— Быть такого не может, вы, верно, ослышались, — не поверил лорд канцлер.
— Тогда я не только ушами, но и глазами повредился, — хмыкнул мэтр Кил, протягивая патрону измятый клочок бумаги.
Тот, кто рисовал лицо Джевиджа, был весьма талантлив. Как художник, разумеется. Несколькими штрихами передать основную суть внешности — жесткость и упрямство, воплощенные в плоть. Грубое резкое лицо, каких тысячи, мгновенно врезается в память любого, кто увидит рисунок.
— Как они узнали? — прошипел Росс, комкая в кулаке злополучную бумажку.
Телохранитель раздраженно повел плечами.
— Вопрос не ко мне, милорд. Возможно, утечка информации из Тайной службы.
— Вряд ли. Скорее всего — игра Шиэтры. Убив мистрила Люччи, мы выиграли всего-навсего пару дней форы. Нас уже ждали. С нетерпением.
— И что же теперь делать? — деловито спросил маг.
— Замечательный вопрос, Морран. Даже не знаю, кто бы еще сумел его задать так своевременно, — съехидничал бывший маршал.
— Почему же? А я?
А вот Фэйм могла и задала с прямотой, достойной легендарной леди Кайльтэ:
— Легионеры напали на караван из-за нас? И теперь они будут следовать по пятам? Как же мы доберемся до Ан-Катасса?
Росс с силой загнал шомпол в ствол винтовки. Вот ведь незадача! Знать бы, что ответить. Стратегическая ошибка — делать основную ставку на соблюдение инкогнито, на неприметность четы Джайдэв. А шиэтранская разведка сработала на опережение. На какую-то долю мгновения Джевиджу подурнело, а в желудке образовался кусок льда размером с кулак, когда подумалось самое страшное — за похищением Диана тоже стоят шиэтранцы. Но Росс вовремя припомнил последний разговор с мистрилом Люччи — тот очень сильно интересовался целью их с Фэйм путешествия. Впрочем, радоваться тут нечему, любому неглупому агенту ничего не стоит сложить вместе похищение ребенка и внезапный отъезд его родителей на Восток. Лорд Тэрли — атташе по культурным связям посольства Его великокняжеского высочества, а по совместительству патрон всей агентурной сети, совсем-совсем не дурак.
— Мы ведь точно не знаем, где искать Диана, верно? — бесстрастно продолжила допрос Фэймрил. — Но теперь на нас охотятся кехтанцы, а за ними стоит Шиэтра? Так?
Жена лорда канцлера слишком хорошо разбиралась в политике и тоже умела совершать простые арифметические действия с хорошо известными фактами.
— Что, если в Ан-Катассе нас уже поджидают? Что, если шиэтранцы или кехтанские легионеры нас опередили, захватив тех людей, которые похитили Диана? И теперь я спрашиваю вас, милорд, как мы намерены решить эту проблему?
И впервые за многие годы у Росса Джевиджа не имелось в запасе никакого предусмотрительно подготовленного ответа, кроме сакраментального:
— Мы что-нибудь придумаем, дорогая.
— Нет, милорд, так дело не пойдет, — тихо вскипела женщина. — Ты же у нас великий стратег, ты прекрасно знаешь, что нельзя полагаться на простое везение. Ты — везучий, ты зачастую дьявольски везучий, но сейчас речь идет о нашем сыне. И ты не имеешь права говорить «мы что-нибудь придумаем»! Ты должен знать!
Все женатые мужчины жаждут обрести статус патриарха — господина и повелителя всего своего семейства, включая причитающуюся патриарху долю уважения, ибо на нем лежит вся ответственность за жизнь и достаток домочадцев. Соответствовать же получается по-разному, в меру, так сказать, сил и возможностей. Но рано или поздно женщина поставит вопрос ребром и призовет семейного патриарха к ответу со всей строгостью: «Ты — мужчина, ты должен знать». И точка! И будьте так любезны, милостивый государь!
