расслышал. – Особенно травы и это всё. Сама выращивает.
– Тогда мы ждем вас внизу, – сообщил Адриано. – Сандер, а правда…
О чём он спрашивал, Белла уже не слышала: обоих их словно ветром за дверь сдуло. Повернувшись, она увидела, как Одиль ставит прямо на кровать саквояж – свой, с крестом с герба Нордгау на застежке.
– Я захватила тебе одежды… немного, – невозмутимо сказала венецианка. – Подумала, что тебе пригодится.
Выбор был удачным, сделанным и в расчете на северную погоду, и на вкусы самой Беллы – не забыты оказались даже теплые носки, поэтому Белла благодарно улыбнулась, выбралась из-под влажного после лихорадочной ночи одеяла и, немного ёжась, принялась за дело.
– Как вы вообще тут оказались? – спросила она, натягивая блузку из теплого, с шерстью, льна. – Не подумай, что я не рада, ужасно рада, но…
– Твой дядя Франко довольно быстро понял, что вышло нехорошо, – прожурчала Одиль, устраиваясь на кровати по-турецки. – Тут ещё и Фелипе вернулся… Ты промчалась мимо него, кстати, так что и он заподозрил, что что-то неладно. У Баласи вас уже не было…
– Он не сказал, где мы?
– Тогда и в той компании – не сказал. – Одиль хохотнула. – Он смерил дона Франсиско суровым взглядом и сказал, что экзамен ты сдала, а в остальном ему не до нас, потому что ещё есть сдающие. Тут к нам сунулся Франц, и на том разговор пришлось закончить.
– И? – Белла извлекла из саквояжа юбку – тонкой шерсти и почти неприметного, но искусного узора, какие любила ткать Мерседес.
– И если коротко, – сказала Одиль, глядя на неё своими речными глазами, – я пообещала, что найду тебя и сумею убедить вернуться.
– И сумеешь? Убедить.
– В конечном итоге, – кивнула та. – После того, как Ксандер покажет нам окрестности. Ты же этого хочешь, правда?
Белла глянула на окно, за которым уже вовсю сияло солнце.
– Хочу, – призналась она и добавила, уже улыбаясь: – Хочу!
***
– Мм-м, – задумчиво сказала Одиль, осторожно потрогав стальную раму. – Ксандер, боюсь, это тот самый момент, когда надо признаться, что я отродясь на такой штуке не ездила.
Это было прямо хорошо, подумала Белла, тоже глядя на предоставленные им… аппараты, выглядевшие так, будто на них забыли добавить ещё много нужного. Например, седла – это ведь седло какой-то безумец прикрутил на железный остов? – должно было быть гораздо больше. Как и колёс. Колёс явно не хватало.
В общем, признание Одили было очень вовремя. Значит, не одна Белла считала, что считать это средством передвижения могут только сумасшедшие. Из тех, кто с русалками плавает и не может решить, хочет он человека убить или целовать.
– Потрясающая штука, – выдохнул Адриано.
«А ещё сумасшедшие замечательно друг друга понимают», – мрачно подумала Белла, глядя, как венецианец с робкой нежностью, как влюбленный, гладит железный скелет на колесиках под одобрительным взглядом Ксандера.
– Это просто, – подтвердил её предположения насчет своего душевного здоровья фламандец, взяв один из этих… велосипедов… и катя его к выходу из сарая. Когда-то этот сарай был, наверное, конюшней. С лошадьми. Понятными любому человеку лошадьми.
Адриано первым последовал за ним – но не прежде, чем коснулся каждого из велосипедов, и выбрал, пожалуй, один из самых неказистых, на взгляд Беллы, но повёл его к выходу всё с тем же влюблённым восторгом. Одиль трогать ничего не стала, но выбрала тот, на котором с руля свисала белая кисточка. Белла подумала, но решить не смогла и взяла просто ближайший.
– Вот сюда нужно сесть, – продолжил инструктаж Ксандер, когда они вышли на солнечный свет, и похлопал по недоседлу. – И ногами крутить эти педали. Тогда он довольно быстро ездит. Только нужно научиться держать равновесие. Но это как раз не сложнее, чем верхом.
– Верхом пошире сиденье, – с сомнением сказала Одиль.
– А управлять как? – поинтересовался Адриано, уже перекинувший ногу через раму.
– Вот этот руль надо крутить вправо или влево, и колесо повернётся, – объяснил Ксандер и продемонстрировал, что он имел в виду. – А если хотите затормозить, то нажмите на педаль назад, машина остановится.
Адриано же рискнул первым – но тоже не без подготовки: он прижался ухом к рулю, что-то ему пошептал, а потом вдруг решительно наступил сначала на одну педаль, а потом на другую. Велосипед под ним отчаянно завилял, но почти тут же выровнялся и помчался по двору – под победный клич венецианца – распугивая заполошных кур.
Одиль чуть вздохнула, как святая мученица, которой приволокли очередного золотушного, и осторожно последовала примеру. Под ней велосипед не только завилял, но и упал – впрочем, без последствий, она просто поставила ногу на землю. Прикусив губу, она попробовала вновь – и на третий раз стальная конструкция поехала уже без приключений, тем более что куры, оценив обстановку, сочли за благо удрать куда-то в огород.
– Сеньора?
«Альба не трусят, – твёрдо сказала себе Белла. – Ни перед друзьями, ни перед врагами, ни перед волшебными тварями, ни перед чертовыми машинами». Решительно она перекинула ногу через раму, опершись ногой об одну педаль – и рискнула оторваться другой от земли, нажимая на вторую.
Конструкция оказалась не такой сложной. Правда, в первый раз она упала – по примеру Одили, Белла спаслась от собственного падения, вовремя сняв с педали ногу, – а во второй – отказалась тормозить, и пришлось это делать каблуком, но наконец ей удалось проехаться без приключений, и ей даже стало весело. И юбка не мешалась и не задиралась: сначала она за неё несколько переживала, но потом выяснилось, что и колени она не открывает, и при этом не цепляется за педали, по крайней мере, пока.
– У вас очень хорошо получается, сеньора, – сказал Ксандер как будто с удивлением. – Что ж, если вы готовы рискнуть, можем и в город.
Дорога была просёлочная, из укатанной земли, но ровная. Ксандер уверенно ехал впереди, иногда оборачиваясь, но поначалу Белле было не до него – а потом и тем более.
– Какая красота!
Адриано – самый успешный ученик из них троих – теперь мало того, что мчался рядом с Ксандером, но когда они свернули на дорожку через поле тюльпанов, и вовсе бросил руль и раскинул руки, словно собираясь обнять и это поле, и пронзительной синевы небо над ним. Велосипед на такую дерзость никак не отреагировал – ехал так же ровно, будто пальцы Адриано всё ещё лежали на руле. Ксандер одобрительно хмыкнул.
– Нравится?
Белла освоилась уже достаточно, чтобы оглядеться. Тюльпанов было море, насколько хватало глаз: восхитительно яркие, они важно кивали друг другу огромными, с мужскую ладонь, головками, качаясь под легким