Читать интересную книгу Время гарпий - Ирина Дедюхова

— «Противник»? — недоверчиво поднял брови Николай.

— Да уж не «ряд доброжелателей»! — разозлилась Эрато. — Поверь мне, против тебя начата весьма дорогостоящая информационная война! Но посмотри, во что превращается на наших глазах! В фарс! «Мягко, по-женски», как любит говорить Каллиопа. Кроме того, сестры отвлекают всех твоих недоброжелателей на свои «огурцовые» ресурсы, давая нам передышку. Прости, Николай, это настоящая война!

В его публичной профессии пресса имела огромную важность, а пресс-служба театра намеренно не выпускали даже DVD балетов с его участием, не говоря уж о каких-то публикациях в средствах массовой информации. Напротив, пресс-служба намеренно неправильно переводила зарубежные публикации, подавая их в негативном свете. Он хорошо знал, насколько жестокой может быть упомянутая Эрато «информационная война» — против отдельно взятого человека даже с его уровнем мастерства и набором его регалий.

Иногда руководство театра не затрудняло себя и переводом иностранных статей, огульно заявляя, будто он провалил выступления на гастролях. Хотя все знали, что делается это нарочно, что это было, мягко говоря, не так, но кому надо было спорить или опровергать сказанное? Подобные доказательства были слишком унизительными именно для его статуса.

Сколько раз он просил знакомых журналистов и критиков написать о нем доброжелательно и объективно… все было бесполезно. Он жаловался, намекал, уговаривал, раздражался, высказывал претензии, но… его лишь хлопали по плечу и советовали «не обращать внимания». Однако это становилось невозможным, с растущим негодованием он читал о себе новый пасквиль, чувствуя, как все его усилия уходят в песок. Впрочем, после долгих просьб и уговоров друзья ему все же создали персональный сайт, которым он не был доволен, видя, что материалы редко просматриваются, а посещаемость ресурса падает, а не растет. На черном фоне мелким шрифтом шли его воспоминания, которые ему самому было неинтересно читать. Он поинтересовался, почему все такое черное и скучное, а его знакомый, занимавшийся сайтом, рассмеявшись, ответил, что он и сам — черный, а классический балет — это не так захватывающе, как видеоигры. И Николай махнул рукой на свою персональную страничку, выполненную в стилистике игровых сайтов.

На ноутбуке Эрато «огуречные» сайты выглядели достаточно современно, без жуткой навязчивой рекламы. С предубеждением взглянув на публикации о себе, он был вынужден признать, что это статьи — нового типа, какие можно было разместить только в Интернете. Здесь использовались все преимущества виртуальной среды. Цитаты были красиво выделены, они не сливались с текстом и снабжены необходимыми ссылками. Сама публикация удачно оттенялась роликами и фотографиями. Любой читатель мог составить собственное объективное мнение, но вдобавок развлечься, получить удовольствие. Это был новый вид досуга, объединявший литературу, журналистику и телевидение, само по себе являвшееся синтетическим видом творчества. Особая ценность статей была в том, что в них рассматривалось большинство негативных критических откликов, сразу же последовавших после истории с письмом деятелей культуры.

Пожалуй, назвать это «критическими откликами» было бы слишком мягко, это была настоящая грязь, до которой раньше его недруги все же не доходили. В последнее время он удивлялся про себя, почему столь неприличные статьи и заметки перестали причинять ему боль, вообще затрагивать его. Интересно, что в интервью ему все чаще стали задавать вопросы, задевает ли его мнение окружающих. Причем он не мог не слышать в этих вопросах искреннего деловитого любопытства. Это напоминало ему посещение кабинета дантиста, спрашивающего, испытывает ли он боль при его манипуляциях во рту.

Журналистам он отвечал словами своего любимого педагога, бывшей балерины еще императорского театра, которая всегда говорила, что ей абсолютно все равно, что о ней скажут. Повторить не только слова, но и сложнейший прыжок для него не составляло труда. Но как он завидовал своей русской учительнице, когда его душил кавказский темперамент при чтении явной лжи, очередного оскорбительного поклепа.

А в последнее время ему начинало казаться, будто за долгие годы проживания в Москве — он действительно стал холоднее и куда менее восприимчивым… к откровенной подлости. Может быть с возрастом прошла эта привычка внутренне взрываться от окружающих гадостей, направленных на него лично. Но сейчас, читая статью «огуречного» блога «Страсти по Николаю», он понял, что на самом деле весь яд очередных пасквилей до него уже не доходил.

