– Пора, – поторопила меня Делия.
Платье все сильнее стискивало грудь от частых нервных вздохов, а ладони потели и дрожали, пока я медленно шагала вверх по холму, поддерживаемая сильной рукой брата. Невесомая ткань, касаясь зеленой травы, струилась между моими ногами в успокаивающей ласке. Ветер с тихим шелестом развевал длинные золотисто-белые рукава.
– Выглядишь великолепно, – прошептал Тео. – Жаль, что отец с матерью не видят, какой стала их дочь.
– Что бы они сказали? – едва слышно спросила я, с силой сжимая его ладонь.
– Что горды быть твоими родителями, – нежно ответил он.
На несколько мгновений я прикрыла глаза. Когда снова распахнула их, обнаружила, что мы поднялись на вершину холма и теперь ступали в проход, который образовали стоящие по краям мужчины с барабанами. Они били тяжелыми колотушками и грудными голосами пели тихую песнь без слов. Мужчины расступились. Я остановилась, увидев под деревянной аркой, украшенной цветами, высокую фигуру в красивых одеждах тех же цветов. Широкую спину Николаса.
– Тео, – позвала я, неожиданно вспомнив кое-что. Почему-то сейчас это показалось мне жизненно важным. – Зачем вы с Ником ходили вдвоем в лес в тот день?
– Он просил твоей руки, – шепотом ответил Тео, сразу поняв, что я имела в виду.
– И что ты сказал ему?
– Что он единственный, кто тебя достоин.
Я застыла, судорожно стискивая его руку и смотря, как впереди нетерпеливо сжимает и разжимает кулаки Николас. Он тоже переживал.
– Иди, – шепнул мне на ухо Тео; его взгляд, устремленный на меня, был печальным и гордым. Он отпустил мою ладонь и отступил назад. – Он ждет.
Я вновь подобрала ткань платья и заставила себя сделать решающие шаги в одиночестве. По бокам от меня проплыли высокие постаменты с чашами, в которых горел огонь, а позади собрались знакомые лица: брат, Алакей, широко улыбающиеся близнецы, Фабиан, Кода, Трудая, Талэк, Атли, Аян, Катал. Я кивнула вождю Шэлдо и бывшему вождю Этна. Потом подмигнула Арье и Лети, которые топтались у ног Коды и глядели на меня с поистине детским восторгом. Когда я наконец-то дошла до Николаса, барабаны медленно стихли, как и песнь.
В этой воцарившейся тишине он развернулся, и мы замерли напротив друг друга. Во взгляде Ника вспыхнуло пламя, его дыхание сбилось, когда он неспешно осмотрел меня с головы до самых ног. Я не отставала – восхищенно останавливала взор на длинных темных волосах, которые он заплел в две тонкие косички у лица. На густо подведенных черной краской глазах, тяжелых бело-золотых одеждах, красиво облегающих его могучие плечи, руки, ноги и узкие бедра. Он был совершенен. И в его глазах я разглядела, что он думал то же самое обо мне.
– Подойдите к чаше, – прозвучал голос Делии, которая уже стояла под аркой и улыбалась нам.
Не отрывая от меня сверкающих глаз, Николас протянул ладонь, и я вложила в нее свою, почувствовав, как от одного лишь прикосновения затрепетало все тело. Мы остановились на указанных местах, не в силах налюбоваться друг другом.
– Сегодня мы собрались здесь, чтобы скрепить союз двух молодых людей под ликами Богов, – провозгласила Делия, нарушив безмолвие. Она окунула руку в чашу, подняла, и капли крови потекли вниз, от ее багровых пальцев к запястьям. – Да примут они эту жертву и ниспошлют свое благословение, соединяя их души, сердца и тела.
К ней подбежала Лети и протянула два золотых кольца, которые Делия опустила в чашу, а затем надела на острия моего меча и меча Николаса, вручая их нам. Мы скрестили оружие перед нашими лицами, касаясь друг друга сомкнутыми вокруг рукоятей тыльными сторонами ладоней. Я проследила, как по лезвиям обоих клинков синхронно побежали алые капли.
– Обменяйтесь клятвами, Николас, сын Аяна, и Фрейя, дочь Теона. И пусть Боги услышат ваши слова, наделив их силой вечности.
Чувствуя тепло его кожи, я смотрела ему в глаза в волнительном ожидании.
