благородные корабли.
Увы, случиться этому было не суждено – вся морская жизнь так и осталась цвести на юге, оставив следы несостоявшегося величия мирно догнивать в тишине эврийских берегов. Впрочем, большинство местных жителей вздохнуло с облегчением: эврийцы никогда не любили больших шумных городов и золота, за которым всегда тянется столь чуждая им суета. Так и маяк близ Дальней Тропы остался лишь памятником несбывшихся надежд о покорении бескрайних вод. Но нет худа без добра: землю возле него несколько десятков лет назад выкупили знатные виноделы, возведя там летнюю резиденцию. Деревенские любопытно косились в сторону новых соседей: кто-то возмущался прихотям богатеев, другие же, напротив, искали в этом плюсы. В конце концов, виноградники – это не фабрика и не лесопилка. Никаких неудобств и хорошее вино по невысокой цене! Чем не праздник?
Виноделы провели в поместье несколько сезонов, но сразу после войны почти перестали здесь появляться. Ещё через некоторое время дом выставили на продажу, но, очевидно, людей с такими деньгами в этих местах и в помине не было, а столичных господ едва ли привлекали разваливающийся маяк и кучка фермеров под боком. А потому поместье по сей день дремало среди сосен и клёнов, покрываясь пылью и молчаливо ожидая своих хозяев, хоть и было очевидно, что они не вернутся.
– Сколько лет, – улыбнулся Фебус, тяжело поднявшись с места и хромая через гостиную. Со светографии в треснувшей рамке на стене из-под слоя пыли ему широко улыбалась черноволосая женщина в голубом платье. Старик оперся на трость и, прищурившись, растянул сухие губы в ответной улыбке.
– Дядя, не вставай, – строго отчитала его Ари. – Возвращайся к себе.
Побег с острова здорово подкосил старого кабатчика. Его здоровье, и без того не отличавшееся крепостью в последние годы, окончательно дало сбой. Помимо измождённости дальней дорогой, Фебус простыл и теперь то и дело срывался на сухой грудной кашель. Морские путешествия и ночные походы через лес – не самое лучшее приключение для пожилого человека.
– Уверен, твоя мать ничуть не изменилась, – отмахнулся Фебус, продолжив рассматривать светографию на стене. – А вот отец наверняка стал стар и уродлив, как шестилапая крыса. Кха!
– Дядя! – смутилась Ари.
– Брось, – осадил её кабатчик, подавив приступ удушающего кашля. – Неужели ты не скучала по гнёздышку Ностеров?
– Я здесь почти не бывала, ты знаешь. Это ты здесь молодость прожигал. – Она покосилась на пустые винные бутылки в дальнем углу.
– Деревенская шпана, – с презрением бросил Фебус. – Удивлён, что от погреба вообще что-то осталось.
Неспящие обосновались здесь четыре дня назад – идти дальше было бы самоубийством. Аструм гудел новостями о мятеже на Храмовом Острове, а все эгеры оказались под особо пристальным наблюдением властей. В больших городах невозможно было шагу ступить, чтобы не наткнуться на золотую маску или искателя, а госпитали оцепили так, словно в них хранилось по меньшей мере смертельное оружие. Так оно и было в некотором роде, только сами неспящие об этом пока не знали. Если раньше эгер мог хоть как-то проскользнуть мимо стражей, то теперь на каждом посту, вокзале или даже при входе в кабак прямо перед любым прохожим мог в мгновение ока вырасти человек в форме, и сохрани боги, если его глаза оказывались укрыты ночной чернотой.
– Даже жалко будет покидать такие хоромы, – присвистнул Нат, откинувшись в кресле-качалке. – В сгоревшей деревне вам после такого точно не понравится.
– Ты опять начинаешь? – зашипела на него Ари.
Как только беглецы оказались в безопасности, мнения разделились. Нат был доволен собой и теперь собирался вернуться домой, на восток. Он понимал, что сообщить о гибели Хил будет непросто, но жизнь продолжалась, и под его ответственностью оказались трое потенциальных членов общины, которых нужно было протащить через всю империю. Ари же настаивала, что вся эта затея от начала и до конца была ошибкой, и день и ночь пыталась убедить Фебуса вернуться обратно и сдаться властям.
– «Последние эгеры», – мрачно прочитала она заголовок газеты, которую Тори с Абео раздобыли в свою недавнюю деревенскую вылазку. – «Порядок на Храмовом Острове окончательно восстановлен, а оставшиеся мятежники добровольно сдались и признали свою вину». Сколько ты ещё будешь упрямиться? Остались только мы!
– Ложь и провокация, – фыркнул Нат, отклонившись в кресле так сильно, что едва не завалился назад. – Ты всегда веришь газетам?
– Других источников у меня нет. И раньше не было, – буркнула Ари. – С чего бы мне им не верить?
– А с того, что они в штаны наложили, вот с чего. Думаешь, все наши так просто встали и побежали снова пить эту ссанину? Да в жизнь не поверю!
– А я поверю, – возразила Ари. – Ты видел, что там творилось! Я не уверена, что они вообще живы…
Она нервно сглотнула и отвела взгляд. На глазах навернулись слёзы, но она быстро захлопала ресницами, отгоняя минутную слабость.
– Что нас ждёт на… свободе? – Ари с особенной иронией выделила последнее слово. – Вечное бегство? В лачуге живи, листком подтирайся?
– Тоже мне – принцесса, – закатил глаза Нат.
– А дядя Фебус? У нас лекарств ещё, дай боги, на неделю. Что потом?
– Соль ему поможет…
– Соль? Ты серьёзно? Та самая Соль, из-за которой всё началось? Та самая Соль, которая дрыхла трое суток, а теперь закрылась мрак знает где и носу не показывает? Чем она ему поможет? Быстрее отправиться на тот свет? Не все такие, как ты, Нат! Не всем здесь нечего терять!
– Так на хрена ты с нами попёрлась, если ты не такая? – сплюнул неспящий, глядя Ари прямо в глаза.
Фебус, молча наблюдавший за происходящим, медленно зашагал обратно к своему месту. Он с тяжёлым вздохом опустился в кресло и по привычке бросил взгляд на окно. Когда-то за ним шумел лес, теперь же резную раму укрывало старое одеяло. Нат быстро научил новых знакомых правилам выживания: будь там, где тихо, темно, и среди тех, кому можешь доверять. Нарушишь хоть одно из них – твоей свободе придёт конец. Если вообще останешься в живых.
Абео выскользнул на улицу и осторожно прикрыл за собой дверь. Лицо обдало холодным воздухом и свежевыбритую кожу защипало. Несмотря на тяжёлые условия, бореец не собирался сдаваться и первым делом, не без помощи Фебуса, отыскал в поместье Ностеров бритву и даже, к своему великому счастью, позабытый кусок мыла. Хотя отпустить густую бороду вместо небольшой бородки, привычной для Абео, было бы куда разумнее. Деревенским было бы сложнее его опознать, когда в Дальнюю Тропу нагрянут стражи порядка.
Они с