Читать интересную книгу Время дня: ночь - Александр Беатов

— А он?..

Чувствуя, что это действительно его последняя карта, она ничего не отвечает, и, не в силах преодолеть жажду, помедлив, соглашается на поражение и опускает руки.

— Нам обоим так тяжко! — шепчет она, и, принимая это объяснение за достаточное, подчиняется…

Их движения ускоряются, переходят в необузданную борьбу… Но в тот момент, когда остаётся преодолеть последний барьер, она, будто одичавшая лошадь, падает, подминая под себя неопытного наездника, и, как раненый зверь в поисках спасения, ползёт прочь от места опасности… Правой рукой она хватается за край стола, дотягивается до фотографии… Из-за того, что всё происходит не на самом деле, а только снится обоим, она слишком медлительна… И он, сумев оправиться от удара, вдруг настигает её… Фотография выскальзывает из пальцев…

— Н-не-ет! — кричит она, опускаясь лицом к самому полу, и вдруг, повернувшись к Саше спокойно говорит:

— Газировка совсем несладкая!

Она опускает стакан в мойку аппарата.

— Моих родителей сегодня нет дома, — повторяет она, окончательно выводя Сашу из оцепенения.

— А где они?

— У родственников, на юбилее. Вернутся не раньше ночи.

Они всё ещё стоят у газировочного аппарата.

— А твоя сестра? — спрашивает Саша для того, чтобы что-то сказать.

— И она поехала с ними.

— А ты… Почему ты не поехала?

— Я не люблю их "мероприятия" Сначала выпьют, потом будут петь песни… Скучно! — Оля посмотрела Сашке прямо в глаза и добавила: — А потом, я же договорилась с тобой!

— Ты живёшь где-то тут, недалеко?

— Да. Вот мой дом! Зайдёшь?

Конечно, он знал, что это — её дом. Ведь однажды, когда они были в хоре, Ольга выронила из сумки конверт, с американскими марками, и, подняв, чтобы подать его ей, пока Ольга поправляла пальто, Саша прочёл и запомнил её адрес. А на другой день он уже ходил вокруг дома, чтобы по номеру квартиры определить месторасположение её окна.

— Где же твои окна? — Саша обвёл взглядом сотни окон, в большинстве уже освещённые.

— Вот те, на седьмом этаже! Видишь, которые на светятся? — Ольга вытянула руку перед Сашиными глазами так, что коснулась предплечьем его щеки.

— Да, вижу…

— А те, со шторами — моя комната!

Саша взглянул девушке в лицо. Она улыбалась, ожидая его ответа. И почему-то вдруг Саше вспомнилось, как он когда-то пришёл ночью на квартиру Галины, подружки учётчицы, с Завода.

— Что с тобой?! — воскликнула Ольга, подхватывая юношу под локоть.

— Голова закружилась… — сказал Саша, чувствуя, будто у него подкашиваются от усталости ноги. — У меня она уже давно разболелась, — пояснил он. — Ты меня извини, Оля! Я лучше поеду домой…

Он не запомнил, как они простились, как он добрёл до метро, где долго сидел на парапете у входа под землю…

Ему вспоминались пять окон на седьмом этаже, и в одном из них он будто явственно видел свет, пробивающийся из-за тяжёлой шторы. Потом он посмотрел через дорогу, на окна кафе, в одном из которых три часа назад видел девочку и двух мальчиков. Кафе было ярко освещено изнутри. Все столы были заняты пьяными мужиками. Днём кафе работало как столовая, вечером оно становилось забегаловкой.

Саша поднялся, начал медленно спускаться в метро. Кругом торопились люди, обгоняли его, толкали. Всем не терпелось после работы поскорее оказаться дома.

"Я же не спросил, понравился ли ей фильм," — подумал Саша, проталкивая "пятачок" в автомат.

Остановившись на перроне в ожидании поезда, он подумал, что ещё вовсе не поздно вернуться к Ольге.

Он взглянул на электронные часы, над чёрной дырой туннеля, с уходящими вглубь темноты огнями. Табло высвечивало: 18:33.

Завыл, подъезжающий поезд, своим появлением как-то разом решая все сомнения…

В обоих поездах, которыми он добирался до дому, ему посчастливилось занять сидячие места и, несмотря на дичайшую усталость, вдруг навалившуюся на него, не проехать своей остановки.

Расставшись с Сашей, Оля медленно побрела к дому. Странное чувство тоски и одиночества охватило её. Только что виденный фильм о недоступной западной жизни, знойный летний вечер, и всё та же самая жизнь, без надежды на то, что всё в ней однажды решительно изменится, повергали в уныние. Необъяснимый отказ Сашки зайти к ней, поболтать немного за чашкой чая о чём бы угодно, лишь бы ещё ненадолго уйти от реальности, убить время, спастись от самой себя, — добивал её, и повергал в отчаяние.

