Глухо зарычав от страсти, он скользнул руками по ее бедрам и так прижал к себе, чтобы она смогла физически ощутить, как велико его возбуждение. Ему казалось, что он вот-вот взорвется от распирающего его желания.
— Кэйси, о Боже, Кэйси, все происходит так стремительно!
— Я знаю, — выдохнула она. — Я знаю, и мне все равно!
Она поймала себя на том, что исследует языком его рот, как будто отыскивала источник улыбок, от которых у нее захватывало дух. Одно то, что она так возбудила его, волновало ее, как никогда не бывало раньше. Она смогла почувствовать его желание по тому, как он обводил кончиком языка контур ее губ и целовал глубоким поцелуем, по неровному дыханию, по напряжению его восставшей мужской плоти.
В тот момент Кэйси хотела только одного — заниматься любовью с этим невыразимо притягательным мужчиной… Но внезапно она резко отстранилась от него.
— Сестра Джоан, — прерывисто выдохнула она.
Он воззрился на нее горящими глазами.
— Она скоро вернется, — объяснила Кэйси.
— И что же?
— Я не хочу, чтобы она увидела меня… такой.
Он застонал, но понял. Ему тоже не слишком улыбалось быть застигнутым сестрой Джоан «таким». Сестрой Джозефиной — еще куда ни шло. В конце концов, он спас ее от травм, а может и от гибели, когда перевернулась байдарка. Зато сестра Джоан справилась с речными порогами без его помощи. Поэтому вряд ли можно было рассчитывать на ее снисходительность из чувства благодарности, если она увидит, как он целует ее племянницу и учительницу вверенной ей школы.
Он невесело усмехнулся.
— Знаете ли, она могла бы застать нас за более волнующим занятием, чем простой поцелуй.
Кэйси кашлянула.
— Да уж…
Джеффри рассмеялся, поднял с земли трость и подал ей.
Она благодарно улыбнулась ему и пошла на берег. Холодная вода, в которую ступила. Кэйси, остудила ее разгоряченное тело, но не погасила внутреннего жара томительного чувства, испытываемого ею к Джеффри Колдуэллу. Кэйси легла на спину и с тоской уставилась в небо.
Он устроился рядом и тоже сунул ноги в воду, обдумывая, не окунуться ли с головой, зайдя поглубже. Впрочем, он подозревал, что и это не остудит его желания.
— Все нормально? — спросил он.
— Да.
— Не понимаю, что происходит между нами. А вы?
— И я.
Он улыбнулся, позабавленный тем, что она не смотрит на него, а устремила взгляд в голубое небо.
«Ничего не получится, Кэйси, — думал Джеффри. — Тебе не удастся так просто забыть этот поцелуй».
— Обычно я не настолько импульсивен с женщинами, — произнес он вслух.
Кэйси промолчала.
— О чем вы думаете? — спросил он.
— О латыни, — отозвалась она, вовсе не собираясь отвечать откровенностью на откровенность. На самом деле она представляла, как ласкает его гладкую загорелую спину, потом перебирает пальцами густые темно-каштановые волосы. И ни голубое небо, ни холодная вода не помогали ей избавиться от этого наваждения.
— Я думаю о контрольной по дательному падежу, которую я дам завтра девочкам. Это послужит им хорошим уроком за то, что они меня обманули.
— Не сомневаюсь.
Он скользнул взглядом по ее шее, и его глаза остановились на маленькой, хорошо сложенной груди, вздымающейся и опускающейся при дыхании. Под помятой белой хлопчатобумажной блузкой выделялись похожие на бутоны соски, до которых ему нестерпимо хотелось дотронуться языком и ласкать их до тех пор, пока они не набухнут и не затвердеют от его прикосновений.
Кэйси вздохнула и улыбнулась Джеффри. Он ответил ей тем же. Она посмотрела на свои ноги и забултыхала ими в освежающей воде.
— Думаю, что и я была несколько несдержанна, — сказала она, по-прежнему не отрывая взгляда от кончиков пальцев на ногах. — Я и в самом деле не очень-то гожусь для мимолетных летних романов. А ведь ничего другого между нами и быть не может, не так ли? Я имею в виду, что вы живете в Лос-Анджелесе, а я — в Вашингтоне.
Он ничего не ответил, но Кэйси почувствовала, какой эффект возымели ее повисшие в воздухе слова. Он взобрался на сухой теплый камень. Ну и пусть. Кэйси считала, что должна высказать то, что творилось в ее душе. Не пора ли обратиться к здравому смыслу? Ведь жизнь учила ее избегать подобных ситуаций! Ей придется призвать на помощь свой опыт, приобретенный за время пребывания в школе при монастыре Ордена Святой Екатерины, чтобы сейчас принять верное решение. Нельзя идти на поводу у собственных слабостей. У нее есть обязанности и обязательства. Ее поведение должно служить примером для одиннадцати маленьких правонарушительниц.
В памяти вдруг всплыл полный перечень дел, которыми она собиралась заниматься в течение своего отпуска, проводимого вдали от Вашингтона: вести занятия в летней школе на ферме Рэйнбоу, как можно больше времени проводить на свежем воздухе, постараться сделать жизнь девочек более целеустремленной и упорядоченной, вышить рождественские подарки, перечитать «Илиаду» на греческом, учить японский.
— Вас нет в перечне моих дел, Джеффри, — сказала она, горько вздохнув.
Его глаза расширились от удивления.
— О чем вы говорите?
— Вы так… так неожиданно появились! Я имею в виду, что, должно быть, я для вас — тоже неожиданность. Верно? Вы в Беркшире всего несколько дней и…
— И уже подвергся атаке москитов, мило побеседовал с парочкой монахинь, удостоился нежных взглядов дюжины малолетних преступниц и был очарован преподавательницей латыни в гольфах!
Кэйси невозмутимо посмотрела на него и сказала:
— Чушь собачья!
Он уставился на нее и чуть не захлебнулся от смеха.
— Что вы сказали?!
— Я сказала «чушь собачья». Мы употребляем это выражение, если сестры Джоан и Джозефина не могут нас услышать. Девочек было одиннадцать, а не дюжина. — Она обхватила руками колени. — Кроме того, обычно я не ношу гольфы, и уж, конечно, я не только и не просто преподавательница латыни, и… — внезапно она оборвала себя и замолчала.
Джеффри уперся рукой в землю, почти касаясь ее бедра, и склонился к ней.
— И…
Она вздохнула.
— И у меня вряд ли было время на то, чтобы вас «очаровать».
Джеффри посмотрел на нее и широко улыбнулся:
— Чушь собачья.
И уже потянулся к ней губами, как вдруг она услышала знакомый шум мотора где-то неподалеку. В ее больших голубых глазах заплясали чертики.
— Я слышу приближение грузовика с фермы Рэйнбоу. Сестра Джоан приходит на помощь!
4
— Ты была с ним любезна? — опасливо спросила сестра Джозефина.
Кэйси усмехнулась, стараясь не покраснеть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});