Ее наследник оказался более беспечен, к тому же ему пришлось едва ли не воевать за власть с собственной женой — ставленницей матери. Строительство забросили, как и каменоломни. Мрамор добывали и в других местах, смысла разрабатывать столь неудобно расположенное месторождение не было. Заложенный фундамент постепенно зарастал, остров быстро возвращался к своему первоначальному облику, и вновь потревожить его решились лишь при правнучке Мелпомин, которой под руку случайно попался проект крепости.
Время тогда было уже совсем другое. Императрица правила, и ни у кого не возникало сомнений в ее возможностях и правах. Пусть ей и приходилось нелегко, но идеи, заложенные ее прабабкой воплощались в жизнь, и, единственное, чего желала Алкмена — места для отдыха и уединения. Она пригласила архитекторов из старой Нимфеи и приказала разработать новый проект. Уже не крепости, но дворца, в котором воплотилось бы все величие Птолемеев.
Тогда и прибыл сюда пока еще никому неизвестный, но подающий большие надежды архитектор Сотирис. Уже пробужденный, женатый, мечтающий создать нечто великое, горящий огнем жизни и силы. Именно здесь он обрел то, чего желал — простор для реализации своих желаний.
Каменоломни возродили, корабли потянулись от острова к острову и обратно. Застучали топоры, спеша очистить территорию будущего комплекса. Стоит отдать ему должное, Сотирис бережно относился к природе и стремился сохранить, что драгоценные кедры, что экзотичные, встречающиеся лишь на островах голубые ели, опунции, мушмулу… Часть из них пересаживали, часть вывозили в огромных кадках, чтобы императрица могла создать сад, равного которому не будет во всем Киорисе.
Строительство затянулось на долгие двадцать лет. За это время Сотирис успел создать проект реконструкции императорского дворца, домов нескольких сенаторов, знаменитого Колизея, но больше всего времени он уделял Обители — тогда ее называли Дворцом Уединения. Он приезжал сюда один или с семьей, бродил между недостроенных зданий, показывал рабочим, как правильно стоит держать инструмент и даже не смущался сам брать его в руки, чтобы отделка не потеряла в качестве и выглядела именно так, как он и задумал.
На открытие Алкмена отправилась в окружении приближенной свиты, в обществе младшего сына и его семьи, на пяти кораблях, ни один из которых так и не достиг острова. Буря, разыгравшаяся в океане, оказалась непреодолимой. Когда она утихла, к берегу выбросило лишь тела некоторых несчастных, обломки кораблей, сундуки с драгоценностями и тканями…
Сотирис, ждавший прибытия императрицы в Обители, был сокрушен трагедией. Неизвестно, что огорчило его больше: то, что труд стольких лет оказался так и не оценен, или гибель покровительницы, благодаря которой он стал великим еще при жизни. По одной из версий архитектор являлся любовником императрицы, по другой — влюбился в нее, быстро охладев к своей жене, но чувства его остались безответны. Истина осталась в прошлом, дневники архитектора отправились в его погребальный костер, а личный архив Алкмены был уничтожен ее дочерью.
Если бы она могла, Мелита уничтожила бы все, что создавала ее мать. Отношения у них были сложные, а трагическая гибель, произошедшая столь внезапно, отрезала любые возможности к примирению. Мелита хотела уничтожить Обитель, даже отдала приказ, но прежде захотела посетить неведомый дворец, а приехав, изменила решение.
Один из ее придворных писал, что императрица бродила меж строений, рассматривала мозаику на стенах, статуи, природу, сохраненную во всей ее дикой красоте, и молчала. Она не проронила ни слова за время осмотра, а затем вернулась на корабль, отменила приказ и больше никогда не возвращалась на остров.
О дворце снова забыли. Вскоре умер и Сотирис. История пошла на новый виток. Вплоть до еще одного случайного открытия. Один из купцов перевозил свои товары с материка на материк, попал в шторм, уничтоживший корабль, но выжил вместе с несколькими членами команды, и оказался здесь. На острове. В пустом, необитаемом дворце, окруженном плодоносящими деревьями и фонтами с питьевой водой. Моряки провели в Обители почти год, пока их не забрал очередной купеческий корабль.
Они выжили, но разум их повредился. Бурей или перенесенным испытаниями. Они рассказывали о чудовище, что обитает в глубинах острова, которое нельзя тревожить. Жаловались на голоса, которые слышали по ночам. Одни описывали смех, другие — крики ужаса и боли. И все умоляли доставить их в Храм, что и сделали.
История оказалась столь скандальной, что дошла до Верховной жрицы, которая обратилась к императрице с просьбой навестить заброшенный остров и осмотреть его. Дозволение было получено, и новый корабль отправился к Обители. Осмотр проводили несколько жриц. Они прожили на острове неделю, а затем еще одну, и в итоге, не обнаружив ничего зловещего, предложили императрице передать Дворец, считавшийся проклятым, Храму. Спустя некоторое время, торг и уступки с обеих сторон, договоренность была достигнута, и Обитель приняла первых сестер.
Мужчины не оставались на острове. Они лишь сопровождали прибывающих сестер, обеспечивая охрану. Корабли оставались на якоре, команды, среди которых моровым поветрием разлетелась история купца, не стремились попасть на берег. А жрицы обретали здесь такой желанный покой и умиротворение…
Филис вошла в жилую часть, где ее встретил робот-уборщик, сразу же направившийся навстречу.
— Добро пожаловать в Обитель, сестра моя, — морщинистое лицо матери настоятельницы на голограмме растянулось в улыбке. — Я рада приветствовать тебя в нашем общем доме. Отдыхай. Завтра я жду тебя после завтрака на западной террасе. Робот проводит тебя к твоей комнате. Пусть время, проведенное здесь, не станет напрасным.
Сообщение оказалось привычно коротким. Жрица невольно кивнула в ответ и перевела взгляд на робота.
— Проводишь меня?
Тот ответил зеленым огоньком и направился к лестнице, легко переполз на стену, минуя ступени, и подстроился под ее шаг.
Жилые комнаты располагались на втором этаже, на первом — общая столовая и кухня, где готовил не только искусственный интеллект при помощи подвластных ему технологий, но и любая гостья Обители. Кладовые всегда были заполнены продуктами, да и других запасов на острове хватило бы, чтобы пережить любую