"Ведь, кажется, он ко мне не равнодушен!" — думала она, поднимаясь на лифте. — "Если даже и ему я не нужна, то что же говорить о…"

Она не решилась даже додумать свою мысль до конца. Американец, пообещавший жениться, мог просто устать ждать, найти другую… Отказ в визе — надуманный предлог, чтобы "спустить всё на тормозах"… Проверить свои подозрения она не может. Тянутся месяцы… Жизнь утекает сквозь пальцы… Она живёт одними надеждами… Может быть — пустыми?..

Остановившись у зеркального шкафа, она стала переодеваться. Глядя на себя в зеркало, девушка расстегнула ворот модельной рубашки, плотно закрывавшей половину её шеи, затем — все кнопки, сверху — вниз, и — на рукавах… Не снимая рубашку совсем, она освободила от бюстгальтера грудь, распустила волосы, стянутые сзади.

"Монашка!" — сказала она вслух, желая услышать, как прозвучит это слово.

Она закрыла глаза, вспомнила его… И от одного воспоминания о том, что случилось однажды в гостинице "Россия", будто бы электрический ток прошёл по всему её телу.

"Он был такой большой и сильный!" — прошептала девушка. — "Он так меня обнимал!.." — она отняла свои ладони от двух упругих полушарий груди, отошла от зеркала, разделась совсем, ещё раз окинула взором будто бы чужое отражение в зеркале, взяла домашний халат и, быстро надев его, упала ничком на диван.

Слёзы потекли как-то сами… Она плакала несколько минут, но вскоре успокоилась, затихла и не заметила, как погрузилась в сон…

Ей привиделся снова John, сильный молодой улыбающийся парень. Будто, они вышли из кинотеатра и идут по улице. И прохожие, видя, что он — иностранец, с уважением уступают им дорогу. Он о чём-то с нею болтает, конечно, по-английски. И она всё прекрасно понимает. И John понимает всё, что она ему отвечает. Она — в восторге от него, от экзотики языка, от того, что вот-вот перед нею откроется сказочный огромный неведомый запретный мир. Они входят в подъезд её дома, поднимаются на лифте, подходят к двери её квартиры…

— My family is not at home right now! — торжественно произносит она и зачем-то нажимает кнопку звонка.

Дверь открывается, и на пороге своей квартиры она видит… Санитара, и… просыпается…

Кто-то звонит в дверь…

Удерживая полы не застёгнутого халата, Оля бежит в коридор, открывает замок на входной двери…

— Здравствуй, Оля!

Он стоял, в ожидании приглашения войти.

— А! Брат Вова! — воскликнула Оля. — Входи… Я — сейчас…

Затягивая потуже пояс на халате, она кинулась в ванную комнату, чтобы немного привести себя в порядок.

— Проходи, будь — как дома, — проговорила она на ходу. — Я сейчас заварю чаю…

В ванной комнате Ольга скинула халат, чтобы придти немного в себя, присела на биде, посмотрела на себя в зеркало.

"Принимать душ некогда!" — подумала она и, открыв кран на раковине, стала кое-как умываться…

Володя тем временем прошёл в гостиную, остановился.

На шкафу как-то часто тикали часы.

Уставившись в них невидящим взглядом, будто в оцепенении, он замер, погружённый в какие-то свои мысли…

В комнату вошла Ольга.

Володя глубоко вздохнул, обернулся.

— Пойдём в мою комнату…

Большой заварник на подносе, что Ольга держала в руках, будто неотъемлемая часть туалета, прикрывал декольте её халата. Ольга повернулась, и Володя, прежде чем последовать за нею зачем-то снова взглянул на часы, но опять так и не понял, какое время показывали слившиеся в одну линию стрелки.

Солнце спешило на Запад, быстро падало за невидимый из-за домов горизонт, наводя на город сумерки. Красным заревом оно всё ещё отсвечивало от облаков, над Заводом, дымившим трубами.

Мужик неопределённого возраста, в майке, вышел на балкон, облокотился о перила и закурил. Он щурился от дыма, попадавшего в глаза, но продолжал курить и смотреть на облака.

"Хорошо, что нет войны!" — подумал он, и, будто в ответ на его мысль, откуда-то из соседней квартиры донёсся протяжный женский крик: "Н-не-ет!.."

Докурив папиросу, мужик проследил взглядом за полётом окурка, исчез в квартире.

5. Фотография

Несколько дней спустя, встретившись с Санитаром, Саша поведал ему о звонке стукача. Санитар успокоил своего ученика, объяснив, что это — обычный метод запугивания инакомыслящих. При этих словах он приподнял покрывало на кушетке и вытащил тоненькую книгу.