— М-м-м! М-му-му!
— Извини, — демон щёлкнул пальцами, и ко мне вернулся голос.
— Ещё раз так сделаешь, я тебе гланды вырву, — пообещала я и кивнула в сторону гостиной. Разговаривать на свежем воздухе не было никакого желания. Савелий понимающе кивнул и, пропустив меня вперёд, задвинул за собою стеклянную дверь. Я оглянулась, чтобы посмотреть, как он запирает замки и задвигает шторы, и внезапно поняла, как одним ударом убить сразу двух зайцев: и спрятаться ото всех, и в расследовании принять участие.
— Савелий, а сколько у тебя в квартире комнат? — спросила я, и бедняга демон, вздрогнув всем телом, бросил на меня встревоженный взгляд.
— А почему тебя это интересует?
— Ну, кровать хотя бы не одна?
— Меня пугают твои вопросы, — сипло пожаловался Савелий и сделал осторожный шаг в сторону выхода, а мне вдруг захотелось потереть довольно ручки и сладеньким тоном произнести:
— Напрасный труд, глупыш! Из этих лапок ещё никто не вырывался!
Я представила, как длинный демон выпучит свои глазищи, как от шока и удивления приоткроет рот. Искушение было велико, но я справилась.
— Не пугайся, — ласково попросила я. — Думаю, как истинный джентльмен, ты уступишь даме постель, а сам ляжешь на неудобной кушетке. Неудобная кушетка у тебя хоть есть? А то я себя неловко буду чувствовать, если тебе придётся спать на голом полу.
— Почему на голом? — демон явно не успевал за моей мыслью.
— Потому что от ковра нам придётся избавиться. По ковру рисовать неудобно. Значит, решено. Жди тут, я возьму только самое необходимое. Смену белья, зубную щётку, расчёску… Кстати, о расчёске! — я стукнула себя по лбу, вспомнив о том, как Борщ реагировал на Пудю. Это немного портило мой идеальный план, но только немного.
— Маша, — во взгляде Савелия причудливым образом жалость смешалась со страхом. Причём жалел он меня, а боялся за себя. Видимо, представлял, что с ним сделает его обожаемый шеф, когда узнает, что моя крыша решила поменять место жительства, а он никак её не остановил. Крышу, в смысле.
— Да не смотри ты так, я не сошла с ума. Ты же сам слышал, что сказал Фоллетский. Мне никак нельзя во дворец, а у тебя меня искать не будут. Только есть одна маленькая проблема. Но учитывая, что ты любишь животных, мы её как-нибудь решим.
Я схватила демона за руку и поволокла его в ванную. Когда он понял, куда я его привела, то покраснел так, что его спокойно можно было бы поставить на самой оживлённой железнодорожной развилке вместо семафора.
— Он меня убьёт, — простонал Савелий. — Я бы точно убил! Мария Ивановна…
— Молчи, пока я не передумала! — велела я и тут же позвала своего питомца:
— Пуденька…
Мой дракончик перестал изображать из себя неодушевлённый предмет и теперь, блестя чёрными бусинками глаз, настороженно следил за мужчиной. Решение показать его демону казалось правильным ровно до того момента, как у Савелия глаза полезли на лоб.
— Ты держишь в ванной большого плоскозадого мозгоеда? — наконец вернув себе дар речи, просипел бедняга.
По-моему, Пудя обиделся на «плоскозадого».
— Мозгоед здесь только один, — ответила я. — И мой Пудя к нему не имеет никакого отношения.
— Пудя? — Савелий схватился рукою за сердце. — Пудя?
— А что тебе не нравится? Думаешь, ему бы больше пошло Анубис? Или Муфасаил?
Мужчина потряс головой:
— Ладно, — пробормотал он, — допустим, ты не знала. Я уже ничему не удивлюсь. Но чем ты его кормишь? И ради неба и земли, с какой целью ты выкрасила его в этот отвратительный цвет?!
— Почему сразу выкрасила? — обиделась я за свой вкус (я в Пудиной шёрстке ничего отвратительно не видела). — Это его натуральный цвет… Нет, я видела, что остальные в его стае были серенькие, — услышав про стаю, Савелий издал хрип, больше всего похожий на стон страдающего от хронических запоров бегемота. — Думаю, именно поэтому его и прогнали. Знаешь, бывают там альбиносы, меланисты… Ну, про белую ворону-то ты должен был слышать!? Вот и Пудя тоже… Не альбинос, конечно… Он у меня пинкенист, от английского «pink», «розовый»…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В этот момент Савелий зачем-то ударился лбом о стену, и я была вынуждена замолчать.