Он не заставил себя ждать, и над холмом разнесся громкий голос, чуть хриплый от эмоций:
– Я беру в жены женщину, стоящую предо мной. Я клянусь быть верным ей, покуда будет длиться мой век. Клянусь быть твоей опорой и силой в час тягостных испытаний. Клянусь быть щитом от опасностей и зла этого мира. Клянусь оберегать и чтить тебя, прислушиваться к желаниям твоим и уважать выбор твой. – Он сделал паузу, прежде чем продолжить: – Я вручаю тебе мой меч. Мою жизнь. Сердце мое. Разделишь ли ты со мной эту жизнь, Фрейя, дочь Теона?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Да, – хрипло отозвалась я и тут же смущенно прокашлялась, вздохнула, собираясь с мыслями. – Я беру в мужья мужчину, стоящего предо мной. Я клянусь быть верной ему, покуда будет длиться мой век. Клянусь быть твоей поддержкой и спокойствием твоим в час напряженной неизвестности. Клянусь принести в дом твой тепло и окружить тебя заботой рук своих. Клянусь почитать и уважать решения твои, быть покорной и во всем тебе… – Последние слова клятвы прозвучали неуверенно, пока я вовсе не запнулась и не нахмурилась, сдерживая возмущение. Подняла взгляд и, подавив улыбку, шепотом призналась: – Этого я обещать, конечно, не могу…
Николас сжал зубы, стараясь не рассмеяться. Прикрыл глаза и лишь обреченно покачал головой. По толпе пробежал тихий рокот. Я услышала смешки и раздосадованный шепот, но не обратила на них внимания и, прочистив горло, закончила как можно спокойней:
– Я вручаю тебе мой меч. Мою жизнь. Сердце мое. Разделишь ли ты со мной эту жизнь, Николас, сын Аяна?
– Да, – уверенно произнес он, уголки его губ все еще подрагивали в улыбке. Ник снял кольцо с острия меча и надел на мой палец, окрашивая его кровью. Я приняла его меч и проделала то же самое.
Делия приблизилась к нам и провела пальцем по лбу сына, по моему, оставляя на них горизонтальные красные полосы.
– Да будет союз ваш долгим и крепким. И пусть Боги даруют вам сильных детей, чтобы продолжить славный род ваш. – Она улыбнулась и вдруг развернулась к людям двух кланов. – Найдутся ли смельчаки, рискнувшие бросить вызов жениху и побороться за его женщину?
Что?
«Побороться за его женщину?!»
Это еще что такое? Я едва не подавилась воздухом, смотря, как от толпы отделяются три фигуры, среди которых были Талэк и Дамен. Я в растерянности повернулась к Николасу, и он тут же поймал мой взгляд, абсолютно безмятежно ухмыльнувшись. Он взял мою ладонь в свою, прижался к ней мягкими губами, а потом… отступил.
– Ник, – воскликнула я, хватая его за руку.
– Не волнуйся, – хмыкнул он.
Его глаза метнулись было к моим губам, но Ник отвернулся и направился к расчищенному кругу. Сбросил бело-золотой кафтан, оставаясь лишь в рубахе и штанах, повел плечами и сжал кулаки. Он оскалился, встав перед тремя раздевшимися по пояс мужчинами. Я поймала взгляд Талэка, и огромный, бородатый воин незаметно подмигнул мне.
Удар барабана, и мужчины с ревом сцепились в рукопашной схватке. Я увидела, как Талэк обрушил мощный кулак на подбородок Николаса, отчего его голова запрокинулась назад, и вздрогнула, чувствуя, как мной овладевает настоящая паника.
– Ты чего так напряглась? – усмехнулась над моим ухом Трудая.
Я резко развернулась к ней, едва не схватив ее за грудки от злости.
– Что, демоны вас дери, здесь происходит?
Губы Трудаи подозрительно дрогнули.
– Мы забыли тебе сказать. Каждый жених, уважающий таинство брака, обязан силой доказать, что достоин своей женщины и готов за нее бороться. Обычно добровольцев больше, но с сыном вождя не многие рискнут сойтись, даже в такой схватке, – криво усмехнулась она.
– Что значит «даже в такой»? – отчеканила я и вздрогнула, когда Николас отшвырнул от себя незнакомого мне воина Шэлдо, и тот покатился по траве.
– А то, что тебе нечего бояться, не пострадает твой ненаглядный муженек. Добровольцы выходят на бой не потому, что хотят заполучить женщину, а чтобы отдать дань обычаю и позволить жениху сразиться за нее. Это лишь формальности. Зрелище. Они даже дерутся не в полную силу.
С последним я могла бы поспорить: Николас ударил Дамена по лицу так, что в воздухе мелькнула полоска крови. Но слова Трудаи немного успокоили меня. Не то чтобы я всерьез переживала за способность вождя одолеть трех воинов, но битва уж точно была не тем, что я могла ожидать от своей свадьбы.