со стула, – но я был бы рад вернуться к этому разговору завтра, если ты не возражаешь.
– Конечно, – бодро ответил Аннев, стараясь скрыть разочарование. – Хотите, вместе дойдем до столовой?
– Лескал ждет меня у себя. Но ты беги. Подкрепись хорошенько.
Аннев, поклонившись, вышел из комнаты и побрел на кухню. Погруженный в раздумья, он рассеянно взял миску с супом, протянутую ему братом Вэббом – пожилым дионахом-щитоносцем, который, однако, выглядел не менее внушительно, чем Лескал, – и направился в столовую. Его друзья уже сидели за столом, и Титус помахал Анневу, приглашая его присоединиться.
– Все-таки еда здесь не такая вкусная, как у мастера Сэйджа, – заметил Титус, обмакивая кусок хлеба в едва теплый суп.
Аннев подцепил вилкой кусочек какого-то серого овоща, плавающий в бульоне.
– Но мало чем отличается от стряпни Содара.
– Главное, – произнес Терин, не переставая жевать, – что это еда — и достается она нам даром. А еще нас посуду мыть не заставляют, это же вообще мечта! Не то что в Академии.
– А кто же тогда ее моет?
– Дионах Вэбб, – ответил Титус. – С помощью глифоречения и влаги небесной.
Аннев снова надкусил странный серый овощ, прожевал и окончательно убедился, что это не картошка. А возможно, даже вовсе не овощ.
– Как у вас идут занятия?
– Отлично! – Личико Титуса наконец-то озарила улыбка. – Я запомнил все основные глифы и слова силы, и учителя говорят, что я уже неплохо научился владеть кваиром.
Терин рассмеялся:
– На самом они имеют в виду, что тебе недостает силы. Ты слишком медленный, потому что вечно боишься сделать что-нибудь не так. – Мальчишка ткнул себя в грудь большим пальцем. – Бери пример с меня. Я вот сегодня протащил воду по воздуху – и не какую-то там дохлую капельку, а целую кружку!
– Что? – изумился Аннев. – Как ты вообще умудряешься что-то двигать по воздуху, а уж тем более воду?
– Это довольно непросто, – признался Терин, пытаясь прожевать что-то вязкое. – Лескал так хоть до бесконечности делать может. Этот парень ведь щитоносец, а они влагу небесную во что угодно могут превратить, и это что-то будет держать форму, пока им самим не надоест. А я сокрушитель – я влагу, наоборот, постоянно разгоняю. Поэтому приходится все время держать фокус. Это все равно что идти с полным блюдцем воды на голове: и под ноги надо смотреть, и следить, чтобы ни капли не пролилось.
Аналогия не отличалась точностью, но мысль Аннева уже работала вовсю.
– Погоди, а если сжимать воду не в воздухе, а обо что-нибудь? Например, о стену?
Терин задумчиво поковырял в зубах:
– Так проще, но тогда я всю воду разбрызгаю.
– Хорошо, а если раздвинуть воздух так, чтобы получилось что-то вроде чашки? Тогда можно поместить воду туда и ничего не разольется.
Терин качнул головой.
– А идея неплохая.
Он надкусил ломоть хрустящего хлеба и снова заговорил, не обращая внимания на летящие изо рта крошки.
– Аннев, я одного не пойму: у тебя-то почему никак дело не идет? Ты ведь на лету все схватываешь.
– И глифы со словами ты уже узнаешь, – добавил Титус. – Я их каждую ночь зубрю, чтобы уже поскорее начать с братом Холиоком практиковать вхождение в разум.
– Я думал, вы уже начали.
– Нет, пока мы только читаем мысли. А вхождение – это намного сложнее и опаснее. Дионах Холиок говорит, это когда ты как бы открываешь дверь в чужой разум и входишь туда. Внушить человеку какую-то мысль и заставить его что-то сделать нельзя, зато можно просмотреть его воспоминания, даже те, которые он сам уже забыл. – Титус быстро огляделся и нагнулся ближе к Анневу. – А брат Холиок говорит, что их даже можно забрать с собой.
– Забрать? – не понял Аннев. Он посмотрел на Терина: тот, судя по ошарашенному виду, тоже слышал такое впервые. – Что значит забрать?
Титус сделал размашистый жест, как будто что-то выхватил из воздуха и спрятал в карман.
– Постой, значит, можно присвоить чужие воспоминания о каком-то событии? И тогда человек навсегда о нем забудет?
Титус, озираясь, пожал плечами:
– Наверное, да. Для этого тоже требуется умение управлять кваиром.
Аннев вздрогнул:
– Но кто станет такое делать? И зачем Холиок тебе вообще об этом рассказал?
– Он сказал, что мне это может понадобиться на Испытании восхождения. Если пройду – меня сделают адептом.
– Что? – У Аннева голова пошла кругом. – Уже? Но ведь мы здесь всего неделю!
Терин поморщился и, тщательно избегая взгляда Аннева, произнес:
– Меня тоже хотят перевести в адепты. Мы об этом только вчера вечером узнали.
– Но… как же ваши способности? Как же магия? – Аннев едва сдерживался, чтобы не закричать. – Вы же только-только начали ее изучать!
– Да ладно, – отмахнулся Терин, – всего-то и нужно вызубрить несколько знаков да словечек, это недолго, а основы мы уже выучили. Если провалим Испытание, нас оставят в послушниках еще на месяц, а потом попробуем снова.
– Испытание, – повторил Аннев, не веря своим ушам. – И мы здесь всего неделю. Постойте-ка… – Он прищурился, заподозрив подвох. – Вам сказали, на каком условии вы станете дионахами?
– Ну… – замялся Титус.
– Да, – ответил за них обоих Терин. Он шумно хлебнул супа из ложки, скривился и бросил ложку на стол. – У Титуса будет вхождение в разум, а я должен применить четыре умения сокрушителя. Но Испытание считается пройденным, если покажешь себя на высоте в чем-то одном и применишь еще хотя бы два умения.
– Что это за умения сокрушителя?
Терин начал загибать пальцы:
– Превращение воды в туман, звуковые пузыри, воздушные пузыри и пустотные пузыри. – Он усмехнулся. – Сплошные пузыри, да? На самом деле они не всегда круглые, но их все равно так называют.
– А что такое пустотный пузырь? – поинтересовался Титус.
– Это такой пузырь, в котором ничего нет – ни воздуха, ни воды.
– Я думал, это звуковой.
– Да нет же, в звуковом ты все слышишь и можешь дышать. А в пустотном вообще воздуха нет, поэтому внутри его тихо-тихо. А еще оказывается, если вытолкнуть всю влагу небесную, предметы друг к другу липнут.
– Как это?
– Мне Ханикат показал. Когда он поместил деревянный кубик в звуковой пузырь и все это дело бросил на пол, я ничегошеньки не услышал. А когда он приложил кубик к стене и создал вокруг него пузырь пустоты, деревяшка так и осталась там висеть, будто приклеенная! Я даже сдвинуть ее не смог.
Терин ухмыльнулся во весь рот:
– Я тоже пытаюсь такой трюк провернуть, но пока не особо получается. Никак не могу создать пузырь нужной формы.
– И ты освоил все это… за одну неделю?
– Ага. Мне вообще