Тяжка участь патриарха. Может быть, поэтому мужчины не так уж и стремятся взвалить на себя столь неподъемную тяжесть и оттягивают миг соединения брачными узами?
— Ты уже расспросил мистрила Эрсина об этих Мохтах? Он ведь командует народным ополчением. Он должен их знать…
Джевидж опустил голову.
Фэйм устремила на мужа кошачий, пронзительно-хищный взгляд:
— Ты спросил… Ну, конечно же, ты все выспросил… и он впервые слышит о таких, — догадалась она. — И мы едем в неизвестность, я правильно понимаю?
Распаленная гневом, но тщательно прячущая обуревающие ее чувства, Фэймрил всегда казалась Джевиджу существом мистическим. Словно он женился на воплощенной ланвилассе.
— Росс, ты… вы в своем уме? — дрожащим от напряжения голосом спросила женщина.
Морран Кил, стоявший рядом, аж в сторону отпрыгнул, словно нечаянно попал на линию огня.
— Более или менее, — на удивление мягко ответствовал бывший маршал. — И если ты успокоишься и выслушаешь меня внимательно, то найдешь не только смысл в моих поступках, но и логику. Вот суди сама…
Таким тоном опытные объездчики разговаривают с норовистыми лошадьми — ровно, спокойно и ласково. Чтобы, значит, не испугать еще сильнее.
Да, они едут не совсем в Ан-Катасс, потому что город сгорел, они направляются в городок Ар-Дрого, расположенный в окрестностях форта Арменд. Там должен обретаться бывший катасский мэр, который выдал документы фальшивым мистрилу и мистрис Мохта. И уже через него есть огромный шанс выйти прямиком на этих людей.
— Росс, это возмутительно, — сказала Фэйм, выслушав супруга до конца. — Ты постоянно мне врешь. Почему ты не сказал о пожаре?
— Я не хотел тебя волновать.
— Жалкая отговорка, — вынесла вердикт миледи. — И тебе все же придется рассказать Таулу Эрсину про неслучайность нападения легионеров.
— Это еще почему?
Бывший маршал не ожидал такого поворота.
— Потому, что все они… — Фэймрил сделала широкий жест рукой. — Все эти люди не обязаны платить своими жизнями за… нашу с тобой войну. Они приехали сюда жить, а не умирать. Ведь ты для этого завоевал для империи земли Арра?
Росс окинул супругу тяжелым, как все ледники Дубренских гор, взглядом, соизволив уточнить:
— Я отвоевал Территории у Кехтаны. Просто отвоевал с оружием в руках. Это самое большее, что я смог сделать для империи и императора. Над всем остальным я не властен, тем более над судьбами поселенцев. Но ты права, милая моя. Это только наша война.
И все-таки отправился к Таулу. Объясняться и менять планы.
Подкаблучник!
— И вот что теперь прикажете мне делать, сударь? — вопрошал Гриф Деврай у зевающего извозчика.
— Не могу знать, вашество, — тот в ответ разводил руками.
— А кто говорил, что рессоры новые, а лошадки справные?
На лице у дядьки были написаны огненными письменами все Девять Скорбей ВсеТворца, начиная с Алчности и заканчивая Ложью. Причем так отчетливо, что продолжать расспросы не имело никакого смысла. Только сверх всякой меры озабоченный торопыга Гриф Деврай не догадался сразу, что двуколка доживает последние часы, а впряженная в нее пара гнедых — запаленные и хромые. Вернее, он положился на удачу, а та возьми и подведи. И как всегда бывает в таких жизненных подлостях — строго на полпути между двумя паршивыми восточноэльлорскими городишками, чьи названия и запоминать-то нет никакой нужды. Либо Ан-Что-то-там, либо Ала-Где-то, либо Ар-Черт-знает-что-такое — вот и все местное разнообразие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});