По театральным сплетням он знал как, ждали в администрации театра статью очередного «критика балета», с недобрыми предчувствиями понимая, что ничего хорошего о себе он не прочтет. В блоге он впервые увидел, как весь яд, заложенный в несправедливые и абсурдные упреки, которые и опровергать не имело смысла, — полностью… обезвреживается. Это походило на аккуратную работу сапера, вынимающего запал взрывного устройства. Или на выдирание ядовитых зубов у ехидны. Причем все эти усилия не отлавливались глазом, но в результате получалась не обычная скандальная сетевая полемика, а достойная статья, написанная в прекрасном консервативном стиле, легким языком и с большим чувством юмора.

…Иногда кажется, что эта эпистолярная зараза пропитала все вокруг. Кто только письма нынче подряд не строчит, остановиться не может. А тут письмото написано было не простое, а с предложением деятелей культуры поставить во главе главного театра страны нашего прославленного премьера классического балета. И пошла писать губерния… Через какие-то особые каналы сии ноябристы возбудили нашу сетевую «колумнистку» Блажену, а уж Блажена-то свое дело знает! Как только она представила, что «в доску свой» Николай превратит театр — в храм искусства, которое Блажена не любит, не понимает и боится в нем опростоволосится… что даже попыталась выдавить из себя пару более-менее членораздельных «разоблачительных» тирад, вместо ее обычного определения «дуся/не дуся».

Интересно, что ее статья называется в духе детективных историй «Предостережение». Блажена никогда не скрывала, что считает вполне приличным служить «рупором» для тех, кто больше подаст на поддержание высокого звания «светской львицы». Только непонятно, кто и от чего предостерегает этим «рупором», если о самом письме деятелей культуры широкой публике стало известно, спустя две недели после продления контракта с директором театра? Назначение свершилось, так по какому поводу этот наигранный пафос? Неужели самой Блажене не ясно, что через две недели после состоявшегося назначения — Николая уже никто не назначит? Какое может быть «предостережение»?

Но, похоже, не зря она устроила такое рев на весь Интернет: «Делать этого ни в коем случае нельзя, несмотря на мою личную симпатию к Николаю. Николай — свой. Поэтому за него и просят деятели культуры. Он — тусовщик. Но у него нестабильная психика, на репетициях он дергает молодых танцоров, впадает в истерики. Нынешний директор — идеальный директор театра, лучший из всего, что только возможно в России. Дай Бог ему продержаться подольше».

До Блажены это письмо опубликовал бывший министр культуры, сообщивший, что письмо в Администрацию Президента об известном премьере балета, безусловно, написано «его кумирами», но нельзя же вот так, с плеча, ей-богу! А из Администрации Президента вежливо ответили, что они не только не собираются читать письма его «кумиров», они даже колонку Блажены никогда не читают.

СМИ удалось выяснить, кто был «кумирами» бывшего министра культуры. В интервью они подтвердили свою поддержку обращения, однако опровергли информацию о просьбе снять с должности прежнего директора: «В письме выражалась поддержка кандидатуры Николая на освобождающееся место генерального директора театра», — рассказали они, а многие, отмечая упущенное время из-за игнорирования письма в Министерстве культуры, резюмировали: «Я полагаю, что Администрация президента указала нам на наше место». Как говорят подписанты, письмо поддержали и другие ведущие театральные деятели, однако их имена газетам раскрыть не удалось. Сам премьер отказался от комментариев, а опрошенные СМИ руководители музыкальных театров были удивлены новостью о существовании подобного письма».

И раз уж все написали письма о нашем замечательном премьере, так чем мы-то, собственно, хуже бывшего министра культуры? Да мы неизмеримо лучше! Поскольку никогда не делали такого, что для бывших министров культуры — просто семечки. И раз все равно никто писем о замечательном танцовщике не читает и не прочтет никогда, так и стесняться мы тоже не станем.

— Но посмотри, основа их аргументации, как ты говоришь, то самое письмо деятелей культуры, опубликованное тобой с подачи нашей дивы. Если учесть, что и написано оно было с ее подачи, так это уже… выше моих сил, — простонал Николай. — Да, рассматривается важный вопрос! — подтвердила Эрато торжественно. — Обсуждается, можешь ли ты править! Это вопрос Каллиопы! Никто не избегнет ее решения, стоит только задать этот вопрос, и как раз в этом был гениальный расчет Полигимнии. Она на твоей стороне, поэтому неважно, кого попытаются поставить над тобой, власть их над тобой закончилась.