— А я-то голову сломал, что происходит в районе! — пробормотал он, глядя на меня совершенно безумными глазами. И я начала подозревать, что, кажется, зря я ему про Пудю рассказала.
— Мы всем отделом понять не можем, где прорыв случился, а оно оказывается вон в чём дело… Маша, я не ошибусь, если предположу, что Диметриуш о твоём питомце ничего не знает?
Я пожала плечами:
— Знает, не знает… И вообще, мы в ответе за тех, кого приручили… Савелий, ну пожалуйста, Пудя совершенно безобиден, приучен к лотку… Ну, в доме, по крайней мере, ещё ни разу не нагадил, и очень любит фруктовый йогурт, так что мы с ним…
Демона качнуло в сторону, но он, стоит отдать ему должное, смог устоять на ногах. Выдохнул протяжно, с каким-то жалобным звуком, а потом вдруг расхохотался. Да так громко, что мой дракончик, испугавшись, метнулся вперёд, вцепился в пояс моих домашних брюк и спрятался у меня под майкой.
— Ты совершенно невозможная, — отсмеявшись, заявил он. — Это же надо… Идём, что-то покажу.
Савелий вышел из ванной, жестом пригласив меня следовать за ним и, не спрашивая дороги, поднялся на второй этаж, тем самым подтверждая мои догадки о том, что в квартире Диметриуша демон не впервые. Целью нашего пути был, как я поняла, кабинет. И даже не он сам, а стеллажи с книгами, возле которых Савелий покрутился с пару минут, что-то негромко бормоча — я не особо вслушивалась в его слова и не переспрашивала. А что там переспрашивать? Что я, мата не слышала, что ли…
— Ага, вот она! — наконец воскликнул демон. — Так и знал, что видел её здесь!
Он снял с одной из полок действительно огромную книжку в сером кожаном переплёте и положил её на рабочий стол Диметриуша.
— Иди сюда, юный натуралист, почитай о том, кого ты приютила.
Он ловко открыл издание на нужной статье и я, опустив глаза, увидела фотографию Пуди. Ну, не то чтобы Пуди: дракончик в книге был серым, точно таким же, как те, в Подвальной пустыне. На какую-то секунду мне стало неловко: как же я сама не удосужилась поискать информацию о своём питомце в этом царстве знаний. Но затем я пожала плечами, достала из-за пазухи перепуганного Пудю и, усевшись за стол, принялась читать.
Статья называлась «Большой плоскозадый мозгоед».
«[Большой плоскозадый мозгоед] (лат. {рlana asinus cerebrum comedenti}). Сerebrum comedenti — традиционной название некоторых пресмыкающихся из семейства мозгососущих, в современной научной классификации не имеющих единой таксономической группы. Обладают способностью в случае опасности раздвигать пространственные пласты. Большой плоскозадый считается самым ядовитым представителем семейства».
Я бросила на Пудю скептический взгляд. Прямо сейчас он с важным видом вылизывал заднюю лапку и на страшного ядовитого зверя походил, скажем прямо, не сильно.
«Взрослая особь может достигать длины до сорока сантиметров, — продолжал распинаться автор учебника, а я сделала вывод, что Пудя у меня ещё совсем малыш. — Окрас спины варьируется от тёмно-коричнего до светло-серого.
Рацион состоит практически полностью из мягких тканей головного мозга разумных существ.
Самки откладывают до 15–20 яиц. Инкубация длится до 90 дней.
Ареал большого плоскозадого мозгоеда — фактически вся территория Подвала, а также несколько пустыней на прилегающих нижних Этажах, однако представители вида время от времени прорываются и выше, что, скорее, является исключением из правил, чем нормой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Продолжительность жизни в естественной среде — более 70 лет.
[Образ жизни и поведение]».
Я громко зевнула и, отложив книгу, перевела на Савелия мрачный взгляд.
— И что, по-твоему, я теперь должна сделать? — спросила я. — Впасть в истерику?
— Я просто хочу, чтобы ты осознала степень опасности, — мягко произнёс мужчина.