— Ты — жестокое чудовище, — огрызнулась Фэйм, потерев обиженную ягодицу.
Это же хорошо, что под широкой юбкой еще и штаны надеты, а то бы синяк остался. Короткие такие штаны, толстые, застегивающиеся под коленкой, в какие на Территориях обряжены почти все женщины — чтобы удобнее было сапоги носить и в случае чего ездить на лошади по-мужски.
Но Джевидж только рассмеялся, посоветовал обновить в памяти кулинарные приемы и пошел муштровать новобранцев-ополченцев. Хитрый Эрсин набирал в караван только тех поселенцев, которые согласились служить в его отряде. Из перенаселенных центральных и западных графств на восток, на новые земли ринулось огромное количество желающих обрести счастье и достаток. В основном это были мужчины, молодые и отчаявшиеся, те, кого разорила и согнала с насиженных мест промышленная революция: бывших ремесленников, неудачливых арендаторов, городскую бедноту, не пожелавшую опуститься на самое дно. Последние десять мирных лет без войн оставили не у дел множество солдат и офицеров, которым тоже хотелось пить и есть, а также кормить семьи. Да и какой же нормальный эльлорец откажется от куска своей земли? Наделы на Территориях давали за символическую плату, а вблизи кехтанской границы — даром, только бери и возделывай или разводи скот. Джевидж самолично написал закон, по которому каждому поселенцу, построившему дом, выдавалась немалая безвозвратная ссуда от государства на дальнейшее обустройство. Пусть люди покупают скот, машины, посевной материал, пусть врастают корнями в Арр. Пример эрройя, сумевших выжить и обустроиться в суровых условиях, перед глазами. Тоже ведь бывшие эльлорцы, родственный народ.
Из записавшихся в отряд к Таулу Эрсину мужчин лишь пятеро имели хоть какое-то представление о военном деле и дисциплине. Многие впервые взяли в руки огнестрельное оружие, кое-кто как освоил во времена оные старый добрый мушкет, так до сих пор в толк не мог взять, что за чудо такое — казнозарядные ружья[26]. Да и откуда бывшему шорнику или потомственному шляпнику знать о правилах обращения с винтовкой? Их предстояло обучить самому элементарному, и, естественно, Таул доверил это ответственное дело старшему по званию — мистрилу Джайдэву. Знал бы доблестный ополченец, что его будущих бойцов обучает азам сам маршал Джевидж, так, может, не удивлялся бы его сноровке и умению управлять людьми.
Перво-наперво Джевидж устроил общее построение, чтобы внимательно и без лишней суеты рассмотреть подопечных, прикинуть, кто чего стоит и от кого чего ожидать. И для каждого ополченца у него нашлось свое слово ободрения и порицания в равной степени. Фэйм и Морран тысячу раз видели, как он это делает дома или в канцелярии, как из разнородной компании создает боевую единицу. И не важно, кто строится под потрепанные жизнью знамена лорда Джевиджа — слуги или клерки: коли будет приказ, то они пойдут в бой не на жизнь, а на смерть.
— Каким оружием владеете?
— Дробовик отцовский.
Широкоплечий парень в потрепанной овчинной безрукавке предъявил стрелковый раритет.
— Хорошо. Сразу видно, что папаша ваш знал толк, — одобрительно похлопал его по плечу Росс. — Но почистить не мешало бы еще разок. Дабы не посрамить, так сказать.
— Дык я чистил!
— Ну, еще чуток, чтобы я мог показать остальным, как надобно за оружием ухаживать.
И так доверительно улыбнулся, что Фэйм не сдержала смешка. Это ж надо?! Пускать в ход запрещенный прием, никого не предупредив. Как вам не стыдно, лорд манипулятор?
Седого как лунь деда, не побоявшегося отправиться в далекий и опасный путь вслед за великовозрастными внуками, Росс расспросил о мушкетах и посетовал, что нынче молодежь уже не та, что раньше, нет той сноровки, позволявшей хорошему стрелку сделать три выстрела в минуту.
— Уверен, вы, мистрил Бонн, всем этим желторотикам еще покажете класс!
И дед покажет. Ого-го, как покажет! Куда он теперь денется-то?
Впрочем, каждый услышит именно то, что хочет, что жаждет услышать от опытного капитана рейнджеров, и будет искренне считать, что это его, такого замечательного, выделили среди прочих, похвалив за дело.
Через пару дней ополченцы только в рот Джевиджу и смотрели, ожидая приказаний от него, а следовательно, признав его право командовать ими всеми.
— …оружие имеет съемный магазин в прикладе. Вот здесь — глядите внимательнее, повторять не буду. В нем размещается семь медных патронов кругового воспламенения.
В Шадре Таул прикупил два ящика с винтовками Мейгла — их роздали под расписку безоружным поселенцам. Их-то и дрессировал Росс каждый вечер перед ужином.
— Винтовка перезаряжается с помощью рычага, который одновременно является спусковой скобой. При нажатии его вниз… Да, мистрил Гуне, вы правильно все сделали, покажите-ка еще раз для всей честной компании.
Само собой, сей косорукий мистрил будет показывать «правильность» своих действий до тех пор, пока не научится сам и не научит остальных.
— Стреляная гильза выбрасывается из патронника, и при нажатии вверх в него досылается следующий патрон. После чего нужно взвести открытый курок для выстрела…
И не успокоится лорд Джевидж, пока самый криворукий и косоглазый не научится стрелять настолько метко и быстро, чтобы в случае опасности защитить себя и свою семью.
Фэйм с улыбкой вспоминала об их уроках стрельбы. Дело не в поцелуях, которыми вознаграждалось каждое меткое попадание по мишени. Росс вывел целую философию истинного стрелка, которой щедро делился с благодарной ученицей:
— В тот момент, когда решишь нажать на спусковой крючок, ты уже должна знать, куда и зачем ты стреляешь. Ты хочешь убить — стреляй в голову или в сердце, но только если нет никаких сомнений в правоте. Решила остановить, но сохранить жизнь — меть в ноги. Можно запугать и добиться своего, не проливая ни капли крови. Иногда это даже нужно сделать. Но готова ли ты убивать или нет — лучше отдавать себе отчет заранее. И тому, кто сам не ведает о себе ничего толкового, не знает меры и границ, до коих готов дойти, оружие в руки давать не следует. В итоге обязательно умрет кто-то невинный.
— А как же на войне? Разве все как один солдаты рвутся в бой, а разве все они жаждали идти на войну?
— А там, милая моя, проще всего. У тебя приказ, впереди враг, И в руках у него оружие, и если не ты его положишь, то он — тебя. Рассуждать не нужно совсем, за тебя подумали дpyгиe. Большинство людей это вполне устраивает.
— Тебя тоже?
— Я из тех, кто думает за других, любовь моя. Потому и сплю так плохо по ночам. Ведь никто мне не скажет, прав я оказался или виноват, благословен или навеки запятнан. А сам я ничего не знаю, кроме того, что посылал всех этих солдат на смерть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});