галльская супруга Рене гостят в доме мистера и миссис Лесли Уилер в Лейк-Форесте. И в Лейк-Форесте у них нет буквально ни одной свободной минуты. В воскресенье, едва сойдя с поезда, они отправились на коктейль к мистеру и миссис Билли Клоу, затем — ланч с Ральфом Хайнсом в клубе „Шор-Акрс“, чай и купанье в „Нобле Джуде“[29]
и один из воскресных ужинов, которые никто — НИКТО! — не устраивает лучше, чем миссис Клиффорд Родман». Как видите, мамаша, глубиной здесь и правда не пахнет, верно?
— У вас прекрасная память, мистер Коннор. И забавная манера подражания. Однако подражание — это не искусство.
— Тушé, мамаша, — Сэм взмахнул воображаемой шпагой. — И для писателя как раз тут вступает в дело фантазия. Я никогда не бывал в клубе «Шор-Акрс» и вряд ли буду, но вполне в состоянии представить себе тамошний ланч.
— Правда, сэр?
— Да, вполне могу себе представить, какая там скучища, мамаша — сказал Сэм. — А драматург зарабатывает как раз тем, что слегка оживляет это для зрителей.
— По-вашему, богатство и привилегии скучнее бедности, да, мистер Коннор?
— Мало что скучнее бедности, мамаша, не спорю. Но у бедняков нет времени потакать скуке, не то что у богачей. Вы понимаете, о чем я?
Мамà улыбнулась; и у меня слегка отлегло от сердца: кажется, Сэм ей нравится.
— Пожалуй, да, мистер Коннор. — Она посмотрела на меня: — Мари-Бланш, мне пора. Выйди со мной на минутку.
Мы вышли на кухню, и мамà повернулась ко мне.
— Я хочу, чтобы ты немедля порвала с этим молодым человеком. Поверь, от него у тебя будут только неприятности.
— Вы же совсем его не знаете, мамà.
— Я знаю одно: он умный, очаровательный, горячий, саркастичный, пьющий ирландец и кончит тем, что станет бить тебя, если уже не бьет. И по-моему, он еще и коммунист.
— Но мне нравится Сэм. Он забавный. Он меня смешит. И он талантлив. Во всяком случае, мы просто друзья.
— Чепуха. Я вижу, как вы смотрите друг на друга. Мне все равно, насколько он тебя смешит, я хочу, чтобы ты все это прекратила. Немедленно.
— Нет, не прекращу. — Я сама удивилась, что перечу мамà. — Мне восемнадцать. Я вольна сама выбирать себе друзей, мамà.
— Очень хорошо. — Она безразлично пожала плечами. — Если ты хочешь быть вправду независимой, Мари-Бланш, предлагаю тебе самой платить за квартиру и зарабатывать на жизнь, в том числе на учебу у Гудмана. Может быть, ты переедешь к своему другу мистеру Коннору, и он сумеет обеспечить тебе привычную жизнь. Я уверена, он живет в очаровательной квартирке в хорошем районе. Полагаю, жизнь голодного художника покажется тебе вполне романтичной. А сейчас мне пора на ужин. Доброй ночи, дорогая.
5
Той ночью, когда компания разошлась по домам, а Ронда и Гейл ушли к себе, мы с Сэмом остались в гостиной выпить на сон грядущий. В порядке исключения я в тот вечер пила мало, хотела здраво поговорить с Сэмом об ультиматуме мамà.
— Никогда не думал, что скажу такое. Но твоя мамаша мне понравилась.
— Да, пожалуй, и ты ей тоже.
Он засмеялся.
— Не уверен! Она смелая, это точно. Достойный противник. Готов поспорить, она умеет настоять на своем.
— О да.
— Еще я заметил, что ты ее боишься. Сильная маленькая женщина, твоя мать. От природы сильная.
— Кто сказал, что я ее боюсь?
— Бэби, — засмеялся Сэм, — это же сразу видно. Как только она вошла, ты стала похожа на съежившегося щенка, который думает, что же он такое натворил и что еще натворит. Представляю себе, как с такой матерью нелегко.
— Сэм, мамà требует, чтобы я порвала с тобой, — бухнула я.
— Ты же сказала, я ей понравился! — засмеялся он.
— По-моему, понравился. Она сказала, что ты умный и очаровательный, но считает, что от тебя будут одни неприятности.
— Что ж, вполне возможно, Бэби. Возможно, но почему из-за этого надо порвать со мной?
— Еще она считает тебя горячим, саркастичным и пьющим.
— А, ну да… И что? Ты пока не назвала мне настоящую причину.
— Она думает, ты будешь меня бить.
— Пьяный ирландский гнев, да? Вообще-то клише, но чистая правда… там, откуда я родом, так частенько бывает, дорогуша. Мой родной папаша иной раз приходил из паба и бил мать и нас, детишек, не за какие-то особые прегрешения, а просто для острастки, из принципа. Но настоящая причина, Бэби, назови мне настоящую причину, по которой она хочет, чтобы ты со мной порвала!
— Ладно, Сэм, ладно. Потому что ты беден.
— Ну, наконец-то правда! Спасибо, Бэби.
— Она считает, что мне не понравится жить в твоем районе.
Сэм расхохотался от души:
— Мне и самому там не очень-то нравится, дорогуша, и я не воображаю, что благовоспитанная девушка вроде тебя будет в восторге. Но кто сказал, что ты переедешь ко мне? Помнится, я тебя не звал. И почему ты хочешь расстаться со своим шато?
— Это мамà, она сказала, что, если я не перестану с тобой встречаться, она оставит меня без денег и мне придется переехать к тебе.
— Ах вот оно что! — кивнул Сэм. — Теперь все ясно. Конечно, денежки — дубинка, с помощью которой богачи держат своих отпрысков в повиновении. Отличный материал для моей пьесы, Бэби. А скажи-ка мне, дорогуша, что ты ответила своей мамаше?
— Я сказала, что ты мне нравишься.
— Это понятно. А еще?
— Больше ничего. Мамà ушла, прежде чем я смогла ответить на ее ультиматум.
— А теперь, когда у тебя было время подумать?
— Сэм, она сказала, что мне придется оплачивать учебу у Гудмана, что мне надо найти другое жилье и оплачивать свои расходы. — Я заплакала. — Сэм, мне очень жаль, но я никогда в жизни не работала, я ничего не умею.
Тут Сэм обнял меня.
— Конечно, дорогая. Конечно, ты не работала и ничего не умеешь. А где тебе было научиться? Ладно, все в порядке… Не беспокойся, Бэби, я найду тебе местечко в моих хоромах, хотя тебе придется жить как бы в шкафу. Там, конечно, не отель «Амбассадор», но как-нибудь проживем. Ты можешь вместе со мной убирать офисы вечером по выходным. Здорово будет работать сообща, а, дорогая?
Тут я заплакала еще горше, слова вымолвить не могла.
Сэм посмеялся собственной шутке надо мной.
— Ты плачешь, дорогая, потому что мамаша лишает тебя содержания и ты ужас как благодарна, что я тебя принимаю? Или ты плачешь, потому что порываешь со мной? Видишь ли, Бэби, задолго до этого разговора, как только увидел