можно и должно найти путь по имеющимся историческим источникам, совершить поиск правдивого варианта ответа, без претензии на абсолютную истину в последней инстанции.
Как же развивались события после августовского пленума ЦК ВЛКСМ 1937 года, на котором Косарев после встречи со Сталиным получил — не предупреждение, как раньше, — сигнал? Сигнал по тем временам настолько серьезный и угрожающий, что иного он бы вывел надолго из строя, вверг в паническое состояние, а то и сломил бы напрочь! Уходили же люди добровольно из жизни, не дождавшись своей горькой чаши, последнего глотка из нее?
Только не Косарев.
Несмотря на грубые нападки в печати, по существу политическую компрометацию, Косарев поехал в командировку в Донецкую и Харьковскую комсомольские организации.
Каждый факт из этой командировки, да что — факт! — малейший штрих о поведении Косарева в ней для выяснения ответа необычайно важен и поучителен.
Поражает в ней самообладание Косарева.
Самообладание, источником которого могла быть только искренняя вера в правое дело и убежденность в непогрешимости и неуязвимости собственной позиции.
«В купе, — вспоминал об этой командировке Виктор Сорокин, — нас было трое: Косарев, Бенционов — инструктор отдела рабочей молодежи и я. Косарев в дороге много читал, в частности «Братья Шелленберг» Келлермана. Он не вел никаких разговоров о предстоящей работе в Донбассе, а интересовался нашими «духовными» интересами и общим развитием».
В Донецке члены бригады ЦК застали секретаря обкома комсомола Андреева в подавленном состоянии. Не таясь, он чистосердечно признался, что со дня на день ожидает ареста. Но он честный коммунист, никакой вражеской работы не вел и с врагами связи не имел. Косарев пожурил его за малодушие и начал подробно расспрашивать о каждом работнике обкома, о секретарях горкомов и райкомов ВЛКСМ. Вечером он встретился с секретарем обкома партии Э. К. Прамнэком, переведенным сюда из Горького. Косарев рассказал о беседе с Андреевым и просил Прамнэка поддержать его, помочь обрести уверенность в своих силах. На другой день, когда работники ЦК снова встретились с Андреевым, его как подменили — это уже был живой, энергичный человек.
Косарев выехал в Донбасс в отчетно-выборную кампанию в райкомах и горкомах ВЛКСМ. На месте он уточнил, где в ближайшие дни будут проводиться комсомольские конференции, и составил обширный список организаций, в которых должен побывать. Чтобы реализовать намеченное, вставали, чуть забрезжит рассвет, а в гостиницу возвращались после полуночи, часто оставаясь без ужина. Косарев без устали посещал шахты и заводы и везде внимательно знакомился с руководящими работниками заводских, районных и городских организаций ВЛКСМ.
«На одной из районных конференций города Донецка, — рассказывал Сорокин, — мы сидели в президиуме, и Косарев с большим интересом слушал, как идет обсуждение кандидатур, выдвинутых в состав РК ВЛКСМ.
Один комсомолец выступал с отводами многих кандидатов, обвиняя их в связях с «врагами народа». Часто его очередное выступление делегаты встречали сдержанным шумом. Этот комсомолец также был в списках для тайного голосования.
Во время перерыва, когда счетная комиссия приступила к подсчету голосов, Косарев меня спросил, как я думаю, выберут ли этого комсомольца в состав РК ВЛКСМ? Меня этот вопрос несколько удивил. Конечно, выберут. Но он возразил:
— Плохо ты наблюдаешь. Его провалят. В нашей работе надо быть наблюдательным. Надо внимательно прислушиваться не только к содержанию выступлений, но и к тону этих выступлений и к тому, как на них реагируют слушатели. Человек, который не умеет наблюдать, не может быть хорошим руководителем. Надо уметь и создавать такую обстановку, в которой люди могли бы высказать откровенно все, что у них наболело. В этом искусство руководителя.
Комсомольца забаллотировали…»
В Донбассе Косарев впервые обратил внимание небольшое количество исключений из комсомола. Перед отъездом он говорил на эту тему с секретарем обкома комсомола Андреевым:
— Запустили разбор заявлений от неправильно исключенных комсомольцев. Эти заявления надо немедленно разобрать. С врагами надо бороться, надо их разоблачать, но нельзя бить своих. Слишком много у вас исключают из комсомола. Не может быть у нас такого засорения чуждыми элементами.
Косарев советовал проверить работу прежде всего тех райкомов ВЛКСМ, где больше, чем в других, исключают из комсомола.
Из Донбасса Косарев выехал в Харьков на перевыборную городскую конференцию ВЛКСМ.
Рассказ о ней полностью продолжим от лица Виктора Сорокина: «Обычно комсомольские конференции проходили живо, и уж без песни никогда не обходилось. Запоют делегаты одной организации, смотришь, другая делегация затягивает свою песню. Получалось какое-то своеобразное соревнование.
Песня нас объединяла.
Но на этой конференции ничего подобного не было. Делегаты быстро расселись по местам, и в зале наступила гробовая тишина. Прения шли вяло. Прошел примерно час, и Косарев тихо сказал мне:
— Ты не замечаешь, что люди чем-то придавлены? В чем дело?
Вскоре все выяснилось. Перед перерывом было предоставлено слово председателю мандатной комиссии. На трибуну вышел человек в форме НКВД (госбезопасности) и без всякого смущения заявил:
— К нам поступили сведения, что руководящие работники Богодуховского РК КП(б) У арестованы. С ними долгое время работала нынешний секретарь Харьковского обкома ЛКСМУ Дунашева. Есть предложение исключить ее из состава делегатов конференции как врага народа.
Косарев буквально подскочил на стуле. Его невольное движение не осталось незамеченным и в зале, и в президиуме. Наступила напряженная тишина. Ждали, что скажет секретарь ЦК ВЛКСМ.
Наконец председатель спросил:
— Какие будут предложения?
Все молчали, молчала и Дунашева.
Тогда взял слово Косарев и спокойно предложил сделать перерыв, а после перерыва обсудить вопрос о Дунашевой.
Он позвонил секретарю обкома КП(б) У Гикало, который ответил, что политически доверяет товарищу Дунашевой и нет никаких оснований снимать ее с работы секретаря обкома. Тут же выяснилось, что в предыдущие заседания уже несколько делегатов исключены из состава конференции за связь с «врагами народа».
Косарев долго беседовал с Дунашевой и высказал свое недовольство ее поведением на конференции, допустившей бесконтрольные действия председателя мандатной комиссии.
После перерыва Косарев обратился к делегатам:
— Вы, посмотрите, что у вас творится. Вы боитесь смотреть друг другу в глаза. Вы не доверяете друг другу. Вы исключаете делегатов конференции за связи с «врагами народа», не разобравшись в существе дела.
Он говорил, что такая обстановка вносит замешательство в ряды