— Колесо? Но…
— Не перебивайте, смотрите, вот плотная ткань, которую следует прорезинить, а вот это проволока. Она тоже является составной частью колеса и её тоже надо покрывать резиной.
— Как фитиль у свечей?
— Да. Вы пробовали делать обувь и покрывали картон, кожу и ещё какой-то материал резиной?
— Да, мы многое пробовали.
— Ну вот, колесо состоит из разных частей. Это как швейное дело. Сначала следует работать с деталями, а потом всё собрать вместе.
— Понимаю, — маг перебирал листки, — но у нас мало оборудования, а у вас показано здесь слишком много этапов.
— Это больше работа на перспективу, а пока можно пробовать делать маленькие колёса для телег. Их купят гномы.
— Хм, пожалуй, это нам будет по силам. Многое у нас уже есть, но вот печи?
— Да, как видите, «шить» придётся не при помощи иглы с нитью, но и жаром.
— Если размер будущего изделия не более двух ладоней, то я могу воздействовать стихией огня, но это годится только для экспериментов. Мой дар заточен под артефакторику, и стихии подчиняются мне весьма ограниченно.
— Пока нам большего и не надо! Мы всё же на стадии исследований!
— Но, леди, я не понимаю, как мы получим колёса? Я не верю, что они выдержат нагрузку и не прогнутся. Достоинство этого материала в пластичности, а не в твёрдости.
— Вы смотрите дальше. То, что вы изготовите — это оболочка на основу колеса.
— Угу, значит, нам понадобятся ещё насосы для вкачивания воздуха? Вы уверены, что всё это окупится?
— Уверена, но, похоже, нам надо что-то более быстро реализуемое, — задумалась Эмма.
— В процессе следующих экспериментов попробуйте вытянуть разной тонкости нити. Те, что будут толщиной почти с волосок…
— С волосок?
— Да! Их можно будет потом переплести и продавать как бельевую резинку. Я вам покажу образец.
— Покажете?! Но откуда? Неужели я не первый…
— На этих землях вы первый… я прибыла из-за океана, и там смелее экспериментируют… Вы расстроились?..
— Да, то есть нет… не знаю, но вы меня вдохновили. Нелегко продолжать верить в то, что стал рабом не напрасно, когда зримых результатов всё нет и нет.
— Не напрасно, и вы не раб. Мы все в той или иной мере ограничены, единожды выбрав для себя профессию. Мало кто решается отдать часть своей жизни на освоение одного, а потом вдруг начать всё сначала. У вас отличные перспективы и за свой риск вы получите приличное вознаграждение. Я тоже рискнула, выкупив всё это и поверив в ваши способности.
— Я польщён, но давайте хотя бы что-то опробуем, прежде чем планировать дальше.
— Ну что ж, пожалуй, мы с мужем можем задержаться на несколько дней.
Уже через неделю Геллард занимался исключительно усовершенствованием резины, подгоняя её характеристики под требуемые нормы дальнейшего производства. Леди принесла разные виды резинок, дав подержать их в руках и взяв клятву о неразглашении, показала удивительную картинку на маленьком светящемся прямоугольничке. Там на заднем плане была отображена заокенская машина и, увеличивая картинку, Геллард понял, о каком колесе идёт речь.
— Будем пробовать, — решительно сказал он.
— Через месяц к вам приедет управляющий, а пока присматривайте за всем. Не давайте рабочим растаскивать оборудование, и я вас прошу запустить в работу хоть что-то, чтобы нам продержаться и получить деньги для дальнейших исследований.
— Я понимаю, леди, уж поверьте, — с горечью Геллард показал на свой потрёпанный внешний вид.
С волнением и долей разочарования Эмма покидала своё предприятие. Ещё в дороге у неё в голове сложилась красивая картинка чистеньких заводов, на которых работают люди в комбинезонах, а на деле она столкнулась с унынием, грязью, настороженными взглядами и молодым магом, который с пугающим энтузиазмом день за днём копошился в своём сарае.
