Вспомнив о палочке, государь расправил плечи, победно усмехнулся, отодвинул Юлия и вышел вперёд. Лёгким движением руки он вынул палочку из-за голенища сапога и коснулся макушки Шаки.
Ничего не произошло.
Князь с удивлением изучил рогатину: почему в этот раз не сработала? Зарычав, вождь выхватил палочку из рук государя, изломал на мелкие кусочки и бросил на землю.
Дикари ахнули и отпрянули. Больше всех был поражён шаман. Он никак не мог взять в толк, отчего магия больше не действует?
Но если у шамана было время на рассуждения, то у Князя с Юлием – нет. Взмахнув топором, вождь устремился на них. Мгновение – и двое пришельцев снова оказались на дереве, с которого не так давно слезли. Племя сочувственно смотрело снизу. Но что они могли сделать? Хоть и полюбили они Князя, а помочь ему нечем. Уж слишком дикари боялись грозного Шаку. Вождь указал на художника, и два дюжих воина схватили беднягу и привязали к соседнему дереву.
Князь с болезненной миной на лице следил за страданиями предка.
– Надо же, как нехорошо получилось... – пробормотал он.
А Юлий тем временем искал пути отступления.
– Что же делать? – бормотал он. – Что же делать?
Шака победно рыкнул и стал раскачивать дерево. Для полной победы ему оставалось немного – избавиться от чужаков. Бедняги на ветке еле держались. Слыша их крики, Шака довольно смеялся.
– Прекрати немедленно! – вопил Князь. – Слышишь?!
– Ты наносишь непоправимый вред дереву! – добавил Юлий. – Лес нужно беречь! Бородёнку себе сделал, а ума не прибавилось!
Князь ощупал свою бороду и недовольно посмотрел на Юлия.
– Что? Ты сказал – бородёнку?
Он отломил хворостинку и хлестнул Юлия по морде.
– А ну повтори! – Удар, ещё один. – Повтори, я сказал!
– Ай... – попятился говорящий конь. – Ай! Княже! Да что ты? Замечательная бородка! Изумительная! Я оговорился... Ай! Да больно же! Стой!
Так бы Князь его совсем столкнул с дерева, но тут всё вокруг затряслось, и словно из ниоткуда на поляну вывалился Добрыня. Пуп Земли сработал! Богатырь мгновенно вскочил и огляделся.
– Добрыня! – завопил Юлий, не веря своему счастью.
Богатырь глянул на дикарей и поднял голову.
– Княже, Юлий! – с ласковой улыбкой произнёс он и вдруг помрачнел, соображая: кажется, его друзья попали в передрягу. – А вы чего на дереве делаете?
Не успели они ответить, как Шака взревел и бросился на нового пришельца, целя головой ему в живот.
– Добрыня! – ахнули Князь с Юлием.
Богатырь в последний момент успел увернуться, схватил Шаку за шиворот и приподнял над землёй.
Племя заволновалось – они уже не знали, за кого болеть.
Вождь пытался дотянуться до обидчика руками и ногами, но у него ничего не получалось.
– Кто это? – с изумлением спросил Добрыня.
– Это местный вождь! – заторопился Юлий и стал примериваться, как ловчее спрыгнуть. – Подожди, не отпускай его, пока мы не слезем!
Стоило ему с Князем оказаться на земле, как дикари радостно загалдели. Они собрались станцевать ритуальный танец победы, но Князь кивком показал на Шаку, и племя тут же кинулось вязать бывшего лидера. Так просто Шака не дался – он царапался и кусался, бил кулаками и изрыгал проклятия. Но после короткой потасовки эксвождя повалили и затянули на его руках и ногах прочные лианы. Шаке оставалось только сверкать глазами и бессильно рычать. Его привязали к тому же дереву, к которому ещё недавно был привязан художник.
– Вождь, значит? – спросил Добрыня, отряхивая руки – шкура у вождя оказалась пыльная.
– Бывший, – уточнил Князь.
– Укусил меня, представляете? – Юлий потряс якобы пострадавшим копытом. – Княже, скорее назначай дедулю князем и пошли Алёшу искать. Пора уже выбираться отсюда!
Князь приосанился, разгладил складки на одежде и, не глядя, протянул руку.
– Дай мне две подковы, – приказал он.
Юлий вытаращил глаза:
– Это невозможно! Конь без подков что дерево без гусеницы!
Князь недовольно упёр кулаки в бока.
– Юлий. Дай. Мне. Две. Подковы. – И громко добавил: – Немедленно!
С далёких деревьев посыпались иголки, а с веток сорвались потревоженные птеродактили. Испуганное племя притихло.
Юлий обвёл всех недовольным взглядом.
– Ладно-ладно, – обиженно пробормотал он. – Но вам же хуже будет.
Он подошёл к камню и сбил о него две подковы с передних копыт. Князь забрал их и стукнул друг о друга, выпустив несколько искр. Довольно кивнув, он протянул их «дедушке». Не веря своему счастью, тот хотел было взять их, но тут же испуганно отдёрнул руки. Немного поразмыслив, он всё же схватил подковы и, высоко подняв над головой, с громкими улюлюканьями унёсся в лес. С радостными криками племя убежало следом. Князь с грустью смотрел на удаляющегося родственника.
– Счастливо, Иоанн Первый! – прошептал он, махнув рукой. На глаза набежали слёзы, и он долго тёр щёки, погружённый в свои мысли о прошлом и будущем.
– Династия... – прошептал Князь. – Ну что, в путь? – повернулся он к друзьям. Хватит прохлаждаться в неведомых землях, пора было уже и о своём княжестве подумать. Как оно там без него? Не развалилось ли? – Командуй, Добрыня!
* * *
А совсем неподалёку Горыныч осторожно усадил в траву принесённого с собой динозаврика. Малыш радостно пискнул. Должно быть, он очень обрадовался, оказавшись в родном мире. Он кинулся в траву и, забравшись в чашечку огромного цветка, закопался в пыльце и чихнул.
– Не опасно его тут одного оставлять? – спросила правая голова, испуганно поглядывая по сторонам.
– А он не один будет, – ответила левая и кивнула на лес. – Вон там ходит кто-то...
Две остальные головы пригляделись и различили вдали огромного тираннозавра. Он запрокинул голову и страшно рыкнул. Горыныч застыл от