Читать интересную книгу Твердые реки, мраморный ветер - Бодхи

– Я читала несколько подходов к определению времени…

– И ни черта не поняла, я думаю:), – рассмеялась Берта.

Они перестали ходить по полянке и сели рядом с речкой.

– Осознание удивительно устойчиво. Невероятно. – Серена осматривала свое тело, речку, горы за речкой, Берту – всё было совершенно устойчивым, ясным, и была полная ясность, что это сновидение.

– Я думаю, что времени здесь вообще нет, так как нет физических процессов, – продолжала Берта. – Время определяется через определенные циклические процессы, происходящие, например, в атомном мире, а здесь нет атомов.

– То есть, мы состоим не из атомов… во блин. А из чего же мы состоим?? – Серена с какой-то опаской потрогала свою ногу.

– Не знаю. Пока не знаю, но уж ясно, что не из атомов. Из атомов состоит наше тело, которого здесь нет и быть не может. Здесь мы можем летать, кстати, ты помнишь об этом?

Берта, не меняя позы, поднялась над землей и зависла в метре от нее. Серена хихикнула и сделала то же самое. Они сдвинулись к воде и теперь "сидели" прямо над потоком.

– То, что мы есть сейчас – это всего лишь наша уверенность в том, что мы такие. Неужели тебе это не ясно?

– Когда ты говоришь, мне кажется все ясным.

Серена сосредоточилась, и ее шорты исчезли, а между ног торчал огромный, сантиметров в тридцать и толщиной сантиметров в восемь член. Она с изумлением вперилась в него, аккуратно взяв руками.

– Получилось…, – недоуменно произнесла она.

– Подрочи его! Я тоже хочу. А еще, кстати, выеби меня таким, всю жизнь мечтала.

Серена попыталась подстроиться под Берту, но в висячем положении ей это не удалось.

– У меня бедная фантазия:), – рассмеялась она. – Я не могу себе представить – как можно трахаться вися в воздухе – все время хочется обо что-то опереться, несмотря на то, что я понимаю, что в этом нет необходимости. Давай переместимся на траву.

– А зачем…, – задумчиво произнесла Берта. – Я и так могу.

Спустя пару секунд два негритенка материализовались и стали трахать Берту одновременно в письку и попку, члены у них обоих были огромны.

– Ты управляешься со всем этим так, словно всю жизнь только этим и занималась! – Воскликнула Серена.

– Просто ты – экстраверт, а я скромница, мне чаще приходилось жить в воображении, чем тебе, – срывающимся голосом ответила Берта. – Охуительно… как это охуительно – вот так трахаться… и размеры значения вообще не имеют, кстати.

Члены негритят уменьшились до размера в несколько сантиметров, но судя по стонам Берты ее удовольствие не уменьшилось.

– Имеет значение… не размеры, а то – что ты ожидаешь получить, это ты… и получаешь…

– Не кончи Берта! Эй, осторожно, сделай перерыв, ты сюда трахаться что ли пришла? Если ты кончишь, наша пара распадется, а я хочу вдвоем исследовать эти миры, чтобы была еще чья-то точка зрения, чтобы мы могли друг другу подтверждать то, что было.

С видимой неохотой Берта сосредоточилась, и негритенки исчезли.

– Такие необычные, совершенно чистые и пронзительные чувства, – мечтательно произнесла она. – Я точно буду ебаться в ОСах, ну хотя бы иногда:)

– Будешь, будешь ебаться, но давай не сейчас.

– А что сейчас?

На этот вопрос у Серены ответа не было.

– Кстати, ты уверена в том, что вернувшись в бодрствование, мы будем все помнить?

– Не уверена. Но надеюсь.

Они снова помолчали.

– В мире бодрствования как-то было полно всего – книги, плавание, теннис, практики, а тут – как рыба на берегу… ну хорошо. Мы сейчас видим только узкую часть мира – полянку, лес, кусок реки и горы. А что дальше?

– Фиг знает…

– Почему бы не исследовать?

Серену эта идея явно заинтересовала, но Берта энтузиазма не проявляла.

– Исследовать…, – пробормотала она, – да можно и исследовать, только…

– Ну что?

– Только вряд ли ты что-то поисследуешь.

– Но почему? Мы можем летать, мы сейчас можем вот хоть те горы перелететь. – Серене явно не сиделось на месте.

– Можем перелететь…, – вяло согласилась Берта, – только я бы тебе не советовала этого делать.

– Но… почему, блин?

– Ну подумай сама, подумай. Ну какие тут могут быть "за горой"? Тут нет географии Серена, разве не ясно? Мы в мире ОСов, тут вообще другой мир, другой. Нету никаких "за горой".

– То есть как нет, – не поняла Серена. – А что есть?

