Читать интересную книгу Твердые реки, мраморный ветер - Бодхи

Серена выключила голограмму, и всё погрузилось в темноту. Да, всё сходится. Снова включила комп и вызвала Берту и Томаса.

– Дело сделано, я была там. – Торжествующе произнесла она. – Томас, я прочла твое описание, всё сходится точь-в-точь, ошибки быть не может.

– Отлично. Значит, идея с пещерой оказалась правильной.

– Я слишком инертная, слишком тупая… по сравнению с Бертой, – интонация Серены была радостная несмотря на то, что содержание фразы радостным не казалось.

– Никогда заранее не знаешь, – пожал плечами Томас. – Внешне все наоборот – ты живчик, ебешься, носишься, всегда на виду и всегда "на коне", а Берта – задумчивая, более пассивная в сексе, не такая взрывная, да собственно вообще не взрывная, она три раза подумает, прежде чем сделает, а в осознанных сновидениях – всё наоборот – стоило Берте прорвать первый рубеж, и дальше у нее пошло легко, а у тебя – наоборот – сначала пошло легко, а потом застряла как коряга на мели.

– Клёвую идею ты придумал с пещерой, Томас! – Серена снова стала похожей на саму себя, чуть не подпрыгивая от возбуждения. – Очень клёвую! Я приду скоро наверх. Часик еще тут посижу, подумаю, и приду.

Небольшой зал, примерно шесть на десять метров, стал домом для Серены в последние две недели. И тянулись эти две недели, как два месяца. Непрошибаемой стеной встал для нее очередной этап в освоении ОСов.

А началось всё несколько месяцев назад, и началось бурно, и ничто не предвещало серьезных затруднений. После того, как Джейн отправилась создавать бизнес и исчезла с горизонта, Серена, как и остальные, ждали со дня на день, что и их отправят в том же направлении. И просчиталась. Дракончики распорядились иначе. Серена и Берта были отданы на полное растерзание Томасу, и именно он, а не Флоринда, стал обучать их ОСам – осознанным сновидениям. Почему совершили такую замену – им не стали объяснять, да это и не важно – Томас, так Томас. Флоринда забрала Арчи и Магнуса, и они втроем переселились куда-то в другое поселение. Фосса и вовсе отошла от управления их группой (сказала, что это временно), и сосредоточилась на работе с ежами – что-то там у них затевалось интересное, но у Серены и своих дел хватало выше крыши, и любопытствовать она не стала, да и вряд ли ее любопытство было бы удовлетворено.

Томас взялся за нее с Бертой всерьез, и если раньше Серена в основном лишь рассуждала о штурмах, "готовясь" к ним, то Томас никаких подготовок не признавал – во всяком случае сейчас. Он просто заставлял их делать то, что он требовал, и даже слушать не хотел никаких возражений, в какие бы благообразные одежды они с Бертой ни пытались их облечь.

Целую неделю они жили, как в кошмарном сне – каждые десять секунд, от пробуждения и до засыпания, они повторяли вслух фразу "возможно, я сейчас сплю". Это на самом деле было тяжело, но спустя неделю они обе уже и во сне повторяли эту же фразу, правда, совершенно автоматически, тем не менее Томас был этим вполне удовлетворен. Он вообще отказался что-либо обсуждать и объяснять, требуя лишь послушания – мол сначала результат, потом разговоры, при этом умалчивая – что, собственно, он считает "результатом".

Вторая неделя прошла под знаком вопроса "я сейчас сплю?" и последующей оценки своего состояния – по пунктам: а) расплываемость объектов при пристальном рассматривании, б) контроль последовательности событий – то, что происходит сейчас, сравнивается с тем, что было пять минут назад – логична ли связь? Нет ли такого, что пять минут назад они были в Австралии, а сейчас в Африке? в) контроль наличия озаренного фона. Каждый такой акт занимал полминуты, и полминуты давалось на отдых. Самое сложное заключалось в том, что Томас требовал максимальной активности во время этих упражнений, и они играли в футбол и волейбол, изучали науки и языки, трахались, общались в чатах с обычными людьми в интернете, участвовали в создании программ по обучению детей и прочее и прочее. Главное – продолжать выполнять программу во время любой деятельности. И снова это сработало. Спустя неделю и она, и Берта каждую ночь по несколько раз выполняли всю программу во сне, среди обычной сновидческой суеты, правда осознания так и не возникало, но Томасу это, похоже, было совершенно безразлично, и они заражались его уверенностью в успехе, подчиняясь ему все более энергично.

