Прикрыв глаза, я выдохнула, понимая, что шансов нет, и с этим просто надо смириться. Затем резко закинула руки за голову, пальцами раздвинула пряди волос, выхватила ракету и подняла высоко вверх. Прицелилась и запустила ее. Огненный всполох с шипением взметнулся к потолку, ударился совсем рядом от датчика и рассыпался фонтаном красных искр. Все вокруг замолкли, уставившись на них. Затаив дыхание, молясь всем звездам, до рези в глазах я впилась взглядом в свою цель, от которой исходил легкий дымок. Прошло несколько секунд…
…и ничего не случилось.
— Похоже, — Зевс быстро справился с недоумением и вновь взял ситуацию в свои руки, — это был сигнал к началу действия, господа.
Дальше все закрутилось с неимоверной скоростью, будто замелькали картинки цветного калейдоскопа. Испустив боевой клич, мужчины бросились на меня. Я сорвала с шеи ожерелье. Использовала острые края пластин, чтобы отбиваться от жадных рук. Выныривала из объятий, скользила и падала, уворачивалась, отползала. Потом пришел черед заколок. Я делала все, но противники были сильнее.
И вот меня уже прижали к полу. Слышался треск разрываемой ткани. Я кусала чужие ладони у своего лица, но другие уже тянулись к груди, животу и бедрам. Слишком много для меня одной. Кричала до хрипоты в голосе, а над головой плыл один нескончаемый и до боли знакомый гул:
— Трахни ее! Трахни ее! Трахни ее!
А потом с потолка вдруг хлынул поток воды. Это случилось так резко, что склонившиеся надо мной олимпийцы отпрянули, задрав головы. Всего секунда — но разве я не научилась даже за доли секунды спасать свою жизнь?!
Я выпрыгнула из их круга, пока еще невредимая, но готовая продолжить бой. Только за мной почему-то не гнались. Мои противники, все как один, повернулись туда, где со стороны входа в зал, как огромная приливная волна, накатывающая издалека, появились новые люди. Они бросались в самую гущу зрителей. Сухо стрекотали автоматы, воздух расцвел воплями ужаса и боли. На балконе поднялась суета. Смахивая с лица бегущие струи, отплевываясь, я пригляделась.
Это были не люди. Протурбийцы. Не веря своим глазам, позабытая всеми в пылу атаки, я просто стояла и смотрела на происходящее. Протурбийцы… но откуда? Здесь?! Вода мешала все хорошенько разглядеть, а может, это уже была и не вода, а мои собственные слезы облегчения. Как давно я не плакала? Думала, что совсем разучилась это делать. Но теперь не хотела сдерживаться. Мое солнце погасло, шел дождь, и этот дождь сносил все стены, в которые я запирала себя в попытке защититься.
Что-то тяжелое рухнуло с балкона вниз и повисло на огораживающей сцену сетке, изрыгая новый ворох искр. Я повернула голову как раз в тот момент, чтобы увидеть тело Венеры, висевшее вниз головой и изогнутое под несмыслимым углом. Ее одежда намокла, а от лица и груди исходил дымок. Ограду закоротило, нападающие с криком прорвали ее, высыпав на сцену и добивая моих бывших противников.
Вода лилась и лилась, и угрожающе выла пожарная сирена, а я в каком-то странном онемении смотрела и узнавала всех, кто появился рядом. Видела, как Кай подошел к Венере и точным движением перерезал ей горло. Кровь слабым фонтанчиком брызнула на него, но тут же потекла вниз вместе с каплями воды, а он стоял и смотрел на ее мертвое лицо безо всяких эмоций. Видела начальника своей охраны, схватившегося на балконе с олимпийцами. Видела, как Зевс, изрыгая проклятия, приник к краю, увидел свою дочь, а затем с перекошенным лицом вскинул пистолет и прицелился точно в меня. Надо было бежать, хотя бы начать шевелиться, но я не могла.
А потом, как в старом почти забытом воспоминании, человек, который хотел меня убить, дернулся и осел вниз. Из его глаза торчал арбалетный болт. Я вздрогнула и тогда, наконец, увидела того, о ком подумала в самую первую секунду появления протурбийцев.
Биру. Он оказался рядом, по его заплетенным в косички волосам и мощным плечам текла вода, капли путались в меховом жилете, обтянувшем грудь, но он улыбался, глядя на меня сверху вниз.
— Ты?!.. — выдавила я, ощущая себя так, словно лицом к лицу столкнулась с привидением. — Пришел?!..
Он опустил арбалет, и хотя вокруг еще бушевала схватка, и непонятно было, кто побеждает — протурбийцы или люди Олимпа — вокруг нас, казалось, застыло время. Существовал только Биру, мой самый коварный противник, мой самый ненавистный спаситель, мой друг, которого я всегда жалела в глубине души, и я, его неверная жена, любившая другого, предательница и захватчица его наследной власти.
— Конечно, пришел, госпожа, — усмехнулся Биру, вытирая бегущие по щекам капли, — ты же сама говорила: за тех, кто дорог, нужно бороться до конца.
Я всхлипнула и бросилась ему на шею.
Потоки воды прекратились, и сирена затихла. Олимп пал. Несмотря на то, что отряд протурбийцев был меньше, им на руку сыграла внезапность нападения и переполох, который возник после включения пожарной сирены. Из-за паники олимпийцы посчитали, что к ним явилось более мощное войско, и почти не сопротивлялись. Когда элиту перебили, остальные бежали куда глаза глядят и как тараканы попрятались по многочисленным уголкам и переходам огромной тюрьмы.
Правда, о том, что они вернутся, уже волноваться не стоило — потоки зараженной воды застигли каждого, кто находился в зале. Мой план, пусть и с задержкой, но сработал, и предсказание, которое я твердила про себя все это время, сбылось: невредимыми из этих стен теперь могли выйти только два человека.
Я и Кай.
Я думала об этом, пока обнимала Биру. Просто не могла не обнимать — в тот момент без поддержки упала бы. Он держал крепко и надежно, только слегка припадал на больную ногу, и это напоминало мне о том, что я сделала с ним. Предала его, а он простил. И рискнул жизнью, чтобы спасти. Почему? Кажется, я даже спросила его об этом вслух, а Биру смеялся и твердил, что на его месте сама поступила бы так же. Я не верила. Такой поступок казался странным и нелогичным.
Потом объятия Биру разжались, он опустил меня на землю, легонько развернул и подтолкнул. Я оказалась лицом к лицу с Каем. Это было сложнее. Я неловко ткнулась носом в его плечо, почувствовала, как он ерошит мои мокрые волосы и шепчет на ухо:
— Все будет хорошо, белоснежка. Теперь все будет хорошо…
Не знаю, что казалось мне страннее и нелогичнее: что Кай стерпел наши с Биру объятия, или что, удерживая меня одной рукой, другой он обменялся с полукровкой рукопожатием. А затем я стояла между ними и слушала совсем уж невероятную историю. О том, как Биру с отрядом добровольцев проник в Олимп тем самым потайным ходом через сточный канал, только его нападения, конечно, не ожидали. Коридоры пустовали — уверенные в своей безопасности олимпийцы все собрались в зале.