– Так что думаешь? – спросил Роф.
Хекс посмотрела на Джона, желая, чтобы он снова взглянул на нее. Не дождавшись этого, она просто вновь прочла его эмоциональное состояние: он был в ужасе, но полон решимости.
Он хотел, чтобы она это сделала. Но почему? Что, черт возьми, изменилось?
– Да, мне это интересно, – услышала она себя.
Низкие мужские голоса одобрительно зарычали, король сжал руку в кулак и ударил по столу:
– Хорошо! Отлично. Есть еще кое-что.
Условия. Разумеется.
– Я лучше работаю сама по себе. Не хочу, чтобы под ногами крутились восемьсот фунтов нянек.
– Я и не думал об этом. Ты отправляешься одна… зная, что можешь рассчитывать на все наши ресурсы, если они тебе понадобятся. Единственное ограничение – ты не можешь убить Кора.
– Без проблем, я приведу его живым для допроса.
– Нет. Тебе нельзя его трогать. Никому нельзя, пока мы не проанализируем пулю. И затем, если мы найдем то, что ищем, его убьет Тор. Согласно официальному манифесту.
Хекс взглянула на Брата. Господи Иисусе, он выглядел совершенно иначе, будто был более молодым и здоровым родственником парня, которого она знала с тех пор, как убили Велси. А учитывая его нынешнее состояние? Могила Кора с его именем на надгробии уже выкопана.
– Как быть, если мне придется защищаться?
– Тебе разрешено предпринимать все необходимое, дабы обезопасить себя. На самом деле, в таком случае… – Король обратил свои слепые глаза к Джону. – Я призываю тебе использовать любое имеющееся оружие для своей защиты.
Читай так: используй свою симпатскую сторону, подруга.
– Но по возможности, – добавил Роф, – оставь как можно больше нетронутым, а Кора – живым.
– Это не должно стать проблемой, – ответила Хекс. – Мне не нужно прикасаться к нему или кому-то еще. Я могу заниматься только ружьями.
– Хорошо. – Когда король улыбнулся и обнажил клыки, остальные разом начали говорить. – Идеально…
– Подожди, я еще ни на что не согласилась, – сказала она, затыкая их всех, посмотрев на Джона. – Еще… нет.
[1]
Глава 49
– Убери от меня руки, придурок, – сказал Кор, чувствуя, как его снова поднимают.
Ему до смерти надоело, что его носят на руках: вверх с койки, на которой он отдыхал. В машину. Куда-то еще. И сейчас его вновь беспокоили.
– Почти приехали, – сказал Зайфер.
– Оставь меня… – Это должно было прозвучать как требование. Но своими ушами он слышал ребенка.
Как же он желал обладать былой силой, чтобы освободиться и встать на собственные ноги.
Но, то время прошло. На самом деле, он был очень слаб… и, возможно, скоро умрет.
Его ужасное состояние – результат не какой-то единственной травмы, полученной в схватке с тем солдатом… а кульминация всех их вместе взятых, раны покрывали его голову и живот, агония напоминала биение сердца – силу, которая существовала и не прекращалась, но над которой он не имел власти.
Поначалу он боролся с течением, следуя мужественной теории «просто забей». Но у тела были иные планы и большее влияние, чем у его разума и силы воли. Теперь он чувствовал себя так, будто принадлежит этой завесе дезориентации и истощения…
Внезапно воздух, которым он дышал, стал холодным и чистым, немного приведя в чувство его здравый смысл.
Пытаясь сосредоточить взгляд, он увидел поляну, покатую поляну, на вершине которой росло величественное осеннее дерево. И там… да, там, под листвой, окрасившейся в красный и желтый цвета, стоял Тро.
А рядом с ним – тонкая фигура в белом платье… женщина.
Или у него галлюцинации?
Нет, это происходило наяву. Зайфер поднес его ближе, и девушка стала более четкой. Она была… неописуемо красива, с бледной кожей и светлыми волосами, собранными на макушке.
Она была вампиром, не человеком.
Она была… таинственной, свет, исходивший от ее тела, был настолько ярок, что затмевал луну.
Все-таки это сон.
Ему следовало догадаться. В конце концов, зачем Зайферу отвозить его в сельскую местность, рискуя их жизнями ради свежего воздуха. Какой-то женщине незачем ждать его прибытия. Никакой возможности, что бы кто-то настолько прекрасный, как она, покинет свой дом в одиночку.
Нет, это плод его бреда, и пока он лежит расслабленным в железных руках своего солдата. Понимая, что все, выдуманное подсознанием, точно не имеет значения, он вполне может досмотреть кино до конца. Со временем он проснется, и, может, это послужит знаком, что его, наконец, поглотил глубокий исцеляющий сон.
Кроме того, чем меньше он боролся, тем лучше мог сосредоточиться на ней.
О… само очарование. О, добродетельная красота, которая превращает королей в рабов и солдат в поэтов. Такая женщина достойна того, чтобы за нее сражались, и умирали ради одного лишь мимолетного взгляда на ее лицо.
Жаль, что она всего лишь видение…
Первым тревожным сигналом послужило то, как его вид ошеломил ее.
С другой стороны, его разум, скорее всего, просто стремится к реалистичности. Он был отвратителен даже без ран. Побитый и умирающий с голоду? Ему повезло, что она не отпрянула в ужасе. Девушка поднесла руки к щекам, покачала головой, и Тро вмешался, словно чтобы защитить ее нежные чувства.
Кору захотелось взяться за оружие. Это сон. Если ее нужно защитить, этим займется он. Ну… если сможет встать. И она не убежит…
– У него совсем нет сил, – услышал ее Кор.
Он закатил глаза, услышав этот чистый, сладкий звук. Ее голос был идеален, как и сама она, и Кор усиленно сосредоточился, пытаясь заставить мозг сделать так, чтобы в его сне она сказала что-нибудь еще.
– Да, – произнес Тро. – Это крайний случай.
– Как его зовут?
На этом заговорил Кор, считая, что сам должен представиться. К сожалению, у него вышел лишь хрип.
– Положи его на землю, – сказала женщина. – Нам нужно торопиться.
Холодная мягкая трава встретила его сломленное тело, служа подушкой, как если бы длань земли была одета в шерстяную рукавицу. И вновь подняв стальные веки, он увидел, как девушка встала на колени рядом с ним.
– Ты так красива… – сказал он. Но на деле вышли лишь булькающие звуки.
И вдруг ему стало тяжело дышать, будто что-то вломилось в его внутренности, возможно, в результате всех передвижений?
Но ведь это же сон, тогда почему это должно иметь значение?
Когда женщина подняла запястье, он протянул трясущуюся руку и остановил ее, прежде чем она вскрыла вену.
Она посмотрела ему прямо в глаза.