– Думаешь, это случилось в первую ночь? – услышала я, когда наконец-то успокоилась и сидела с закрытыми глазами, прильнув к его груди.
– Да. Знаешь, кое-кто понял это даже раньше меня. – Ник приподнял бровь. Я ответила ему не сразу, залюбовавшись сияющим лицом. Усталости как не бывало. Его глаза были полны жизни. – Перед смертью Сахаар положила ладонь на мой живот. Думаю, она знала уже тогда. – Из груди вырвался смешок. – Хотя там никого не могло быть. В тот момент я не обратила внимания, вспомнила об этом несколько дней назад. Меня стошнило в присутствии Делии, и она спросила, как давно это началось.
– Значит, и моя мать знала, – проворчал Николас.
– От женщины такое не скроешь, – пожала плечами я.
Мы одновременно посмотрели на мой живот. Я и не заметила, что начала прикладывать к нему руку.
– Не верится, – прошептал Николас. Его губы то и дело растягивались в неконтролируемой, благоговейной улыбке. – У нас будет ребенок. – Он плавно уложил меня на траву, а сам перебрался поближе к моему животу. Задрал рубаху и прижался к нему ухом. Всерьез прислушался.
– Да он же крошечный, как семечко, – расхохоталась я.
Хмыкнув, Ник отстранился и приник к животу губами. Он нежно целовал его и что-то нашептывал, пока я гладила его по волосам, не в силах оторвать от него взгляд и едва дыша от переполнявших меня эмоций.
Он вдруг поднял голову, и я увидела слезы. Слезы в глазах самого непоколебимого и сильного человека в моей жизни. И пусть они не пролились, но я заметила, как заблестели его веки, как потемнели от влаги ресницы. Привстав, я потянулась рукой к его лицу и провела подушечкой пальца по уголку его глаза. Он перехватил мою ладонь и прижался губами к запястью.
– Ты так и не ответила на мой вопрос.
Николас устроился рядом на боку. Его ладонь так и осталась лежать на моем обнаженном животе, а длинные пальцы выводили на коже неведомые знаки, мешая мне думать.
Я недоуменно свела вместе брови.
– Вопрос?
Ник ухмыльнулся. Он наклонил голову и, невесомо коснувшись губ, прошептал:
– Ты выйдешь за меня?
Я резко отстранилась, смотря то в один его глаз, то в другой. Вспомнила, как он спрашивал почти то же самое перед сражением, а я отшутилась, испугавшись важности момента. Сейчас мне тоже было страшно, но… теперь страх этот смешивался с предвкушением, потому что в небесах будущего больше не было туч.
Растроганно щурясь, я приоткрыла губы, но вместо того, чтобы ответить, отвела взгляд и приняла серьезный, задумчивый вид.
Молчание затянулось.
Выражение лица Ника так стремительно изменилось, что мне пришлось ущипнуть себя за руку, чтобы не улыбнуться. Он беспокойно заерзал, глядя на меня в хмуром ожидании. А я вдруг вспомнила, как мама однажды сказала мне с лукавой ухмылкой: «Женщина должна быть для мужчины непредсказуемой». Сейчас она была бы мной довольна.
Я улыбнулась Нику, в притворных раздумьях играя с завитком его темных волос. Зеленые глаза пристально смотрели на меня и с каждым мгновением становились все мрачнее. Ему было совсем не смешно, а вот я сдерживать смех была не в силах. Я расхохоталась, привстала на локтях, прижимаясь к его губам, и Николас наконец-то шумно выдохнул, охотно отвечая.
– Ненавижу твои игры, моя дикарка.
– Если любишь меня, то полюбишь и их, мой воин, – протянула я, зубами оттягивая его нижнюю губу.
– Люблю, – с улыбкой выдохнул Ник. – Как же сильно я тебя люблю.
Он поцеловал меня так глубоко и бесстыдно, что я вся горела от смущения и возбуждения, хватая ртом воздух и ничего не желая больше, чем продолжения. И этот невозможный мужчина, судя по всему, прекрасно знал об этом, потому что вдруг с хитрой улыбкой наклонился и требовательно сказал:
– Ответь мне.
– Что? – прошептала я, потянувшись к нему.
