Читать интересную книгу "Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов"

кто включен в события и пытается что-то предпринимать. Пассивное ожидание при стрессе приводит к резкому возрастанию тревоги. Опорой здесь является наблюдающее «я», способное не сливаться с чувствами, которые нас обуревают в кризисные моменты: «Мне страшно, мне больно, я переживаю трудные чувства, но нахожу способы действовать. Пусть это действие будет совсем незначительным, но направленным на то, чтобы поддержать себя или разрешить ситуацию».

Контроль. Жизнестойкость не увеличится, если просто суетливо пытаться что-то делать. Важен контроль – понимание, на что мы можем влиять, а на что нет. Надо сосредоточиться на том, что мы способны контролировать, и отпустить ситуацию, когда мы неспособны на нее повлиять. Импульсивные действия и отказ от контроля, равно как и попытка на все влиять и все контролировать, – путь к отчаянию и беспомощности.

Принятие риска (вызова) – готовность действовать без гарантии успеха. Одна из моих любимых сцен в мировом кинематографе – эпизод из фильма «Пролетая над гнездом кукушки», когда Макмерфи пытается сбежать из психиатрической клиники. Для этого ему нужно сдвинуть с места тяжеленную мраморную тумбу в ванной. У Макмерфи не получилось, но он сказал тем, кто с самого начала отказался от попыток: «Я хоть попытался, да? Черт возьми, хотя бы попробовал». Именно стремление как-то влиять на свою жизнь в сочетании с готовностью принять и пережить любой результат этого стремления, удачный или неудачный, – характерная черта свободной личности.

Но главная особенность жизнестойкости, объединяющая все три перечисленные, это осознание того, зачем человеку нужно преодолевать испытания, которые ему выпадают.

В концлагерях наиболее стойкими оставались убежденные коммунисты и верующие люди – у них были идеалы и вера, которые помогали бороться до конца. Они воплощали в себе тот самый принцип служения высшей цели, о которой мы говорили, будь то вера в Бога или в светлое будущее.

Человек в поисках смысла

Как же жить, не прячась от бессмысленности за фанатичным следованием каким-то правилам или служением авторитетам? Не отгораживаясь от пустоты работой или нигилизмом? В чем искать смысл существования?

Дмитрий Леонтьев так описал разницу между бессмысленной и осмысленной жизнью:

Бессмысленная жизнь – это жизнь, замкнутая в себе, не связанная с жизнями людей, с социальными группами, с человечеством; в ней отсутствует перспектива за пределами актуального «здесь и теперь», отсутствует осознание; она определяется причинами, отчуждена (не воспринимается как «моя собственная») и мотивирована нуждой, необходимостью. Осмысленная жизнь, напротив, соотнесена с чем-то большим, она имеет перспективу, осознанна и управляется преимущественно целями, которые мы себе ставим; она аутентична и управляется возможностями. Смысл позволяет нам существовать в поле свободно выбираемых нами возможностей, а не действующих на нас механических сил, хотя немалая часть жизни даже наиболее развитых людей протекает на субчеловеческом уровне, управляемом причинными механизмами[40].

Смысл жизни переживается людьми в двух измерениях: функциональном (смысл в моей жизни) и экзистенциальном (смысл моей жизни; убрали предлог «в», а как изменилось значение!). Функциональный смысл означает связь между нашими потребностями и действиями, а экзистенциальный – связь нашей жизни с чем-то бóльшим, чем наше индивидуальное существование.

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СМЫСЛ. Жизнь ощущается нами целостной, если нет разрыва между потребностями, их осознанием, действиями, направленными на их удовлетворение, и их осмыслением. Жизнь упорядочена, в ней почти все находится на своих местах. Как у добропорядочного хоббита: кладовка полна, дети играют во дворе, можно выкурить трубку, сидя погожим летним утром на скамеечке у круглой зеленой двери. Чудесно!

Высшим ситуативным проявлением осмысленности и связности нашей жизни является состояния потока. Поток – это метафорическое обозначение максимальной включенности в деятельность, когда ничто нас не отвлекает и мы перестаем замечать даже бег времени. Михай Чиксентмихайи так описывает это состояние:

Вообразите, к примеру, что вы спускаетесь на лыжах вниз по склону, сосредоточив все свое внимание на движении, положении лыж, ветре, свистящем в ушах, и проносящихся мимо деревьях, укрытых снежными шапками. В вашем сознании нет места конфликтам и противоречиям: вы понимаете, что, отвлекшись, рискуете кубарем полететь в снег. Да и зачем отвлекаться? Ваш полет – чистый восторг, вы хотели бы, чтобы он продолжался вечно, хотели бы целиком раствориться в нем»[41].

