Читать интересную книгу Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен? - Дэвид Хьюсон

— Мне придется еще раз осмотреть вещи Нанны. Это в самый последний раз, обещаю.

— Майер говорил, вы больше не занимаетесь нашим делом.

— С завтрашнего дня. Сегодня это еще моя работа. Он не сказал? — Она не знала, поверила ей Пернилле или нет. — Это все формальности. Сегодня вам неудобно? На самом деле я все могу сделать без вас. Если вам некогда…

— Да, мне пора уходить. Почти все ее вещи убраны в коробки. Вы закроете за собой дверь?

— Конечно. — Лунд обвела взглядом кухню. — Ваша новая квартира больше этой?

— У нас будет свой дом.

— Я уверена, там будет замечательно.

Пернилле не ответила на ее улыбку.

— Не забудьте захлопнуть дверь, — сухо напомнила она.

Лунд послушала, как стихают шаги внизу. Удостоверившись, что осталась одна, она сняла куртку и взялась за первую коробку. Высыпала шкатулки, книги, дневники на потертый ковер. Просмотрела каждую вещь. И так все шесть коробок.

Полтора часа спустя она в растерянности сидела посреди комнаты Нанны, а вокруг нее валялись вещи, словно их расшвырял в истерике ребенок. Ничего. Никаких намеков на тайного любовника, ничего о будущей поездке.

Лунд опустила лицо в ладони, ей хотелось кричать.

Потом она выпрямилась и стала смотреть своими большими немигающими глазами на все вместе и на каждый предмет по отдельности. Думай. Думай как Нанна. Смотри. Представляй.

Отброшенный ей получасом ранее, в углу лежал голубой пластмассовый глобус с чернильными звездочками на самых известных городах — наверняка тех, в которых Нанна мечтала побывать.

Это был не только глобус, но и лампа, из задней половины шара выходил электрический шнур. Лунд взяла глобус, поставила на стол, нашла розетку и включила свет.

Лампа осветила изнутри разноцветные пятна стран и континентов. Лунд медленно вращала шар на ножке. Америка, Австралия, Азия, Африка…

Почти всю Южную Атлантику накрывала большая прямоугольная тень.

Бумаги? Письма? Документы?

Вот он, тайник подростка, планирующего побег.

Лунд потрясла глобус. Выдернула шнур из розетки, стала искать способ заглянуть внутрь шара. Нанна, конечно же, знала этот способ. Знала, как разобрать его и снова собрать так, чтобы никто не заметил.

Только Нанне было девятнадцать, у нее были тонкие ловкие пальцы. Рассердившись, Лунд оставила попытки найти секретный способ Нанны, схватила глобус и ударила его об стол.

Пластик не выдержал. Мир распался на две части по линии экватора. Две равные половины не были равноценны, так как Южное полушарие хранило тайник.

Последняя пара перчаток натянута на руки. Она положила все, что было в тайнике, на пол, сама села на ковер и стала рассматривать страницу за страницей, предмет за предметом.

Письма и открытки. Валентинка. Цветок. Фотография — очень старая. Светловолосая девочка лет четырех или пяти, рядом — смуглый мальчик, робко держит ее за руку. За спинами малышей — детская площадка, качели и песочница. А сами они — в красном коробе велосипеда «Христиания».

Лунд так углубилась в размышления, что не слышала шагов за спиной, не сразу заметила, что через ее плечо заглядывает Пернилле Бирк-Ларсен. А когда заметила, то спросила:

— Кто это тут рядом с Нанной? — Она поднялась с пола с фотографией в руке. — Это ведь Нанна?

Пернилле в ужасе осматривалась: все разбросано, пустые коробки навалены в углу горой, в дом вернулся хаос.

— Что это за мальчик, Пернилле?

— Вы говорили, что дело закрыто?

— Кто он?

Пернилле наконец взяла снимок, посмотрела:

— Амир. Малыш из семьи иммигрантов из Азии, они живут тут недалеко. Нанна его очень любила. Они тогда были… — На этом слове она запнулась. — Они были совсем детьми.

— Где сейчас Амир? — спросила Лунд.

Майер позвонил ей, когда она уже вернулась в машину:

— Нанна собиралась лететь не из Каструпа. У нее было забронировано место на рейс одной на бюджетных авиалиний — из Мальмё в Берлин. Вылет в час тридцать в ночь с пятницы на субботу. На этот рейс, кроме Нанны, не явился еще один пассажир.

— Амир, — сказала она.

Долгая пауза.

— Я терпеть не могу, когда вы так делаете. Он живет через две улицы от Бирк-Ларсенов. Но вы это наверняка тоже знаете.

— Амир эль-Намен. Вчера он заходил к Бирк-Ларсену. Он переезжает и обратился в их фирму. Почему-то он очень хотел, чтобы работу выполнил именно Тайс.

— Где вы?