– А ничего там нет.

– В каком смысле?

– Ну в прямом, в прямом – нет там ничего, ну это же совершенно ясно, ну ты в самом деле как ребенок. Нет никакой полянки, нет никакой реки и гор нет – всё это есть только в том смысле, что мы поддерживаем этот образ, потому что нам Томас вбил его в головы. А что там за горами? Мы не создавали образа того, что "за горами", поэтому там ничего нет, ну я не знаю – как это будет восприниматься, если хочешь – попробуй, скорее всего какая-нибудь белесая муть, и возможно, что потеряется осознание, так что погоди пока проверять.

Серена выглядела чувствующей себя не в своей тарелке.

– Стало как-то неуютно, – призналась она. – То есть всё вот это есть, потому что мы это поддерживаем сами своим воображением… нет, Берта, тут что-то не сходится.

– Что не сходится?

– Детали.

– Что?

– Посмотри, – Серена ткнула пальцем в полянку, – лети сюда.

Серена переместилась на поляну и легла на нее животом.

– Смотри сюда!

– Ну?

– Смотри – травинки, комочки земли, зазубринки на травинках, понимаешь?

– Да. Мы не представляли себе всего этого.

– Вот именно.

Берта задумалась.

– Есть два варианта. Первый – мы попали не в случайно выбранный мир, а в такой, который до нас уже кто-то сформировал своей фантазией. Он или они продумали эти травинки…

– Что, вот прямо каждую травинку продумали? Нет, невозможно! Сто тысяч травинок продумать? Нет.

– Я пока не уверена, что это невозможно, – настаивала Берта. – Тысячу или десять тысяч – вопрос времени…

– То есть Томас сидел тут десять лет и травинки выдумывал? – Рассмеялась Серена.

– Да, не сходится… Погоди, есть идея!

Берта не стала перелетать, а просто исчезла с одного места и появилась на другом – у самого края леса.

– Смотри здесь!

Серена переместилась к ней.

– Смотри!

Берта снова показывала на травинки, и Серена увидела, что край полянки, примыкающий к лесу, размыт. Выглядело это очень странно, как будто кто-то приклеил картинку с травой к картинке с лесом, но швы заделал недостаточно тщательно.

– Кажется, я поняла, – кивнула Берта. – Не нужно воображать миллион травинок. Достаточно квадратного метра, а потом просто покрыть ими всю полянку.

– То есть квадратные метры идентичны?

– Я думаю, да.

– Проверить не получится, трава очень ровная, никаких там необычных травинок, повтор которых мы могли бы найти.

– Нет необходимости, – твердо произнесла Берта. – Я точно уверена, что так оно и есть, но сейчас я начинаю понимать, что во всей этой созданной картинке есть что-то, что ею не является – это как панорама, где сначала перед зрителем растут реальные кустики, а ближе к стене панорамы они незаметно переходят в нарисованную картину.

– Река?

– Река, – кивнула Берта. – Она настоящая. Понятия не имею, почему я в этом уверена и что это вообще значит, но она – реальное существо, а не картинка.

– Ни фига себе "картинка", – пробормотала Серена, срывая травинку и поднеся ее к лицу. – Абсолютно реальная… ты что??

Берта беззвучно ржала.

– Ты что ржешь?

– Эврика! – Наконец произнесла Берта. – Доказательство готово:)

– Доказательство чего?

– Сорви травинку еще раз и посмотри – что остается!

Серена аккуратно взялась за травинку, потянула ее на себя, чувствуя ее легкое сопротивление, потянула сильнее и оторвала ее, но… хотя оторванная травинка осталась у нее в руках, на том месте, где должен был быть обрывок, торчала совершенно целая и невредимая травинка!

– Ого! – Только и нашла что она сказать.

– Я права – просто картинка.- Торжествующе сказала Берта.

– А откуда же в моей руке еще одна?

– Оттуда же, откуда все остальное, откуда все толстые хуи – ты знаешь, что травинка должна оказаться в твоей руке, она там и образуется.

– Ясно. Река, значит…

Они обе переместились к реке и сели на ее берегу.

– Река совсем другая… я чувствую это, но не понимаю – как именно.

– Я тоже.

Несколько минут они сидели, всматриваясь в медленный поток.

– Знаю!

– Что?

– Знаю, как определить, что она живая! – Берта снова торжествовала. – Созерцание!

– Поняла!

Ясность возникла мгновенно, как только Берта произнесла "созерцание". Созерцание травы не приводило ни к чему – смотришь и смотришь. Созерцание текущей воды немедленно вызывало целый ворох оттенков твердости и чего-то еще.

– Она не только твердая.

– Зеркало…, – неуверенно произнесла Берта.

– Точно. Зеркало. Зеркальность. Это слово подходит идеально!