Джейми сидел рядом со мной на узкой скамейке, которая служила сиденьем в этой карете. Спящий Фергюс свернулся калачиком в уголке другого сиденья, и от толчков его голова болталась, как у механической куклы. В карете было жарко, и маленькие золотистые струйки пыли проникали через окна.
Мы непринужденно болтали сперва о природе, о королевских конюшнях в Аржентане, куда держали путь, о некоторых слухах, которые составляют предмет ежедневных разговоров при дворе и в деловых кругах. Я, кажется, даже задремала, убаюканная мерным покачиванием кареты и теплым летним днем, но из-за моего положения мне было неудобно сидеть в одной и той же позе, и от тряски болела спина.
Ребенок начал довольно активно двигаться в утробе, и слабые начальные движения плода превратились в настоящие толчки, которые были приятны сами по себе, но доставляли неудобства в дороге.
— Пожалуй, лучше было бы тебе остаться дома, Саксоночка, — сказал Джейми, когда я в очередной раз сменила позу.
— Все хорошо, — улыбнулась я. — Просто толкается. И было бы жаль не увидеть всего этого. — Я показала на широкие зеленые поля, которые блестели, как изумруды, между рядами темных стройных тополей. Хотя и несколько пыльный, деревенский воздух был свеж и чист после тяжелой дымной атмосферы города и запаха лекарств в «Обители ангелов».
Людовик в качестве дружеского жеста по отношению к английским дипломатам любезно позволил герцогу Сандрингему купить четырех першеронских кобыл Королевского конного завода в Аржентане. Эти кобылы предназначались для улучшения породы небольшого табуна лошадей, который его сиятельство держал в Англии. По этому случаю его сиятельство ехал сегодня в Аржентан и пригласил с собой Джейми, чтобы получить квалифицированный совет при выборе лошадей. Приглашение последовало на приеме у герцога, и прием плавно перешел в поездку-пикник, в которой приняли участие несколько придворных, разместившихся в четырех каретах.
— Это хороший знак, ты как считаешь? — спросила я, бросив взгляд на нашего спящего спутника. — То, что Людовик дал герцогу разрешение купить лошадей. Если он делает жест доброй воли по отношению к Англии, значит, вероятнее всего, он не симпатизирует Джеймсу Стюарту, во всяком случае в открытую.
Джейми покачал головой. Он категорически отказался носить парик или шиньон. В настоящее время короткая стрижка имела свои преимущества: хотя его длинный нос был покрыт испариной, он не страдал от жары, как я.
— Нет, я почти уверен, что Людовик не станет помогать Стюартам, во всяком случае, пока речь идет о реставрации трона. Месье Дюверни заверил меня, что совет не одобряет таких шагов; хотя Людовик может иногда уступать просьбам Папы и делать Карлу небольшие поблажки, он не расположен оказывать Стюартам слишком большое внимание во Франции, в то время как Георг Английский заглядывает ему через плечо.
На Джейми был шотландский плед, заколотый брошью на плече, — красивая вещь, присланная ему сестрой. Брошь была сделана в форме двух бегущих оленей, головы и хвосты которых соприкасались, замыкаясь в круг. Он подобрал полу пледа и вытер ею лицо.
— Я разговаривал со всеми парижскими банкирами за последние несколько месяцев, и никто из них не проявил интереса к этому делу, — улыбнулся он. — Жаль бросать деньги на поддержку чьей-то сомнительной затеи, вроде реставрации Стюартов.
— Но остается еще Испания, — заметила я, с легким стоном распрямляя спину.
Джейми кивнул.
— Испания. И Дугал Макензи, — добавила я.
Джейми с интересом посмотрел на меня:
— У тебя есть от него известия?
Несмотря на свою подозрительность, Дугал считал Джейми преданным якобитом и присылал ему из Испании шифрованные письма. Подразумевалось, что Джейми их прочтет и передаст Карлу Стюарту.
— Да, они у меня и в самом деле есть. — По выражению лица Джейми было ясно, что это хорошая новость, она и в самом деле была хорошей, но не для Стюартов.
— Филипп отказался предоставить какую-либо помощь Стюартам, — сказал Джейми. — Он получил известия от Папы и будет держаться в стороне от всех дел, связанных с шотландским троном.
— А почему?
Недавно было перехвачено несколько писем от Папы, но все они были адресованы Джеймсу или Карлу Стюартам, поэтому в них не было ничего о переговорах Папы с Испанией.
— Дугал считает, что знает ответ, — засмеялся Джейми. — Он просто возмущен. Около месяца обивал пороги в Толедо и не добился ничего, кроме туманных обещаний помощи «в свое время, даст Бог». — Он передал голосом ханжеские интонации испанца, и я рассмеялась.
— Бенедикт хочет избежать ухудшения отношений между Испанией и Францией; он не хочет, чтобы Филипп истратил деньги, которые Людовик сам мог бы использовать, — цинично добавил он. — Папе не пристало говорить такое, но он сомневается, сможет ли католический король и дальше править в Англии. У шотландцев есть свои католические вожди в кланах горцев, но с тех пор, как в Англии появился король-католик, они скорее согласятся на черта — Бог даст, — добавил он, усмехаясь.
Он провел рукой по стриженым волосам.
— Это выглядит довольно бесперспективно для Стюартов, Саксоночка, и это хорошая новость. Не будет помощи и от Бурбонов. Единственное, что меня сейчас беспокоит, это инвестиции, сделанные Карлом Стюартом с графом Сент-Жерменом.
— Значит, ты не думаешь, что это просто торговая сделка?
— В принципе, это выглядит как торговая сделка, — сказал он, нахмурившись. — Но что-то за этим стоит. Я кое-что слышал.
Хотя банкирские семьи Парижа не имели серьезных намерений посадить молодого претендента на шотландский трон, такое положение дел могло с легкостью измениться, если у Карла неожиданно появятся деньги для инвестиций.
— Его высочество утверждает, что разговаривал с Гоблинами, — продолжал Джейми. — Его представил им Сент-Жермен; иначе они бы его не приняли. Старый Гоблин нашел его никудышным болваном, то же думает и один из Гоблинов-сыновей. Хотя другой обещал, что подождет и посмотрит; если Карлу удастся эта сделка, тогда, возможно, он предоставит ему и другие возможности.
— Не все так хорошо, — заключила я.
Джейми покачал головой:
— Деньги к деньгам, сама знаешь. Если ему повезет с одной или двумя сделками, банкиры изменят свое отношение к нему. Этот человек не слишком умен, но у него есть обаяние, он умеет переубеждать людей. Он не продвинется к своей цели без достаточного капитала, но если сделка будет иметь успех, он этот капитал получит.
— М-м-м… — Я снова повернулась на сиденье и пошевелила пальцами ног, которым было жарко в тесной кожаной темнице. Раньше эти туфли были мне впору, но теперь ноги немного отекли, а шелковые чулки намокли от пота. — Что мы можем сделать в связи с этим?