— Ну а как же тогда преподавательница классических языков стала сотрудницей Консультативной группы Магинна?
— О, латынь и греческий — это для души. — Кэйси потащила за собой подобранное весло и тут же сморщилась от резкой боли: забывшись, она слишком сильно наступила на больную ногу. — Хотя как раз способности к изучению языков и моя любовь к ним помогли мне получить работу.
— Что-то немного я знаю людей в международных компаниях, которые говорили бы по-латыни или по-гречески, — заметил Джеффри. — А какими еще языками вы владеете?
Кэйси в равной степени терпеть не могла ни похваляться своими знаниями, ни скрывать их. Она вспомнила, какое удручающее впечатление произвело на мужчину, с которым она изредка встречалась в последнее время, их посещение международной ярмарки. Кэйси переходила из павильона в павильон, приветствуя представителей различных стран на их родных языках, смеясь, рассматривая экспонаты и запоздало объясняя их назначение своему спутнику. Каким мрачным взглядом он посмотрел на нее, когда она весело растолковывала, что poulpes provancale — это не что иное, как фирменное блюдо из омаров, излюбленное на юге Франции! Она вовсе не стремилась продемонстрировать свою эрудицию, а просто искренне радовалась тому, как чудесно проводит время.
Но в Джеффри Колдуэлле было что-то такое, что тянуло ее на откровенный разговор с ним. Она вдруг поняла: ей хочется, чтобы он все узнал о ней, узнал ее саму так, как никто другой, узнал настоящую Кэйси Грэй. Она хотела быть с ним самой собой.
— В колледже я специализировалась на изучении романских языков и в области управления производством, дважды была отмечена за знание французского, а также классических языков, — сказала она, направляясь за следующим веслом. — Я говорю на французском, испанском, итальянском, греческом, латинском и немного на немецком. Сейчас изучаю японский.
— А по-русски говорите? — осведомился Джеффри.
— О, всего несколько слов.
— Вы имеете в виду, что могли бы участвовать в переговорах с русскими о контроле над вооружением без переводчика?
Она бросила на него сердитый взгляд.
— Я имею в виду, что, находясь в Москве, могла бы спросить, который час, или заказать чашку кофе.
— А вы были когда-нибудь в Москве?
Она отрицательно покачала головой и захромала за очередным веслом.
— Вы можете исправить это упущение как-нибудь в августе, вместо обучения своих девочек.
Кэйси подумала, что теперь он по крайней мере не называет их хулиганками. Она взглянула на него, и ей стало интересно, как бы он отреагировал, если б она сообщила, что возьмется после японского, например, за финский или венгерский. На самом деле она вовсе не собиралась этого делать, но ей вдруг захотелось поколебать его самонадеянность. Подумаешь, Москва!
Джеффри неожиданно сорвался с места и кинулся к реке, увидев плывущее весло, оказавшееся только его половинкой. Он показал свою добычу Кэйси, широко улыбаясь.
Кэйси посмотрела на него и рассмеялась. А он любовался тем, как искрились на солнце ее белокурые локоны. Скоро вернутся монахини и увезут с собой эту женщину, а он возьмет себя в руки и продолжит свой отдых. Джеффри почесал за ухом и подавил смешок. Если бы только какому-нибудь шутнику стало известно, в какую историю он попал, то его карьера могла бы существенно пострадать. «Ведущий импресарио спасает жизнь монахиням и малолетним правонарушительницам…» Как бы после этого он смог заключить хоть сколько-нибудь солидный контракт?
Джеффри принес Кэйси обломок весла.
— Смогут ли сестры приобрести новый инвентарь вместо этого хлама?
— Думаю, не сразу, — ответила она, взяв у него весло и положив его поверх сложенных. — Деньги всегда были главной проблемой для школы. Наши инвеститоры не устают повторять, что куда проще изыскать средства для школ, где обучаются трудные мальчики. Лично я не понимаю, почему так, но факт остается фактом. Эти байдарки были очень изношены, и чтобы приобрести новые, нужно небывалое везение.
— Плохо дело, — заметил Джеффри. — Кажется плавание на байдарках — хороший способ дать выход избытку энергии у этих девчонок и выработать некоторую уверенность в своих силах. Разумеется, их надо хорошо готовить к таким походам. А вступать в битву с водоворотами с первого же раза вряд ли благоразумно.
— С новыми байдарками и веслами, вероятно, придется подождать до следующего года. Может быть, сестра Джоан сможет отправиться на уцелевших прогуляться по озеру. — Кэйси усмехнулась. — Она намного храбрее меня!
— Или просто по-детски неразумнее, — улыбнулся ей в ответ Джеффри.
Кэйси оперлась на трость и резко отвернулась. Между ними снова будто проскочил электрический разряд. Это было совершенно очевидно и неоспоримо.
Состояние Кэйси не имело ничего общего со страхом, нервозностью или недовольством. Она ощущала только не поддающееся никакому объяснению неожиданное влечение, которое невозможно было ни подавить, ни проигнорировать. Она облизнула губы и почувствовала, что они почти онемели от предвкушения чего-то. Глядя себе под ноги, Кэйси продолжала видеть перед собой только потемневший и напряженный взгляд Джеффри.
Он тихо произнес ее имя, отводя волосы с ее шеи и осторожно прикасаясь кончиками пальцев к учащенно пульсирующей жилке. Она посмотрела на него и задержала его руку, когда он попробовал убрать ее. Это был непроизвольный, почти неуловимый, но все-таки поощряющий жест.
Ее губы слегка приоткрылись, и он потянулся к ним. Она дотронулась до его темно-каштановых волос и, улыбнувшись, прошептала:
— Я не слишком сильна в летних романах.
— Я тоже.
Джеффри крепко обнял Кэйси за талию и жадно припал к ее губам. У нее перехватило дыхание от нахлынувшей откуда-то изнутри горячей волны, и он воспользовался этим. Его поцелуй становился все более страстным. Дыхание Кэйси сделалось частым и прерывистым. Джеффри крепко прижал ее к своей груди, и она почувствовала, как вся напряглась от этого соприкосновения. И поняла, что хочет этого человека всего целиком, без остатка. Кэйси льнула к нему, прижимаясь все теснее и теснее, тихонько постанывая от наслаждения в его объятиях.
Чувствуя ее неудержимую тягу к нему, Джеффри отвечал ей с еще большим пылом и нетерпением. Он хотел, чтобы она поняла и ощутила физически, что он до боли жаждет ее. Ее душа, ее чувственность полностью завладели его мыслями и желаниями, и он уже не мог справиться со своей страстью, да и не хотел этого…
Глухо зарычав от страсти, он скользнул руками по ее бедрам и так прижал к себе, чтобы она смогла физически ощутить, как велико его возбуждение. Ему казалось, что он вот-вот взорвется от распирающего его желания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});