Всё это время перед засыпанием они занимались практикой многократного засыпания и фиксацией этапов засыпания, и к концу второй недели успехи были вполне заметны. Сама практика была чрезвычайно проста – они ложились спать, каждая в отдельной комнате, и дежурный сидел рядом. Как только она засыпала, что элементарно понять по изменившемуся характеру дыхания – более глубокому и равномерному, дежурный будил ее, и так снова и снова – по двадцать, тридцать, пятьдесят раз за ночь. Ее задачей было учиться засыпать постепенно, а не одним "проваливанием", как засыпают все люди. Обнаружить последовательные этапы и начать задерживаться в них подольше, сделать засыпание дробным, пошаговым процессом, а не нырянием в сон. Утром они обсуждали результаты, приходили к общему пониманию этапов (а иногда и не приходили, и тогда вмешивался Томас и расставлял точки над "i"), и спустя две недели обе уже неплохо освоили самые первые шаги и подошли к первому ключевому пункту, как называл его Томас – фиксации своего сознания в условиях полного прекращения самоидентификации. Когда Томас объяснил им суть этого пункта, они его не поняли, ведь с точки здравого смысла это противоречиво – как же можно сохранять сознание, если пропадает самоидентификация? Но Томас неумолимо прекращал любые рассуждения на этот счет, требуя просто делать то, что он требует – слово в слово. Серена раз за разом проходила всю предварительную цепочку – а) возникновение особенно плотного спокойствия – фиксация, б) отключение слуха – фиксация, в) появление самых разнообразных зрительных и слуховых образов – фиксация, и затем как раз и возникала потеря самоидентификации – прекращение какого-либо смысла слова "я". Томас заставлял их учиться как можно плавней подходить к этой точке, потому что именно высокая скорость перебрасывает их сразу в засыпание, и эту скорость надо было уменьшить любой ценой, словно не перепрыгивая через канаву, а спускаясь в нее с тем, чтобы повернуть и пойти по руслу ручья, а не дальше по дороге.

Томас был прагматиком в высшей степени, поэтому он притащил их на полянку на самом отшибе Базы, у забора, и там они взяли лопаты и своими руками выкопали узкую канавку, проложили перпендикулярно ей тропинку, и затем дни напролет, по шесть, по восемь часов ходили по этой тропинке взад-вперед – идешь по тропинке, подходишь к канавке, замедляешь шаги, заносишь ногу, чтобы переступить ее, и не перешагиваешь, а наступаешь вниз, поворачиваешь и идешь по канавке, потом возвращаешься к тропинке и идешь назад. Это было по-настоящему утомительно, но это сработало! И снова Серена чувствовала себя уверенней Берты, добивалась результата быстрее.

Потребовалось два-три дня, чтобы закрепить результат – бесчисленные засыпания и бесконечное хождение по тропинке с канавкой, но теперь – когда наступал полный хаос образов, надо всем доминировало одно – она притормаживает и идет в сторону. И этот образ схождения в сторону сопровождался приливом особенной трезвости, в которой не было "я", и тем не менее было что-то, что она просто назвала вслед за Томасом "осознание" – как будто что-то следило за совокупностью восприятий в этом месте, не отделяя тем не менее себя от этой совокупности. Томас был прав – говорить об этом не был толку – надо было делать.

Дальше снова пошли более простые для Серены этапы: "вторая серия шагов", первым из которых было – зафиксировать определенный образ. Зафиксировать… легко сказать, но его еще вспомнить надо было:) И снова Томас прошибал стену лбом – несколько дней они обе по несколько часов в день смотрели на выбранный Томасом образ – излучина реки, с одной стороны которой зеленая травянистая полянка, окруженная густым лесом, а с другой вздымались горы. Фотка была очень уютная, очень хотелось оказаться в таком красивом месте. В конце концов образ полянки они изучили так, что могли, кажется, описать каждый кустик и каждую ветку, каждый камень и изгиб реки и горы, и прошло еще больше недели, прежде чем они научились вспоминать эту картинку и фиксировать ее.

Второй шаг второй серии Томас обозначил как "оживить картинку". Он описывал это так, что видеть просто плоскую картинку – недостаточно, они должна стать объемной, живой, трава должна начать пахнуть, ветерок с реки должен чувствоваться – картинка должна стать трехмерной, живой, насыщенной звуками, ощущениями, запахами. На вопрос "как" он только махал руками, мол хватит трепаться – делай давай. И они "давали делали". И сделали. И действительно – нечего было трепаться на эту тему, так как само желание сделать картинку реальностью было и необходимым, и достаточным условием результата, а уж как это происходило – ну как-нибудь потом это можно поизучать, а сейчас перед ними стоит прагматическая цель.