всегда аншлаг. И если мы с Вами хотим попасть на это представление, то нам следует сейчас же отправляться за билетами.
Когда Скарлетт с Джулией через несколько минут подошли к маленькому театрику, который по величине можно было сравнить с кафе-шанталь, народу в кассе было действительно много, даже несмотря на то, что до начала спектакля оставалось еще около двух часов.
Видите, я была права – забеспокоилась Джулия, – теперь нам ни за что не достанется хороших билетов!
– Ничего страшного, Джу, возьмем те, которые останутся.
Но тут им повезло. Среди стоявших в очереди оказалось не так много состоятельных людей, и они, напротив, раскупали билеты подешевле. Отстояв в очереди около получаса, им удалось купить самые дорогие билеты, а это означало, что их кресла находились не далее, чем во втором ряду. А потом, чтобы скоротать время до спектакля, они отправились погулять по набережной. Было три часа по полудню и веселая разряженная публика, разморенная жарой, неторопливо прогуливающаяся по набережной, пребывала в состоянии послеобеденной истомы. Пожилые дамы, спрятавшись под разноцветные солнечные зонтики, отдыхали, оккупировав почти все скамейки в парках, пока их неугомонные мужья вели бесконечные споры и попивали вина в салунах или открытых летних кафе. Молоденькие девушки в красивых модных платьях и маленьких изящных шляпках, прогуливались рука об руку со своими возлюбленными, или, облюбовав какую-нибудь укромную скамеечку в самом отдаленном уголке тенистой аллеи, вели интимные беседы тет а тет. Наибольшее скопление мужской половины отдыхающих, разодетых в шикарные костюмы и нацепивших на себя белые галстуки почти через одного, можно было увидеть около тиров, выставочных павильонов с оружием, или какими-нибудь новыми изобретениями в технической области. А в больших залах, и под навесами, уставленными бесплатными столиками, размещалась публика победнее, которая устраивалась здесь на ланч, поспешно вытаскивая из корзин и сумок припасы с домашней провизией.
– Миссис Скарлетт, давайте подойдем вон к тому павильону – предложила Джулия. – Посмотрите, сколько людей около него собралось, наверное, там происходит что-то интересное.
Группа зевак столпилась около бродячего художника и позабыв обо всем на свете, следила как он вырезает из черной бумаги и тут же наклеивает на белый картон силуэт маленького мальчика, которого мать, повелительно дергая за руку, заставляла стоять на месте, чтобы художник смог таким удивительным способом запечатлеть его черты.
Джулия остановилась и уговорила Скарлетт дождаться завершения портрета, чтобы потом сравнить его с оригиналом и в случае удачного совпадения запечатлеть и себя таким же образом.
– Неужели ты собираешься простоять здесь до начала спектакля, Джу? – Спросила ее Скарлетт, обнаружив, что к художнику уже выстроилась целая очередь, которую Джулия приняла за обычных наблюдателей.
– Посмотри, скольких людей тебе придется пропустить, ведь мы пришли последними!
Джулия разочарованно окинула взором толпу.
– Да, действительно, нам придется долго здесь простоять, но, миссис Скарлетт, давайте хотя бы дождемся портрета мальчика.
Скарлетт оставила Джулию наблюдать за составлением портрета, а сама направилась в другое место, где напротив такого же павильона тоже стояла толпа людей. Они обступили крохотную, не шире двух футов лавчонку и с восхищением смотрели, как сидящая в ней искусница, ловко орудуя пальцами, превращала у всех на глазах рыбью кожу и чешую в причудливые цветы и за пять центов продавала их всем желающим.
– Мисс, его надо немного подсушить на солнце, прежде чем поставить в вазочку, и он сохранится в таком состоянии очень долго. – Советовала рукодельница миловидной молодой брюнетке, которая только что купила у нее цветок.
– Как долго? – тут же заинтересовалась пожилая женщина, стоящая как раз напротив брюнетки.
– Пока не надоест, мэм. – Любезно ответила ей продавщица.
Через некоторое время к Скарлетт подошла Джулия и сияя счастливой улыбкой показала свой портрет работы бродячего художника.
– Как тебе это удалось, Джу? – удивилась Скарлетт, не веря своим глазам.
– Мне уступил свою очередь мужчина, который стоял прямо за этим мальчиком. На мое счастье вскоре появилась его жена и сказала, что она куда-то опаздывает и им надо немедленно возвращаться. Ну, а я в это время стояла как раз возле него и попросила уступить свою очередь.
– Да, Джу, ты нигде не пропадешь! И что же, все остальные не возражали?
– Нет, мужчина сказал им, что специально держал очередь для меня. О, миссис Скарлетт, какая прелесть! – Джулия переключилась на обзор импровизированных цветов искусной мастерицы и открыв свою сумочку, уже достала деньги.
– Я хочу купить вон тот букетик, мем, подайте мне его, пожалуйста! – Воскликнула она, стараясь перекричать остальных покупателей.
Продавщица протянула, было, руку, чтобы достать Джулии букет, но Скарлетт тут же ее остановила.
– Нет, нет, мэм, не надо! Джу, ты что? Ведь мы сейчас отправимся в театр, и эта рыбья чешуя распугает там всю публику своим запахом. Хватит с тебя и одного портрета!
– Вы правы, миссис Скарлетт, я как-то об этом не подумала.
Они отправились дальше и через некоторое время их внимание привлек к себе хохот зрителей, собравшихся у небольшого балаганчика. Джулия, боявшаяся пропустить хоть что-то интересное, тут же направилась туда, потащив за собою и Скарлетт. Зрелище, которое предстало перед Скарлетт через некоторое время, не оставило ее равнодушной, но в отличии от Джулии, смеющейся до упаду, она испытывала совсем другие чувства.
В балаганчике, просунув голову в отверстие белой простыни, стоял уже немолодой негр с седыми волосами на висках и за несколько жалких грошей веселил публику своими нелепыми телодвижениями и смешными ужимками. А в это время белый джентльмен, изловчась, пытался угодить мячом прямо ему в нос. Попытки белого не имели успеха, и он под взрывы хохота окружавшей его толпы, начинал выходить из себя и злиться на беднягу негра.
– Ну, подожди, черное отродье, сейчас ты у меня получишь! – Выкрикивал он, все больше и больше раздражаясь, и, наконец прицелившись, угодил несчастному в самый нос от чего у негра на глазах выступили слезы, а болельщики белого захлопали в ладоши.
Этот негр был очень похож на Моисея – одного из бывших рабов Джералда, и Скарлетт невольно прониклась к нему жалостью. Ее сердце защемило от сочувствия к бедняге и от того, как он вынужден был унижаться перед этими проклятыми янки. – А ведь они кричат на каждом углу, что дали неграм свободу и кичатся этим! – В бешенстве думала она. – Дали свободу, чтобы потом вот так издеваться! Да разве посмел бы у них в Таре хоть кто-нибудь из белых так вести себя с неграми! Да и не только в Таре! Скарлетт не знала ни одного знакомого в своем графстве, который бы пытался унижать раба до