Любое занятие, доставляющее нам удовольствие или приносящее удовлетворение, может способствовать включению в поток: серфинг, пение в хоре, танцы, чтение интересной книги, просмотр фильма, общение с интересными людьми, игра с маленьким сыном или дочкой, когда забываешь обо всем на свете. Чаще всего в поток мы «ныряем», когда занимаемся творчеством, созерцаем или слушаем что-то прекрасное или общаемся с близкими людьми, – все это привносит смысл в нашу жизнь. Причем под творчеством я здесь подразумеваю любое созидание чего-то нового, не только искусство. Менеджер, приглашенный в компанию, чтобы реорганизовать ее структуру, тоже может быть творческим человеком – при условии, что он любит свою работу.

Поток – состояние, в котором мы ощущаем абсолютную цельность собственной жизни, в нем отсутствуют внутренние конфликты, есть только внешние. Кто-то называет такое состояние вдохновением, кто-то скажет «я был в ударе», а кто-то будет описывать его как экстаз. Если спросить человека в этом состоянии, есть ли в его жизни смысл, он с недоумением посмотрит на вас: вот же он, смысл! В том, что я сейчас делаю! В том, что я сейчас чувствую!

Когда мы выходим из этого состояния, приятные воспоминания о нем мотивируют нас на что-то новое, побуждая снова влиться в поток. Так рождается еще один источник функционального смысла, помимо творчества и отношений, – гедонизм: «я делаю это потому, что испытываю очень приятные эмоции, ощущаю себя живым, и мне этого достаточно, чтобы жить». И знаете, отдых в любимом месте после хорошо сделанной работы может дать нам достаточно, чтобы ощущать, что наша жизнь имеет смысл.

В состоянии потока невозможно находиться постоянно. Но есть несколько условий, способствующих ему.

Поток возникает, когда перед нами стоят четкие и ясные цели. Чем лучше мы осознаем, чего хотим, тем проще войти в состояние потока. Например, в командных игровых видах спорта цель – забить как можно больше голов (английское слово goal означает «цель»). По той же причине при подготовке к путешествию я стараюсь подробнее изучить то место, куда еду, и заранее определить, что мне будет интересно посмотреть. Это усиливает предвкушение поездки и наполняет меня энергией.

Наличие относительно быстрой обратной связи или осязаемого частичного результата. Когда мы приступаем к какому-либо делу, нам важно понимать, как оно идет, хорошо или плохо. Неопределенность и неизвестность не должна быть слишком большой. Например, в психотерапии реальной обратной связи (информации об изменениях в жизни клиента) относительно мало, и результаты видны далеко не после каждой встречи. Многие психотерапевтические сессии проходят тяжело и кажутся бессмысленными.

Психотерапевт и клиент должны быть готовы к тому, что результат будет виден не сразу. Хорошая обратная связь не всегда означает, что результат будет положительным, но она мотивирует пробовать снова, дает ощущение совместной работы, обмена знаниями или навыками. Предвкушение результатов работы и удовольствия от нее – важная часть потока.

Поэтому я люблю на досуге делать что-то, приносящее быстрый и осязаемый результат, – лепить фигурки из полимерной глины. Посидел час – и вот уже в руках голова тролля со смешной копной волос. Нравится то, что вижу? Леплю дальше. Не очень? Пробую другое. Основная моя работа довольно скупа на скорую обратную связь, а подобная деятельность очень успокаивает психику (которая, как известно, в ситуации неопределенности склонна к тревоге и напряжению).

Занятие, которому мы предаемся, должно быть для нас вызовом. Здесь важен баланс: слишком сложная задача приводит в уныние, а слишком простая вызывает скуку. Победа над слабым соперником радости не приносит, а противостояние с намного более сильным приводит после череды неудач к унынию и демотивации. Вызов должен соответствовать нашим возможностям, приближаться к их верхней планке или быть чуть выше, чтобы было куда расти. Нас возбуждает новизна задачи, но важно, чтобы эта задача была нам по силам. Поэтому, когда мне предлагают тот или иной