Она поддержала его, как могла, но сама стеснялась смотреть в глаза Ратмиру. Сейчас ей казалось, что она ухнула деньги в никуда и продолжает вводить окружающих в заблуждение, обрисовывая немыслимые перспективы и втягивая всех в свои проекты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот и управляющий вскоре прибежит сюда из Медвежьего стана, бросив своих родных. Каково ему будет здесь? Что он подумает о ней и Ратмире? Безумцы?
Но чтобы Эмма не думала, свои тревожные упаднические мысли она оставила при себе и продолжила путь. Впереди эльфы — как их встретят, что ждёт Ратмира?
Глава 17 Эльфы
Оборотни и эльфы знают о существовании друг друга! Вот, пожалуй, и всё, что можно сказать о двух народах.
Несомненно, образованные представители Великого леса помнили, что когда-то оборотни были магами-перевёртышами и принадлежали человеческой расе, но другие народы в принципе не интересовали эльфов. Своя история гораздо занимательней и полезнее.
Предки эльфов поделили свою территорию на несколько Великих лесов. Процесс происходил болезненно и часто кроваво. Были периоды, когда ничего важнее семьи и рода не было, потом пошла перетасовка эльфийской аристократии по цвету глаз, по предпочтению оружия в руке, по одежде… Все эти глупости в прошлом.
Ныне каждый Великий лес может похвастаться подданными с зелёными, фиолетовыми, голубыми и даже медовыми глазами! Каждый в совершенстве владеет луком, дротиками, боло и ножами. Да что скромничать, каждый эльф может из любого предмета сделать метательное оружие! И предпочтения в одежде больше никого не разделяют.
Длинные нарядные балахоны надевают на прогулки или праздники; облегающие штаны и короткие куртки носят на работе, ну а чтобы подчеркнуть статус, достают из гардероба расписные кафтаны до пят, украшенные широкими поясами.
Так что теоретически у десятка Великих лесов нет больше повода ссориться, тыкать тонким пальцем, указывая на инаковость; но практически распри перешли на другой уровень и очень напоминали человеческую политику.
Признавать подобную схожесть с людьми эльфам не хотелось. Ещё с давних времён в человеческих королевствах с восторгом смотрели на изящных, ловких представителей леса, не могли наглядеться на чистый цвет их глаз и пытались копировать их безупречное поведение. И как же можно высшим существам признать, что их одолевают те же пороки, страсти, сомнения, что и людей? У этой беспокойной расы есть только одно достоинство — это добровольное поклонение эльфийскому народу!
Чем ближе подъезжали Ратмир с семьёй к Великому лесу, тем всё более глупой казалась затея нанести визит. За безопасность можно было не опасаться, но создать впечатление бродяжек и опозориться они могли.
Эмма срывалась, впадая в неистовую активность или унылую апатию, пытаясь придать охране лоск элитных войск, а потом опускала руки и говорила, что лучше показаться в зверином виде и рычать, чтобы произвести эффект самобытности.
Она пробовала втирать бальзамы в шерсть волков; осыпала их золотистыми искрами, вычёсывала, а потом, наоборот, лохматила; примеряла серьгу в волчье ухо, перевязывала один глаз, придавая бандитский вид — и всё не была довольна!
— Нам нужен образ! — отмахивалась она от детей и мужа. — Запоминающийся образ!
Единственный, кто поддерживал её, это Рыж Рудович. Он волновался и тоже находился в поисках своего нового стиля, считая, что Эмма права, и не след повторять человеческую моду. Должно быть что-то своё, отличительное и заманчивое в одежде, в созданном образе.
Наконец, настал тот день и час, когда небольшой кортеж подошёл к границе Великого леса и лис, выступив вперёд, сообщил показавшемуся среди листвы эльфу о цели визита правителя оборотней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ратмир, обрати внимание, как эльфы стерегут свою границу! Уверена, что даже на самом заросшем участке нарушителя будут ждать воины.
— Если воины заняты охраной границ, то кто кормит их семьи?
— Не знаю, как у эльфов, но в нашем случае часть оплаты должна идти от альфы крепости, а часть от тебя.
С сомнением посмотрев на Эмму, Ратмир перевёл взгляд на приосанившегося Рыжа. Вот кто умеет выжимать из всего пользу и должен знать, какими ручейками пополняется казна и сколько уходит на содержание стражи. Но это всё потом.