до нитки мокрые.
Я позволила увести себя. Только у самого выхода, на крайней скамейке заметила ссутулившуюся фигуру старика в ярко-голубом костюме.
— Мастер…
Он не дышал. Слепые глаза уставились куда-то вверх. Я осмотрела его, но не заметила ни одного ранения.
— Он же не видел, что происходит, — предположил Кай, — наверно, испугался, и остановилось сердце.
— Знаешь, мне хотелось спасти его, — призналась я, выпрямляясь над неподвижным телом. — Он был добр, угостил чаем и покормил меня, и на какую-то секунду я снова стала прежней. Мне тоже хотелось быть доброй. Хотя бы с ним. Хотя бы с кем-то. Я уже забыла, каково это. Хотелось вспомнить. Но Мастер хотел твоей смерти. И я передумала его жалеть.
— Ты по-прежнему всех жалеешь, белоснежка, — отозвался он, аккуратно подталкивая меня к выходу, — просто не видишь себя со стороны.
— Разве? — холодно усмехнулась я.
Потом мы искали чистые вещи, переодевались, собирали рюкзаки в дорогу. Биру сообщил, что они с отрядом решили все равно вернуться в свои земли, только расположиться где-нибудь на расстоянии от поселения, чтобы соблюсти карантин. Они еще надеялись, что все обойдется, и мы с Каем промолчали из уважения к их надеждам.
— Так значит, решили идти своей дорогой? — уточнил Биру, когда мы прощались в тюремном дворе. — Даже до утра не подождете?
Стояла глухая ночь, но все пространство ярко освещалось мощными прожекторами с крыш. В воздухе танцевали прозрачные снежинки, вокруг было тихо и безветренно.
— Хорошая погода, чтобы путешествовать, — ответил ему Кай. — Багги все еще спрятан в лесу, отсюда до него минут двадцать пешком. Если я правильно ориентируюсь по карте, на рассвете мы уже будем у побережья. Нам пора домой.
Я смотрела себе под ноги и кусала губы.
— Что ж… — полукровка протянул ему руку, — если план спасения не удастся, возвращайтесь обратно. Мои двери всегда открыты.
Кай кивнул и собрался идти, но перехватил мой взгляд и остановился. Я опустила голову, послушно делая шаг, но он резко отдернул меня обратно.
— Ты ведь не хочешь идти, да? — произнес свистящим шепотом.
Я беспомощно оглянулась на Биру. Тот сообразил, что происходит, и откашлялся:
— Кхм, ну… мне пора.
— Подожди, — рявкнул на него Кай и снова повернулся ко мне, заглядывая в глаза. — Ты не хочешь идти со мной, Дана. Я же вижу.
Биру замер на месте, даже не скрывая, что слышит каждое слово.
— Хочу… — выдавила я, — но у Биру остался компьютер… мы могли бы запустить программу и, возможно, избавиться от заражения. Спасти всех тех, кто спас нас!
— Дело не в компьютере, — покачал он головой, — отдала бы ему ключ, и дело с концом. Ты не хочешь идти со мной, Дана, вот в чем дело. Твой взгляд изменился. Ты больше не смотришь на меня так, как раньше. Дергаешься от любого моего прикосновения, как будто тебе противно.
— Прости, — я втянула голову в плечи, — мне просто нужно больше времени, чтобы все забыть…
— Я же сказал, что дам тебе столько времени, сколько нужно.
— Но ты не даешь! — я не выдержала и, наконец, посмотрела Каю прямо в глаза. — Ты постоянно трогаешь меня, требуешь каких-то ответов. Давишь на меня!
Он отвернулся, разглядывая безжизненные тюремные стены так, будто хотел прочесть там нашу дальнейшую судьбу.
— Я не хочу, чтобы ты замкнулась в себе, Дана, — произнес глухо и поморщился: — Я боюсь потерять тебя. Очень. Мне страшно от того, как ты все восприняла… все, что с нами случилось…
Я тоже перевела взгляд на крохотные зарешеченные окна.
— Ты здесь ни при чем. Я уже говорила, ты все сделал правильно.
— Тогда пойдем со мной. Пожалуйста, — он повернулся, схватил меня за плечи, встряхнул. — Наплюй на всех. Просто пойдем со мной, Дана! Пойдем домой!
Я смотрела в побледневшее лицо мужчины, которого любила больше всего на свете, в его лихорадочно блестящие глаза, и понимала, что не могу произнести ни звука.
— Этот секс… он для меня ничего не значил, — голос Кая дрогнул, — она для меня ничего не значила… только ты, Дана…
— Не надо, — я не хотела, чтобы он сдавался и начинал оправдываться. Я хотела любить Кая таким, какой он есть: достаточно гордым, чтобы выдержать все.
— Дана! — он уже умолял.
— Я вижу тебя с ней каждый раз, когда закрываю глаза! — сорвалась я, желая остановить его, пока не наговорил больше, и зная, что этот крик слышат все, и Биру в том числе, и все видят, что с нами происходит. — Каждую секунду! Я не могу спать по ночам! Я слышу их голоса! Я помню все, до мельчайших подробностей!
— На это и было рассчитано! — воскликнул Кай в ответ. — Они сделали это, чтобы сломать тебя, ты сама говорила!
— Ну значит, я сломалась, Кай! Наша любовь была чистой и светлой! Она была последним, что оставалось у меня от меня прежней! Среди всей этой грязи, предательства, чужих смертей, у меня был кусочек чего-то хорошего, за что стоило держаться! А теперь… я смотрю на тебя и вижу лишь тот момент, когда ты был с другой.
Кай медленно убрал от меня руки.
— Ты тоже была с Биру, — произнес он безжизненным голосом, — и когда ты попросила простить, я простил. Думаешь, мне было легко?
— Между нами с Биру никогда ничего не было, — напомнила я, — и ты простил меня не сразу, а только после того, как я тебе в этом поклялась. Я хочу все забыть, Кай! Правда! Мне просто нужно чуть больше времени… может быть, если бы я меньше любила тебя…
Кай помолчал, обдумывая мои слова. Потом полез в карман куртки и вынул ключ от компьютера. Взял меня за руку и вложил его в ладонь.
— А знаешь что… ты права, белоснежка. Оставайся. Так будет лучше для всех.
— Что? — похолодела я. — Нет… я не хотела, чтобы ты уходил один… я лишь просила паузу… я не готова сейчас идти и штурмовать лабораторию… мне нужно прийти в себя… мы могли бы пожить в разных комнатах… подумать…
Он усмехнулся.
— Мне не нужно жить с тобой в разных комнатах, чтобы понять, что ты больше никогда не посмотришь на меня, как раньше. Я не могу так, Дана. С тобой мне нужно все или ничего. И сейчас, наверно, самый подходящий момент, чтобы наши дороги разошлись. Тебе больше не угрожает опасность. У тебя есть народ, который любит и уважает тебя, — Кай посмотрел поверх моего плеча. — Биру долго не протянет, мы оба это знаем, и ты снова будешь править, как его жена. А если захочешь улететь домой… у тебя есть компьютер для связи. Я оставляю тебя со спокойным сердцем. На этой планете достаточно места для нас обоих, чтобы не мозолить друг другу глаза.