сотен миллионов, как знать, может быть, и ему понадобится такая комната, с новыми возможностями потребности людей меняются.
— Ты бы видел своё лицо, — рассмеялась Филипа. — Уверена, в твоей черепушке уже созрел план, как меня остановить. Успокойся, я пошутила.
И поцеловала Веласкеса.
Картины продались все. Серый бразильский мальчик с рогаткой ушёл за семнадцать миллионов, его купил высокий блондин с оранжево-чёрной бабочкой по имени Макс Лонгрид, покупатель сделал ставку, которую никто не попытался перебить, и сдержанно раскланялся, получив свою долю аплодисментов. Филипа отчаянно торговалась за небольшую акварель, но когда сумма перевалила за четыреста тысяч, сказала, что такое дерьмо и сотни не стоит. Веласкес был с ней согласен, акварель и вправду была так себе, тем не менее, она нашла своего почитателя всего за полтора миллиона.
Когда аукцион закончился, на сцену поднялась Лидия, минут пять благодарила продавцов и покупателей, а потом вручила помощнице мэра Нижней столицы чек на двадцать миллионов реалов.
— Дамы и господа, — обратилась она к гостям, — весь комплекс Хайят в вашем распоряжении. Вы можете остаться здесь, или переместиться в любую его часть, гольф-кары развезут вас по всей территории. И можете быть уверены, здесь вы в полной безопасности.
Словно в подтверждение её слов, сверху, с балкона, посыпались осколки стекла, а вслед за ними рухнуло тело Сергея Корса. Лысый шеф службы безопасности упал плашмя на спину, золотые очки с радужной плёнкой были разбиты, вместо глаз чернели отверстия, через которые сочилась кровь.
Глава 4
Глава 04.
Июль 335 года от Разделения,
Нижняя столица (Сидаже Фундо), Параизу
Бюро постаралось замять скандал с произошедшим в больнице, Насте выплатили компенсацию, дали нашивки сержанта и медаль от управления полиции. Теперь она работала в центральном офисе, от квартиры, в которую она вернулась, до улицы Оскара Нимейера можно было дойти за двадцать минут без особых усилий — экзоскелет, который приходилось носить, даже бегать позволял. Датчики, вживлённые в мышцы, делали движения естественными, энергетического картриджа хватало на неделю, детектив за короткое время так привыкла к механической оболочке, что даже спать ложилась в ней.
Волкова заканчивала работу в середине второй трети. Архив, куда её отправили, выгодно отличался от других подразделений спокойным ритмом работы и райскими условиями, минимум рабочих выходных или сверхурочных, пятьдесят часов в неделю, строго с восьми первой трети до шести второй.
Когда дело поступало в участок, подготовительную работу выполняла полицейская система обработки информации — она извлекала из общих массивов необходимые данные, собирала их и выдавала несколько возможных вариантов. Детективу оставалось только выбрать подходящий, если он не помогал, в дело вступал следующий. Но существовали преступления, в которых машина не могла нащупать взаимосвязь, для этого в управлении полиции Сидаже Фундо держали небольшую группу аналитиков, восемь человек из бывших детективов, по сути, списанных из своих отделов и участков. Пятеро готовились уйти на пенсию, двоих сослали сюда за какие-то грешки. Что делать с Волковой, начальство пока не решило.
— Никак они не угомонятся, по второму разу запрашивают, — лейтенант Лоретти, начальник архива, переслал Насте новый блок данных. — Давай, сержант, порви машину на куски.
Люди пропадали на Параизу всегда, их убивали в заброшенных местах, разрывали на куски дикие звери, пережёвывали акулы, существовало множество причин, из-за которых тела так и не находили. В их исчезновении не было какой-то системы, в протекторатах это происходило реже, на Свободных территориях — гораздо чаще. То, что буквально испарились почти полсотни женщин, слегка превышало средние показатели, но не было чем-то из ряда вон выходящим.
Серия исчезновений, которая взбудоражила департамент полиции Параизу, отличалась от остальных. В тех районах, где пропадали женщины, исчезал полицейский. Всегда мужского пола, одинокий, среднего роста, нормального телосложения, рядовой офицер, чаще всего патрульный. Система не сама привязала пропажу полицейских к исчезновению гражданских, это сделал в июне аналитик из столицы, случайно заметивший совпадение в двух случаях. При вероятности в восемь процентов версию приняли в работу, проверили все остальные, и почти везде нашли совпадения.
В прошедшие выходные в окрестностях Ньюпорта пропали две женщины, они выехали во вторник в сторону порта на машине, и так до него и не добрались. Автомобиль нашли на стоянке возле большого торгового центра, судя по записям, он приехал туда сам, на автопилоте. Следов крови и борьбы в салоне не нашли, только некоторые места на рулевой панели были тщательно обработаны.
Волкова тяжело вздохнула, до неё это дело просматривали десятки людей из всех управлений протекторатов и Свободных территорий, и они нашли всё, что только можно было отыскать, потом прогнали это через вероятностный фильтр, и ещё раз изучили. Детективы с огромным опытом и такими же огромными чашками кофе сделали свою работу. Настя прочитала отчёт, не особо вдаваясь в детали, и наугад открыла один из рапортов. Здесь ей на глаза попалось замечание, сделанное одним из коллег пропавшего полицейского. Она открыла остальные, и нашла то же самое в двух других рапортах — из участков в Модене и Сентаменто. Все они были дополнены буквально днями назад — проводились проверки, и полицейских заново опрашивали. У пропавших патрульных слегка менялось поведение и привычки. Они забывали детали, иногда ошибались, называя знакомых чужими именами — ничего особенного, с такой адской работой хорошо хоть не посылали куда подальше.
— Что скажешь, сержант? — Лоретти уже выслушал четверых подчинённых, ничего толком от них не добившись. — Я видел, ты сделала дополнительный запрос, а потом четыре часа сидела и смотрела в одну точку. Медитация у нас проводится в утренние часы перед работой, приходи пораньше.
— Смотри, — Волкова пропустила намёк мимо ушей, поводила пальцем по экрану, встроенному в стол, — вот эти три рапорта, Дик, парни словно сами не свои были, а потом пропали.
— Я в пятницу такой же, — лейтенант улыбнулся, у него всегда было хорошее настроение, и Настю это жутко бесило, — хорошо хоть автопилот в байке есть, иногда забываю, где живу. Ну почудили немножко, про других, которые так себя ведут, не скажут, а эти пропали, вот и вспомнили про них всякие мелочи. Ты чего так в это вцепилась?
— Ты можешь считать это бредом, Дик, но мне кажется, кто-то влезает в их шкуры.
Лоретти посмотрел на сержанта, которого ему навязало управление полиции, с нескрываемым сожалением. По мнению лейтенанта, человеческий фактор в расследовании преступлений часто только мешал, семьдесят процентов дел раскрывались именно так, как