Он намеренно отстранялся, оставляя между нами крошечное расстояние.
– Ты знаешь, Фрейя. Я хочу услышать это.
– Да, Николас! – зарычала я, повалив его на землю. – Да, я выйду за тебя, вождь клана Этна.
– Другое дело, – довольно промурлыкал он мне в губы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
![]()
Глава 35
Фрейя
![]()
Впервые в жизни я чувствовала себя по-настоящему красивой.
Тонкая шелковистая ткань скользила по моей коже с легкостью теплого летнего ветерка, когда я приподняла край белого платья и провела кончиками пальцев по золотистой вышивке на поясе. Никогда прежде я не держала в руках ничего совершеннее. Это было свадебное платье Делии, и по ее настоянию оно было перешито тремя мастерицами, работавшими над ним не одну и не несколько ночей. Я принимала его из рук целительницы едва ли не с ужасом, но она и слушать не хотела мои возражения.
– Он даже не даст тебе дойти до главного стола на пиру. Как увидит, сразу после церемонии утащит в спальню.
Я недовольно посмотрела на Коду, которая невинно сверкала золотистыми глазами и восторженно улыбалась. Ощущая, как розовеют щеки, я покосилась на Делию, но та спрятала лукавую улыбку, прикрыв пальцами.
– Пусть полюбуется, – ворчливо отозвалась я, не в силах оторвать глаз от наряда. – Я больше никогда в жизни не надену платье.
Двигаться приходилось медленно и плавно, а сделать глубокий вдох и вовсе было невозможно. Так же часто, как восхищалась, я раздражалась, напоминая себе, что не зря ненавидела этот предмет одежды. Но один раз… Один раз можно.
– Прекрати вертеться, – недовольно пробубнила Трудая, которая старательно вплетала белые цветки в мои волосы. Как бы ни настаивали женщины, я не согласилась их заплетать. Мне нравилось так. И Нику…
Сердце тут же с оживлением отозвалось на мысли о нем. Я не видела его даже мельком вот уже семь дней и безумно скучала. Таков был обычай – суженые обязаны провести вдали друг от друга неделю и встретиться вновь лишь у брачной чаши на глазах у всех жителей деревни. Точнее, двух деревень. Шэлдо и Этна свиделись не на зимних испытаниях, как планировали, а гораздо раньше. Спустя полтора месяца со дня сражения.
– Как он?
Женщины синхронно переглянулись, пряча улыбки.
– Так, что, если пройдет еще хотя бы один день, нам придется сдерживать силу куда более мощную, чем армия, с которой мы сражались, – не сдержавшись, звонко рассмеялась Делия, которая тонким слоем наносила сурьму под моими глазами. Кроме того, она что-то сделала с моими губами и щеками, потому что теперь они приобрели красивый нежно-розовый оттенок.
– Фабиан рассказывает, что воины при виде него замирают по стойке «смирно», потому что он бросается на всех при малейшем поводе, – с усмешкой покачала головой Кода, поправляя складки на моем подоле.
Трудая согласно кивнула.
Я улыбалась, с удовольствием слушая их истории. Даже вождю клана пришлось подчиниться древней традиции. Мне, вдали от него после нескольких неразлучных месяцев, было не легче. И я с нетерпением предвкушала тот момент, когда снова смогу обнять его, прижаться к теплым губам и ощутить под пальцами твердые, дрожащие от страсти мышцы. Наедине, без свидетелей. В нашей новой спальне.
– Ты готова, – тихо произнесла Делия и отошла на шаг, не отрывая от меня глаз. Вмиг ее лицо приобрело выражение радостной печали и нежности, а на ресницах заблестели слезы. Она протянула руку и осторожно поправила золотистый плетеный ободок на моем лбу. – Ты такая красавица.
Я вздрогнула от ее слов, и мне стоило немалых усилий, чтобы не прослезиться и не испортить ее труды. То были слова, прикосновения и взгляды, которые каждая девушка в день своей свадьбы ждала от матери.
– Спасибо, – с чувством прошептала я. И благодарила ее не только за поддержку в этот волнительный день.
Снаружи раздался глухой звон барабанов, входная дверь отворилась, и вошел мой брат. При виде меня его рот приоткрылся в восхищении.