— Рядом с управлением. Спускайтесь.

Майер смотрел вглубь длинного коридора — стены из темного мрамора, светильники. Пройти мимо кабинета Брикса невозможно. Правда, там тихо, может, шефа нет на месте…

— Что происходит?

Брикс подошел сзади, и Майер от неожиданности подпрыгнул:

— Если вы о Лунд, то я ее не видел. Клянусь.

— Мне только что звонила мамаша Бирк-Ларсен. Где Лунд?

Брикс встал у него на пути.

— Объясните сейчас же.

— У меня тут встреча через пять минут. Давайте я объясню вам позже.

Брикс перегородил ему дорогу:

— Нет, сейчас.

— Нанна собиралась кое с кем в Берлин…

— Плевать мне на Берлин. С вокзала сообщили о хищении багажа. И похититель не кто иной, как Лунд. А теперь забудьте о своей неуместной преданности и скажите мне, где она.

Майеру это не понравилось.

— При чем здесь преданность, когда есть факты? Хольк не знал, что Нанна улетает из Мальмё, поэтому поехал в Каструп. Вот… — Он открыл папку, которую нес Лунд. — Это кадры, сделанные системой видеонаблюдения аэропорта. Здесь четко виден Хольк. Отличное качество, ошибки быть не может.

Понурый политик стоит, облокотившись на стойку информации в зале отправлений. Вот он трет глаза возле билетных касс. А вот, никому не нужный, всеми забытый, сидит на блестящей скамье возле лифта.

— Йенс Хольк пробыл в аэропорту до двух часов ночи. Ни с кем при этом не встречался и не общался.

Брикс рассматривал снимки.

— Он не убивал Нанну Бирк-Ларсен, — сказал Майер. — Я позвоню вам, хорошо?

Ответа не последовало, и тогда он ушел.

Амир назвал Бирк-Ларсену адрес в промышленной зоне в округе Амагер. Разговаривать он не хотел, сидел, сжимая свою студенческую сумку, и мрачно смотрел на проносящиеся за окном низкие дома и заводские строения.

А Бирк-Ларсен любил хорошую беседу, когда сидел за рулем, и был твердо намерен поболтать.

— Значит, ты уезжал в Лондон? А мне так и не довелось… Когда-нибудь…

— Я учился в колледже. Это отец настоял.

— И ты только что вернулся?

Он никак не мог понять, почему вещи Амира находятся в таком отдаленном районе. Странное место для хранения столов и стульев.

— Нет. Я приехал еще летом.

— Странно, что я тебя ни разу не видел.

— Да.

— Что же ты не заходил к нам, Амир? Нанна была бы рада. Помню, как вы славно играли вместе. — Он засмеялся. — Ох и доставалось же тебе от нее. Кукол она терпеть не могла, ты знаешь. Вот я и говорил всегда, что куклы ей ни к чему, потому что у нее есть ты.

Оказывается, он снова способен шутить. И шутка неплохая получилась. Но Амира она не рассмешила.

— Ты встречался с ней, когда вернулся?

Парень снова уткнулся в окно, глядел на безжизненную землю позади редких фабричных корпусов. Бирк-Ларсен сверился с адресом, который назвал Амир, поискал указатели, номера домов.

— Нет? Ну что ж, почти приехали.

Закрытые ворота, за ними то ли склад, то ли заброшенное промышленное строение. Бирк-Ларсен снова посмотрел на адрес:

— Номер семьдесят четыре. Это здесь?

Амир замер на пассажирском сиденье, прижимая к себе сумку, будто в мире ничего более ценного не существовало.

— Амир? Это правильный адрес? Здесь мы должны забрать столы для твоей свадьбы? Что…

Он плакал. Плакал так же, как в детстве, когда своевольный характер Нанны заводил ее слишком далеко. Крупные слезы выкатывались из-под студенческих очков в черной оправе.

— Свадьбы не будет. Ее отменили.

Бирк-Ларсен пребывал в полном недоумении.

— Амир… Тогда я не понимаю, зачем мы сюда приехали.

Юноша снял с плеча ремень сумки, открыл ее.

— Я хотел… — пробормотал он и умолк снова.

— Чего ты хотел? Чего, Амир?

— Я всегда боялся вас, — сказал Амир. — И когда мы были детьми и Нанна приводила меня в ваш дом. И этим летом, когда вернулся из Англии. Боялся к вам зайти, думал, что вы скажете… что сделаете, когда… когда узнаете.

Бирк-Ларсен прищурился:

— Что я узнаю?

— Обо мне и о Нанне. Она всегда говорила, что бояться нечего. Что вы потом привыкнете. Что вы и ваша жена были точно такие же когда-то — глупые и влюбленные. Но…

Он совсем по-детски вытер рукавом мокрые щеки.

— Я все равно боялся и думал… что будет только хуже. Когда вы узнаете…

— Что, черт возьми?